Полдесятка трупов со все еще дымящимися ранами. Штурмовики в черном, как те, что убили маму на Ла'му. Тот самый человек в белом, что отдал приказ убить маму. И стоящий на коленях отец, с жалостью взирающий на высившегося рядом человека в белом. Перед ней в новых декорациях разворачивалась сцена из прошлого. Невозможный, чудовищный повтор для одного зрителя — маленькой девочки, которая в предыдущий раз скрылась в пещере. Но та девочка была погребена в сырости мысленной пещеры Джин, откуда не доносилось ни рыданий, ни криков ужаса. Подняв дрожащими руками винтовку, она прицелилась в человека в белом. Сидя среди камней на краю утеса, Кассиан наблюдал за происходящим. Он сам решил просто наблюдать. Отбросив винтовку, капитан провалил задание, нарушил присягу и обещания, данные Дрейвену и Разведслужбе Альянса. При иных обстоятельствах предательство могло бы подарить ощущение свободы. Но сейчас, видя, что человека, которого он едва не лишил жизни, ждет неминуемая гибель, Кассиан ничего не мог поделать. У него не было возможности предотвратить расстрел инженеров. Выстрелив в толпу, капитан вряд ли снял бы больше одного штурмовика. Да и зачем вмешиваться в их разборки — смерть имперских ученых вообще никак не тронула повстанца. Но казнь Галена Эрсо сразу после того, как сам Кассиан отказался от своего намерения, выглядела насмешкой судьбы, Силы или древних богов Иду. Наблюдая в квадронокль за происходящим на платформе, капитан выискивал взглядом что угодно, что сможет помешать, казалось бы, неизбежному. К изумлению оперативника, на глаза ему попалась Джин, перелезшая через край платформы и отправившая часового в последний полет. «Она-то что там делает?» Едва сформулировав в уме вопрос, Кассиан тут же нашел на него ответ. Но прикинуть, что делать в новых обстоятельствах, он не успел, поскольку комлинк разразился помехами, сквозь которые прорвалась торопливая речь K-2SO: — Кассиан, ты меня слышишь? Капитан одной рукой выхватил коммуникатор. — Слышу. — В то же время он старался не упустить из виду Джин, крадущуюся между ящиков. — Ты наладил связь. — Верно, но у нас новая проблема! Сюда летит эскадрилья истребителей Альянса. — Чтобы расслышать слова за треском статики и шумом дождя, Кассиану пришлось напрячь слух. — Уходите оттуда! Секунду спустя мозг осознал смысл приглушенных помехами слов. — Нет! — выкрикнул капитан. — Нет, нет, нет… скажи им притормозить! Там на площадке Джин! Раз Дрейвен прислал эскадрилью, значит он решил завершить задание и уничтожить Галена Эрсо, сровняв с землей исследовательский центр и расстреляв все живое на поверхности. Пилоты наверняка не в курсе о капитане и его спутниках. Скорее всего, Дрейвен и не подумал поставить их в известность, да и не выслал бы их, полагай он, что разведчик еще жив. Взглянув на платформу, где виднелся размытый из-за дождя силуэт Джин, Кассиан подумал: «Я всех нас погубил». Время Дрейвена неумолимо истекало. «База-1» начала полниться слухами о происшествии на Джеде, и если сплетни достигли Явина, то что уж говорить о более цивилизованных уголках Галактики. Дрейвену предстояло доложить на совете Верховного командования Альянса о разрушителе планет и о боевом вылете на Иду. Точнее, ему предстояло доложить об этом Мон Мотме. У генерала не было времени, чтобы отчитываться перед всем советом, а Мотма — при всем его горячем неодобрении ее стратегии — может быть до беспощадности прямолинейной, если загнать ее в угол. Бывший сенатор и нынешняя глава Альянса не брезговала грязной политической игрой, и Дрейвен сам время от времени ловил ее на приемах, о которых она предпочла бы умолчать. Но когда дело касалось разрушителя планет, генерал не сомневался, что Мон Мотма предпочтет практичность любому рискованному ходу. На полпути к ее кабинету на верхних этажах пирамиды Дрейвена снова вызвали в центр связи. Опрометью сбежав по двум лестничным пролетам, так что форма прилипла к спине от пота, он ворвался в помещение. — Генерал! — Рядовой Вимс, отдав честь, указал на терминал связи. — Слабый сигнал с Иду. Это транспортник капитана Андора. Открытое сообщение, без шифрования. — Что? — «Должно