– В смысле? – Брось… Блин, у меня голова кругом оттого, что мир оказался еще меньше. Вы поговорили? – Конечно. И вчера сразу был сеанс, после которого у меня болит все тело. – Если бы я точно не знала, о чем речь, то решила, что ты сексе. – Люда, – я задохнулась от смеха. – Ты, как скажешь. Да и… сомневаюсь, что я скоро буду готова к этому. – Ну, представь кусок разговора, где ты говоришь о «том самом мужике», а потом о сеансе, после которого болит все тело. – Ты пошлая женщина. – Ты права. И мне, видимо, придется это исправить, – призналась со вздохом. Я знала, что эта тема для нее болезненная. Как бы она ни храбрилась, Люда была той, что нуждается в заботе. После смерти ее мужа она была уверена, что теперь быть сильной ее новая прерогатива и она не отступит, но она все еще была женщиной. И я ни за что не стала бы ее осуждать за желание ощутить рядом тепло мужского тела, если это то, что ей нужно. – Он бы никогда не желал тебе одиночества. – И я тоже. Но все равно будто даже мысль об этом заставляет слышать неодобрение. – Может быть, ты пытаешься себя в этом убедить? – Может быть. – Ах ты хитрая лиса, ты меня отвлекла разговорами о себе. – И не думала. – Тогда говори, что он с тобой делал? – Массаж ног и спины, ну и пытались сесть. – А не рано сидеть? – Думаю, он знает, что надо делать. И это было ужасно. – Правда? – Эта боль… Мне больно даже от воспоминаний, а сегодня снова будет то же самое. – Может, они там садисты? Давай придумаем кодовое слово, которое будет означать «Забери меня отсюда поскорее». Мы обе начали смеяться, и в палату вошел Антон. – Эм… – я все еще продолжала улыбаться и разговору, и мужчине. – Люда, мне надо бежать. Прости. – О, ну я поняла. Он уже там? – Да, – я знала, что покраснела, хотя не могла бы объяснить причину. Он был одет в свою специальную рубашку и штаны, приятного зеленого цвета. Я такие видела только на женщинах в клинике своего города. И должна признаться, ему очень шло. – Ты должна сделать мне его фото. Так я буду чувствовать себя спокойно, ну и буду знать, кто разминает тебя настолько, что ты наутро стонешь от боли. Полагаю, что, если я заведу мужчину он будет массажистом. – Боже, прекрати, – снова засмеявшись, она сжалилась и сказала мне «пока», сразу отключившись. – Веселое утро? – Более чем. Хотя мое тело со мной не согласится. Привет. – Здравствуй. Это пройдет. Твои мышцы в шоке, так как ты их потревожила и заставила работать. – И это притом, что я просто согнула колени и слегка приподнялась? – Да. Бассейн расслабит. Но чтобы туда отправиться, тебе нужно хотя бы подниматься в сидячее положение самой. – Я поняла. И поверь готова работать. – Мне, как врачу-реабилитологу словно бальзам на душу подобные слова и стойкость. Пока он вытаскивал из тумбы у моих ног всякие баночки и что-то записывал в какой-то блокнот, я решила поговорить. – Что ты чувствуешь на своей работе? – В каком смысле? – Ну делая все эти вещи. Ты типа, супермена в костюме доктора. Он улыбнулся, и его серые глаза засветились. – Если можно так выразиться, то полагаю так и есть. Хотя это впервые, чтобы я об этом думал. – Не скромничай. Ты делаешь доброе дело. Он пожал плечами и посмотрел на меня. – Кажется, ты не готова еще. Я посмотрела на него, потом на себя. – О, так ты с утра сразу массаж? – Да, первая неделя будет с массажем, перерывом и ванной. Для расслабления мышц, но это с медсестрами, а затем снова будем разминать именно поясницу, чтобы сесть. От воспоминаний о последнем у меня свело живот. – Я так понимаю, расписание до тебя не дошло. Я спрошу у Сони. – Меня пока что просто покормили. – Понял, тогда я выйду, пока схожу к другой пациентке. Сейчас к тебе придет помощь. – Хорошо. Спустя полчаса я уже лежала в тех же шортах и топе, ожидая Антона. Медсестра, что мне помогала, была более взрослой, но не менее приятной. Мы все время, что она была рядом, говорили. Она принесла то самое расписание, что было довольно плотным. Я уже видела, что меня ждет на ближайший месяц в подробностях. И мечтала перемотать время дальше, когда эта боль уйдет совсем. – Я слышала, что вы с Антоном Владимировичем учились вместе? – женщина была любопытна, хотя пыталась скрыть этот факт. Я не была удивлена, что эта история распространится дальше. – Да. Это так. – Он лучший в своем деле, вы знали? – Нет. Я знала, что эта клиника лучшая в стране. – Это так, – она говорила с гордостью в голосе. – Но настоящие чудеса творит именно Антон Владимирович. Самое интересное что методики те же самые, а эффективность выше, чем у остальных реабилитологов. Теперь гордилась я. Знать, что тот светловолосый, кудрявый парень из моего подросткового возраста станет номером один в этом деле, доставляло удовольствие. В этот раз массаж был не самым приятным делом. Мышцы оказались напряженными, и я постоянно закрывала глаза от боли. – Диан? В очередной раз прикрыв глаза, я зажмурилась. И видимо, лежала так долго. – Эй, – он тронул щеку, и я ощутила влажный след. Даже не заметила, как слезы потекли. – Все в порядке, продолжай. Уверена, так и должно быть.