– Вот честно даже не представляю, о чём ты сейчас думаешь. Ты хоть расскажи, чтобы я понимал дело во мне или нет. Опять молчание. Ну не сидеть же теперь здесь до утра. Я встал перед Соней на колени, одну руку просунул между спиной и стенкой, другую под колени и поднял её на руки. Она тут же уткнулась мне в плечо, и обвила руками шею. Лёгкая, почти невесомая малышка. Ещё сильнее прижал её к себе и понёс в спальню. Положил её на кровать и сам лёг рядом, обнял. Гладил по волосам и спине, пока не почувствовал, как её тело немного расслабилось. Зато моё, как назло, напряглось. – Соня, не надо плакать, – прошептал на ушко и ощутил лёгкий аромат её кожи. Не духов и не геля, а именно её запах. Она пахла так сладко, так уютно, что я прижался носом к её шее и продолжал вдыхать этот неповторимый запах тела и волос. Хотелось зацеловать её, обнять, вжать в себя и никогда не отпускать. Я сам немного опешил от этих чувств. Лишь однажды чувствовал подобное только к одной женщине. Но так и не смог её добиться. Комнату осветили первые лучи солнца, когда я почувствовал её размеренное дыхание. Приподнялся на локте, рассматривая заплаканное личико: аккуратный носик, покрасневшие брови, и припухшие губки. Едва прикоснулся к ним своими губами, чтобы не разбудить. Взгляд опустился ниже к её груди, прикрытой полотенцем. Сейчас бы стянуть его…но это будет чересчур для неё. Нельзя. Придётся потерпеть. Снова лёг обратно на подушку. Софи лежала на правой руке, а я боялся её разбудить, если бы начал вытаскивать руку и продолжал лежать рядом, представляя себе, как буду ласкать её через два дня. *** *** (София) Что произошло с моим эгоистичным и самовлюблённым мужем сегодня ночью? Я так и не совсем поняла. Внезапно он превратился в доброго Глеба, того самого, которого я когда-то полюбила. Неужели для него оказалось так важно, что я не была ни с кем до него? Но мне даже в голову не приходило сказать ему, что он у меня первый. Мне казалось, мужчины считывают это по невербальному поведению женщины. Потому как она сидит или ведёт себя. Я сидела в машине и вспоминала сегодняшнюю ночь. Всё было не так уж и страшно, как я ожидала. И почти не больно. И даже почти всё понравилось. От воспоминаний стало тяжело дышать. А сердце гулко, с натяжкой забилось, когда вновь мозг выхватил картинку из воспоминаний, как Глеб целовал и ласкал меня. Я подняла голову и встретилась взглядом с Глебом. Всё утро он не сводил с меня глаз, постоянно находился рядом, будто боялся отойти. Его рука по-свойски лежала на моём бедре и даже, когда я попыталась убрать её, он предупредил, что ещё раз и он меня свяжет. От его ладони шёл жар, и платье под ней стало влажным. Всё казалось идеальным, будто и не было ни любовницы, ни его измены, ни даже брачного договора. Так не хотелось думать об этом, но именно из-за этого я и плакала в ванной. Что толку от всех этих таблеток и свеч, если в самый ответственный момент они находились далеко. Оставалось надеяться, что в этот раз пронесёт. А если нет? А если я уже беременна и начну пить таблетки и они навредят ребёнку? Я его не хотела, но и рожать больного не хотелось. А может и не предохраняться больше? Но вспомнился его разговор с Максом, когда он сам сказала, что весь его интерес всего лишь месяц. Даже посоветоваться не с кем. Ксюше не до моих проблем, она счастлива в своих отношениях и Макс её уважает. А может тоже поговорить с Глебом, что я пока не готова рожать? Просто поговорить. Не требовать, не плакать, а как взрослые разумные люди поговорить? Сегодня мне показалось, что Глеб может быть человечным. Я снова посмотрела на него. Заметив мой взгляд, он улыбнулся и сжал рукой бедро. ​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Глава 15. Поговорили – Какие планы на сегодня? – спросил Глеб, как только мы переступили порог дома. Я уже направилась в свою комнату, зная, что Глеб займётся своими делами, и не ожидала подобного вопроса. – Я хотела съездить сегодня к маме. Воскресенье приёмный день. Надеюсь, пропустят к ней хотя бы на пять минут. Он удивлённо изогнул бровь. – Тебя кто-то не пускает к маме? – Там в расписании написаны часы приёмы. Я пыталась пройти, но медсестра на посту сказала, что в реанимацию нельзя. – Хм. Когда ты хотела поехать? – К пяти. – Я с тобой поеду. Похоже, им