быть, корабль лишился всех передающих устройств и им пришлось мастерить что-то из подручных средств прямо на коленке». Дрейвен опустился в кресло, сгорбившись над пультом. — Включай. Послышался приглушенный металлический голос, говоривший чуть ли не расслабленным тоном. — Капитан Андор просит приостановить поддержку с воздуха. «Ручной дроид Андора». Услышав дальнейшее, Дрейвен наклонился ближе к динамику и стиснул челюсти. — Силы Альянса в зоне поражения. Подтвердите получение. Мысленно выругавшись, генерал суматошно замахал рукой Вимсу. — Свяжись с командиром эскадрильи, — выкрикнул он. — Немедленно! Бедняга-рядовой пришел в такой ужас, будто его обвинили в дезертирстве. Три минуты назад они доложили, что приступают. «Проклятье». Генерал медленно кивнул. В голове пускали ростки идеи, цвели пышным цветом варианты, но он один за другим обрубал их на корню. Если эскадрилья уже вступила в бой, то приказ отложить атаку лишь даст имперцам возможность укрепить позиции. Мертвых уже не вернешь, а члены отряда Кассиана, оставшись без прикрытия, окажутся обречены. Операция, несомненно, будет провалена. — Если сможешь связаться с Синей эскадрильей, — приказал генерал, — сообщи им новые сведения. Впрочем, эта информация для пилотов будет абсолютно бесполезна. Что касается отряда Андора… Дрейвен вздохнул. «Иногда и хорошие ребята плохо кончают». — Передай им: да пребудет с ними Сила, — закончил он. ГЛАВА 12 Слепой хранитель уиллов прокладывал путь по склону. Бейз довольно часто перехватывал инициативу, то отталкивая Чиррута в сторонку, чтобы проверить ногой ненадежный край узкого отрога, то вырываясь вперед на поворотах серпантина, где склон становился не таким отвесным. Но именно Чиррут командовал лезть выше, покуда они не взобрались на вершину, с которой открывался вид на вьющиеся далеко внизу тропы и исследовательский центр. — Ты сказал, что идешь за Джин, — проворчал Бейз. — Не воспринимай все буквально, — отозвался Чиррут. На лице его играла лукавая, немного самодовольная улыбка. Здоровяк хмыкнул в ответ. Без слов давать знать слепцу, что ты поблизости, давно вошло в привычку. Хотя Бейз и не сомневался, что друг ни капли не ценит подобную заботу. Вскинув пушку, он вгляделся в прицел. На посадочной площадке наблюдалось какое-то построение. Бейз рассмотрел штурмовиков с офицерами, встречающих челнок. Взгляд его привлекло выбритое до синевы лицо молодого капитана, который спесиво усмехнулся на какое-то замечание стоявшего рядом сослуживца. Это было лицо человека, который мог позволить себе думать о чем-то ином, кроме смерти. О чем-то, помимо гибели всего, что было дорого и любимо. — Бейз, — позвал Чиррут. Хранитель приготовился нажать на спусковой крючок. Он собирался выпустить в это сборище больше бластерных зарядов, чем капель дождя на Иду. — Я чувствую в тебе гнев, — сказал слепец. «Пусть имперцы тоже его почувствуют», — подумал Бейз. — Мы прибыли сюда не за этим, — напомнил Чиррут. От его лукавства не осталось и следа. — И от этого не будет никакого проку. Бейз рывком опустил оружие и повернулся к другу: — Они разрушили наш дом. Я убью их. Слепец ничего не ответил. Однако невозмутимое спокойствие Чиррута, ветер, треплющий его одежду, и стекающая по волосам вода несколько охладили ярость товарища. Чуть погодя Бейз снова отвернулся от собрата и залег между камнями, наблюдая за происходящим на платформе невооруженным глазом. Теперь имперцы казались смазанными кляксами. Ненавидеть кляксы куда сложнее. — Значит, — начал Бейз, — мы здесь не ради мести? Теперь мы что, на побегушках у Восстания? Чиррут постучал по земле посохом, нащупывая край обрыва, а потом присел на корточки рядом с другом. — На побегушках Восстания здесь только капитан. Да и он скоро бросит это дело. — Тогда зачем следовать за Джин? — спросил здоровяк. Он позволил Чирруту прокладывать путь по склону каньона. Бейз много раз следовал за другом, давно перестав требовать каких-либо объяснений. Но от горя он позабыл все, чему научился. Момент для типичных уклончивых ответов хранителей уиллов сейчас был совершенно не подходящий. Само собой, Чиррут это понял.