— Я возьму сама, не отвлекайся. Я… у меня карты нет, я тебе наличкой деньги отдам за концерт, хорошо. Скажешь сумму? — Ага, — кивает она. — У вас точно всё нормально? Вообще нет. — Всё хорошо. На кухне я стою спиной к двери. Судорожно дышу, наливаю себе воды из графина и пытаюсь думать о чем угодно кроме Миши. Какая «трагедия»? Вдруг кто-то погиб. А если он.. если он тогда убил Артура? Если он сядет. И всё это из-за меня! Сдерживаюсь, чтобы не закричать от ужаса. От боли. От страха. Нет! Не может быть. Артур был жив. Охрана из разняла при мне. Всё будет хорошо. Подхожу к раковине, чтобы помыть свой стакан, и замечаю размораживаемую курицу. К горлу подступает сильная тошнота. Я на всех ногах мчусь к туалету и едва успеваю вырвать в унитаз а не на пол. Молодец. Лучший просто рабочий день! Умничка. Сердце стучит как бешеное. Чем я, блин, могла отравиться?! Приходится перенести занятие с Диной. Завтра теперь будет два занятия вечером. Хотела работать до безумия — получай. * Неделю спустя* Дина все-таки делает три ошибки, но я понимаю, что нельзя быть стервой и просто даю ей дополнительное занятие на следующие уроки. И поговорив с её мамой, договариваюсь о том, как поедем на концерт и как вернемся. Концертом оказывается рок-фестиваль, спасибо что на закрытой площадке большого клуба. Дина счастливейший ребёнок, скачет передо мной тряся уже зелеными а не розовыми прядями и пахнет яблочными духами. Раньше я даже не замечала её запахов. Вообще люди здесь слишком ярко пахнут, отчего у меня сильно кружится голова и подходит снова тошнота. Я, в основном, выполняю роль охраны бросая на парней, что подходят к несовершеннолетней с бокалом непонятно чего, очень злые взгляды. Оказывается, стоит представить, что перед тобой Артур, так парни видят во мне что-то очень плохое и тут же мягко ретируются. Я особо не обращаю внимания на музыку, она громыхает пока Дина самозабвенно прыгает и орет, иногда подпевая а иногда просто крича в воздух. Не понимаю я такого развлечения, но рада, что Дина счастлива. В моем детстве не было такого вечера, чтобы я могла просто быть собой. Прыгать, орать, вести себя по-дурацки не боясь, что меня осудят все мамины соседки. Я всегда должна была держать лицо. Позор это самое страшное слово моего детства. Иронично, ведь теперь, в интернет слито видео, как я занимаюсь любовью с братом моего без пяти минут мужа. Ничего более позорного и представить сложно. Выходят очередные исполнители и начинают мягко петь слова, которые я даже могу разобрать. Дина берет смартфон и включает фонарик. Где мой дом из песка недостроенный? Он, наверное, не выдержал ветра. Дом из песка. Мечты. Пустые детские мечты, что развалились о реальность. Прямо про меня. Про мою жизнь в этот безумный месяц. Я грустно усмехаюсь, замечая, как влажнеют глаза. Где мой мир безупречный и правильный? Он рассыпался облаком пыли Мои ангелы небо оставили, А вернуться на землю забыли. Вокруг меня всё слегка шатаются, подпевают, держат фонарики. Но я же стою убитая чужими стихами. Бегу от себя. От прошлого. Пытаюсь спрятаться но даже в случайной песне на чужом празднике, я опять встречаюсь с собой. Будто бы завесила все зеркала, пытаясь сбежать от самой себя, но случайно наткнулась на зеркало на ярмарке. И теперь смотрю в свое отражение. Израненное, избитое, кровоточащее. Когда же это кончится?! Есть сотни тех, кому хуже чем мне. Надо прекратить жалеть себя. Надо прекратить жить прошлым. Я сбежала. Я поступила правильно! Ты дорога моя неопасная И теперь мне, похоже, не сбиться. Если боль залепить лейкопластырем И лететь дальше раненой птицей. Вот. Лететь дальше. Раненой но живой. Живой. Я не знаю, где точки отмечены. Слишком сложно во всё это верить. Мне взамен предложить больше нечего Кроме самой последней потери. (С) «Город 312» — Помоги мне Последняя потеря.. Миша. Последнее обретение и самая последняя потеря. Становится слишком душно. От людей, от запущенной дым-машины с едким запахом. Песня заканчивается и я тяну Дину за руку. — Может подышим? — спрашиваю я, ощущая, как всё перед глазами начинает плыть. — Да, окей, — кивает Дина. — Я тоже устала. Мы с Диной выходим. На свежем воздухе я снова опираюсь о дверь спиной и отчаянно дышу. Будто бы только сейчас научилась это делать. — Всё нормально? — спрашивает Дина. — Не знаю, — честно говорю я. — Я мало сплю, может поэтому… тошнит ужасно. Мне плохо... очень плохо, Дина. Всё становится таким белым, будто через молоко. Я смотрю на лицо Дины и замечаю, что оно как-то медленно от меня отдаляется. ***** Я резко просыпаюсь. Удивленно оглядываю помещение. Белое. Несколько кроватей рядом. — О! — на одной из них лежит полноватая женщина, заметив меня она орет в открытую дверь. — Доктор, спящая красавица проснулась! — Не ори, блин, разбудишь всех! — тут же вбегает медсестра. Начинает проверять мне пульс, щупает, меняет капельницу. Я в больнице. Боже! А где Дина?! — Что случилось? — спрашиваю я.