надо напомнить, кто оплатил им оборудование. – Хорошо. Такого решения от него не ожидала. Никак не могла понять – он стал хорошим после сегодняшней ночи или просто решил поиграть роль заботливого мужа. Но даже, если он решил исправиться принимать, всё на веру не стоило. Хотя в помощи, чтобы получить доступ к маме я бы не отказалась. Она уже больше двух недель лежала в клинике и я до сих пор так и не нашла время съездить к ней. В шестнадцать ноль-ноль я была уже наготове. Набрала сумку разных нужностей, которые, как мне казалось, могут понадобиться. Оделась поскромнее, плиссированную длинную юбку и рубашку с рукавом три четверти в мелкий горошек, чтобы маму от моих изменений не хватил ещё больший удар. Собрала волосы в косу. Ну вроде нормально, даже и не скажешь, что я как-то изменилась. Хотя изменилась. Я даже внутренне это чувствовала. Особенно после первой ночи и совместного душа…Тело у Глеба было упругим, жёстким, твёрдым, когда я его мыла не ожидала, что самой будет так приятно от прикосновений к нему. Я прижала ладони к щекам. Чувственные пальцы ещё помнили горячую кожу Глеба. Словно по волшебству из-за косяка появился сам Глеб. – Готова? – он окинул меня взглядом и подошёл, глядя в глаза. – Угу. Под его пристальным взглядом я опять потеряла свою решительность. – Как себя чувствуешь? – Всё хорошо. Ничего не болит. – Не искушай меня Софи, я ведь в таком случае сегодня тоже приду. Щёки залились румянцем, я чувствовала, как они полыхнули огнём. – Надо было соврать? Глеб обнял меня за талию и прижал к себе. – Нет. Всё правильно, моя девочка. Всегда говори мне правду, и мы с тобой никогда ссориться не будем,– прошептал мне в губы. От него пахло так вкусно, что захотелось его попробовать, я прикусила его нижнюю губу. – Я ведь сейчас могу и остаться. Задеру тебе юбку и сделаю всё то, что хотел этой ночью. От его слов задрожали колени и мне захотелось, чтобы он так и сделал. Только надо сначала поговорить с ним. Как я сама себе обещала. Попробовать с ним поговорить. – Глеб…, – его рука уже сжимала мои ягодицы. Он с недовольством отозвался. – Что? – И приник к моему уху, обводя языком ушную раковину. Всё тело покрылось мурашками. – Глеб, подожди. У меня есть серьёзный разговор. – А он подождать не может? – промычал он, спустившись ниже. – Нет. Для меня это очень важно. Глеб поднял голову от моей шеи. – Хорошо. Давай поговорим. Хоть он и стоял с серьёзным выражением лица, руки продолжали перемещаться по моему телу, то сжимая, то поглаживая. – Я хотела с тобой поговорить насчёт предохранения. – Мы женаты. Зачем предохраняться? Он напрягся, руки замерли. – Я просто думала, может, немного поживём для себя, хотя бы несколько месяцев? А то вдруг забеременею, потом беременность, потом роды, бессонные ночи… Чем больше я говорила, тем мрачнее становился его взгляд. Он отстранился. – Ты не хочешь детей? – холодно спросил он. – Нет. Что ты? Хочу, но…,– я пыталась подобрать слова. – Не хочешь от меня? – Нет. То есть да. Наверно, хочу… Если честно, ещё не знаю. Поэтому и хотела тебя попросить дать нам время узнать друг друга получше. – Я понял тебя. И что ты предлагаешь? Я готова была разрыдаться оттого, что сама всё испортила этим разговором. Глеб даже руки от меня убрал. Мне хотелось объяснить ему, что на самом деле я очень люблю детей и хотела бы двоих как минимум, но этот договор. Я так боялась всё потерять. Но как ему это объяснить, когда он смотрит с презрением, будто и не было сегодняшней ночи и тех трогательных мгновений, и близости. Я будто в один момент свалилась с пьедестала, на который меня ненадолго водрузил Глеб. – Я не знаю. Ты наверно лучше разбираешься в подобном. – Самое простое – презервативы. Хочешь с ними? – Наверно. Ксюша сказала, что они с Максимом именно так и предохраняются. – Значит, это Ксюша тебя надоумила? Я застыла. Боже, ну зачем я столько лишнего сказала? Ещё и Ксюшу приплела. Я жалела, что не могу провалиться сквозь землю прямо здесь, прямо сейчас, чтобы избежать этого позора и собственной глупости. Ну почему я не могла держать рот на замке? – Ксюша ни при чём. Просто мы разговаривали. И как-то перешли к этой теме. Она вот рассказала. – Ксюша и Макс не женаты. – Я понимаю. Прости. Я, наверно, глупость сказала. Его взгляд немного смягчился.