– Понимаю. – Ну что, в принципе наш распорядок такой на ближайшие скажем четыре дня, максимум неделю. Мы массажируем и приводим в тонус твои мышцы, которые отдохнули за время восстановления позвоночника, пытаемся садиться. Это важно. Так как это первое, что необходимо приобрести твоему телу. Дальше мы подключим бассейн. – Надеюсь, я не утону? – почему-то мне показалось, что я уже задыхаюсь под водой. – Нет, я буду с тобой постоянно. Не переживай, – Антон посмотрел на меня долгим задумчивым взглядом, который я не могла понять и продолжил. – Так, что там… Ах, да. После того как мы подключим бассейн, пойдут тренажеры. Все это на два месяца. Уверен, что мы справимся раньше. Ты восстановилась раньше и уже приехала сюда, поэтому держим курс четко по плану. Мне нравилась его профессиональная сторона. Он был собран, разговорчив и приятен в общении. Хотя о чем это я? Мы всегда находили, о чем поговорить с ним. Невольно стало грустно, что так много лет ушло на это расстояние, о котором я так и не спросила его. Мы потеряли самое важное – доверие. И сейчас я сомневалась, что оно возобновится. Все же я здесь как пациент, и, мне кажется, у нас просто не останется времени на болтовню о прошлом или хотя бы настоящем. Он профессионал своего дела, а после работы он явно будет спешить домой. – Ты меня слышишь, Диан? – перед глазами промелькнули пальцы, и я вздрогнула. – Что это было? Ты щелкал перед моим лицом? – Ты будто отключилась, пока я задавал вопросы. – Какие? Я немного отвлеклась. – Не против ли ты масла? – Массажного? – Ага. – Полагаю, нет? Иначе ты сдерешь мне всю кожу с тела. – Просто был случай, когда я приступил к массажу одной пациентки, – он говорил и медленно ставил на столик выдвижной масло и полотенце рядом. – И стоило коснуться ее ноги, пошел аромат, и она стала возмущаться. Что ее кожа не выдержит этой дешевки. Я смыл его и делал без него. Предложил даже вазелин, но она упрямо терпела, пока ей не привезли свой брендовый и сильно парфюмированный. И знаешь, ей было плевать, что это массаж лечебный, а не косметический. Он замолчал и посмотрел. – Что? – Будет лучше, если ты снимешь одеяло со своих ног. – О, прости. Я заслушалась, – смущенно стянула тонкий плед, задавшись вопросом, почему он не сделал этого сам, и что-то стало не по себе. Атмосфера резко изменилась. Не знаю почему, но ощущалось это очень ярко. Я медленно подняла глаза к лицу Антона и заметила его взгляд. Буквально секундный, что мне вполне могло показаться. Однако я чувствовала, что это не так. Но когда я моргнула, все исчезло и вернулся тот самый доктор Антон. Он аккуратно поднял мою ногу сев чуть дальше к центру кровати, чтобы не с краю быть, положил ее к себе на бедро и провел руками, смазанными в масле по стопе, смазывая ее немного. – Сейчас так приходится, потому что кровать длинная, когда перейдем в кабинет, там уже поудобней будет. Я изогнула вопросительно бровь, потому что не поняла, о чем он говорит, отмечая, как приятны давления его пальцев на мою стопу. – Тут пришлось сесть к тебе, а там кушетка будет специальная и короткая. – А ты об этом? Ерунда, – я отмахнулась, приняв невозмутимый вид. Он кивнул и опустил глаза к своим рукам. Мне ни разу не делали массаж. И сейчас я чувствовала, что многое потеряла. Это так приятно. Не удивительно, что еще в интернате что он, что Павел просили помассировать то их головы, то плечи. Пока я думала, руки Антона уже разминали мои икры и медленно двигались к коленям. – Сейчас может быть небольшой дискомфорт. Согнем колено несколько раз. Я только кивнула и продолжила наблюдать за его умелыми руками. У меня перехватило дыхание, когда он и впрямь начал поднимать согнутую ногу. Было ощущение, что меня, как резиновый мяч тянули в разные стороны. – Все хорошо? – Да. Это странно, но не больно. – Я не говорил, что будет больно, – он одарил меня своей улыбкой и склонился надо мной. Взяв мою «несчастную» конечность за стопу, а вторую руку положив на бедро сверху, стал прижимать ногу все ближе к груди. Но в какой-то момент столкнулся с моим взглядом, когда голова была ровно надо мной. Эта секунда стала откровением. Я увидела его возраст. По-настоящему увидела. Маленькие морщинки у глаз. От улыбки частой, полоски вокруг рта и от хмурых выражений, такие же меж бровей и на лбу. Сейчас его лицо выражало только ему ясные эмоции, которые прочитать я не могла. – Все хорошо? – снова спросил, голосом немного хриплым. – Да, – ответила единственное, и он выпрямился, положив ногу так, что она осталась согнутой и упиралась пяткой в кровать. – Мне нужно закончить с этой ногой. Я не поняла его слов и стоило ему двинуться дальше по коже, гораздо выше колена все стало неловким. Почему? Ну почему так? Будь на его месте другой человек, разве все было бы так же? Я хотела верить в это и потому убедила себя. В конце концов, я помнила кто я и кто он. Два друга. Два товарища. И это лучше, чем ничего. Потому что я желала общения с ним, тем более у меня, как оказалось, нет выбора. Но сейчас я бы только не выбрала иное. Судьба словно решила изменить однажды принятое им решение, которое я приняла. Меня вырвали из мыслей руки. Ладони Антона, которые массировали мои ноги уже… Боже, они были высоко. И почему он молчал? Словно нарочно делал этот момент таким странным. Да и у самой не осталось тем для разговоров. После того как с левой было покончено, он перешел на правую, обойдя кровать и сев с той стороны, где ему было удобно. А после, все началось заново. Глава 20 Антон Я взрослый почти тридцатилетний мужчина. И я взывал к моему самообладанию. Но то, как смотрела на меня Диана, вызывало старые чувства. Она будто дула на остывшие угли. Это глупо, и я это знаю. Признаю. Я перед ней был в роли врача, и это имело большее значение. Потому что я хотел ей помочь. И я это сделаю. Размяв вторую ногу, я перевернул ее на живот и приступил к спине. Ее мышцы были твердыми и напряженными. Это плохо и потому мы начинаем реабилитацию с массажа. Каждый раз. На одного пациента уходит за раз по паре часов, смотря на каком этапе вы находитесь. Массаж каждой конечности, что нуждается в нем, растяжка позвонков при попытке сесть или встать, бассейн или ходьба. Все это требует невероятное количество времени без спешки. Поэтому у нас максимум два сложных или три незапущенных случая на реабилитолога. Помимо Дианы, у меня была еще одна девушка. Она прошла почти тот же путь. Только перелом был сложным. У меня на работу в принципе уходило очень много времени. Что отразилось на многих аспектах моей жизни. Личной в том числе. Лиза звонила и писала уже несколько раз, словно нарочно забывая, что если я не отвечаю, значит, занят пациентом. Поработав со спиной Дианы, я вернул ее снова в исходное положение. Она смотрела рассеянным взглядом, что значило, она наслаждалась массажем. Я улыбнулся и пошел помыть руки. – Знаешь, это было так приятно, – призналась она, подняв руки над головой, будто потянувшись. – Я рад, что тебе понравилось. Теперь будет кое-что не самое приятное. И здесь, без боли тоже не обойтись. Она напряглась и посмотрела напряженно. – Все хорошо, – поспешил упокоить. – Мы не будем увлекаться. Но жалеть свой позвоночник больше нельзя.