В таких машинах здесь никто не ездит. Нет, ездят богатые туристы но где-то глубже к центру. В районе ресторанов, гостиниц, элитных пляжей. И уж точно мало кто затемняет стекла. Эта машина заставляет меня заволноваться. Но я выгоняю непрошеные мысли и иду дальше. Месяц спустя В моей жизни появились три новых лучика солнца. Я ушла из кафе, слушаюсь совета доктора "не таскать тяжести и не дышать токсичным". Я была в панике когда это сделала, но уже через пару дней я стала преподавательницей английского в центре подготовки детей дошкольного возраста. Это оказалось моей самой любимой работой и действительно лучиком солнца, что осветил мне всю жизнь. Мне дали полную свободу творчества в том, как учить ребятишек. И я смогла забыть обо всём, придумывая интересную программу по мотивам мультиков, книг, сказок. Наши занятия были похожи на маленькие представления, на игры. И я безумно гордилась тем, что ребята, даже те, которые приходили ко мне сначала, будто бы на отбывку начинали включаться в занятие. У меня была сначала одна группа, но через недели две собралась вторая. Как мне сказали из-за «сарафаново радио». Детям нравилось заниматься со мной, а мне нравилось заниматься с ними. Родители же были довольны результатом и стали меня нахваливать. Так, я нашла себе работу на полставки. Хотя и до сих пор, повинуясь иррациональному страху я попросила не оформлять мне трудовую. Это мой первый лучик. Мои веселые, милые ребята. Не знаю, как так вышло, но очень быстро мы подружились. И после занятий малыши бегут ко мне, чтобы обнять. Однажды наши обнимашки застала моя коллега, которая занималась с девчонками восточными танцами. Она на меня тогда нарычала, чтобы я «не приручала к рукам». Я тогда удивилась этой постановке вопроса. Не о уличной же кошке говорим, которую не можем взять домой и потому её нельзя гладить, чтоб не давать надежды. Это дети. Разве им может быть много любви, принятия, ласки? Я так часто стала вспоминать, в последнее время, своё детство. И могу сказать честно, что мне очень не хватало как раз этой нежности. Того, кто бы любил их, кто принимал безусловно. И если бы мне кто-то давал такую любовь, может быть, мне было бы куда легче по жизни. Ведь я научилась быть хорошей девочкой. Это всё, чему я научилась. Но, к счастью, мнения о том, что я слишком нежная с детьми, что из нашего класса слишком часто слышен детский смех и прочее были только коллеги. Начальнице же Маргарите Викторовне, наоборот, всё нравилось и она мне говорила, что спокойно даст декрет и дождется меня, когда я смогу начинать выходить хоть на полставки. Родители довольны, дети довольны, и ещё и знания вполне себе уживались в детских головах. Кроме того, я продолжала давать частные уроки. Общалась с Диной. Вторым моим лучиком стало понимание, что скоро я буду мамой. Это странно, я думала, наоборот, будет безумно страшно и опустятся руки. Но, нет, это придало мне какой-то смысл. Не страх будущего а большую веру в себя. Понимание, что я просто не могу иначе. Я должна выбраться. Должна хорошо жить и передать моему малышу самое лучшее, что я нашла в этом мире. И я четко понимала, что я сделаю всё и смогу сделать всё. Ещё два месяца назад в аэропорту я думала, что не разберусь со своей жизнью сама. Теперь я чувствую себя куда более живой, чем всю свою жизнь. Я общаюсь с приятными людьми, дарю любовь детям и те в ответ отвечают тем же. Очень быстро этот маленький городок стал моим домом. Уютным, приятным, спокойным местом. Хотя иногда смущает чёрная машина, которую я замечала и тут и там. Около моего дома, около дома Дины, около женской консультации. Она слишком выделяется на фоне других и я уже четко запомнила её номера. Ладно, может быть, просто там тоже женщина, которая беременна и живет в моем районе и… Да, звучит очень глупо. Но как ещё это объяснить? Что кто-то меня преследует? Кто-то следит за мной? Единственное, что не хватает мне для счастья это Миши. Больше ничего не нужно. Город, любимая работа с детьми и Михаил. Но я не представляю как он мог бы здесь жить. Михаил житель Нью-Йорка или Москва-Сити. И сейчас, наверное, женат на своей Джесс. Третий лучик появляется неожиданно. Всего через пару дней, после того как я выписалась из больницы. После очередного занятия у Дины я плетусь домой так поздно, что общественный транспорт уже не едет. Меня подташнивает снова и медленно переставляя ноги, иду домой мимо желтых фонарей. Не сразу понимаю, что слышу какое-то рычание неподалеку. И только сообразив, начинаю бояться. Собака. Небольшая, худая, рыжая с черными пятнами по всему телу. Она скалится на меня. Я удивленно замираю и начинаю пятиться. Собака же угрожающе двигается в мою сторону. Черт-черт-черт! — Хорошая собака, — тяну я. — Очень хорошая. Она мне не верит. Рычит и двигается на меня, скаля подгнившие клыки. Черт! Если я кинусь, она точно кинется на меня! — Джек! — слышу голос позади себя. Собака резко превращается из монстра в милого песеля и бежит в сторону голоса. — Джек, ну ты что? — я вижу силуэт парня, который присев на корточки, чешет собаку, мягко её ругая. — Это ваша? — спрашиваю, стараясь унять дрожь в голосе. — Уличная. Вы её не бойтесь, она безобидная. Дети называют её Пирожок. — «Пирожок»? — повторяю я и Пирожок-Джек поворачивается ко мне с настолько наглым и высокомерным видом, будто бы говоря: «Да, и что тебя не устраивает?». — Джек вас сильно напугал? Он иногда может, но это он играться просит, да, Джек? Хороший мальчик! Джек не знает, насколько он хороший но благосклонно позволяет себя ласкать и расплывается в чем-то похожем на собачью улыбку. Парень встает и оказывается высоким с темными непослушными волосами и широкой улыбкой пухлых губ. Он скользит по мне взглядом и усмехается чуть шире. — Игорь, — говорит он. — Аня. ***** Всего за три дня Игорь начинает занимать всё моё свободное время. А за две недели, мне кажется, что я знаю его всю жизнь. Как выяснилось, он работает барменом в соседнем кафе. Смены в основном ночные, поэтому ему нетрудно провожать меня каждый вечер домой. По пути мы болтаем о многих вещах, о детях, работе, он много рассказывает интересных историй. Всего за пару дней мне начинает казаться, что я знаю его очень давно. Вот только между нами есть одна очень большая пропасть. Пропасть в виде моего будущего ребёнка, о котором Игорь не знает. На вечер второго дня, Игорь тянется ко мне губами, тогда я мягко отстранилась испытав дикую бурю эмоции. Страха, неловкости и… чувства предательства. Почему-то я думаю о Мише. Мне надо выгнать его из головы, но глядя на Игоря я постоянно вспоминаю Мишу. Я будто бы мысленно сравниваю мужчин и всё мои сравнения не в сторону Игоря. Ругаю себя за это но потом опять понимаю, что снова сравниваю. То Игорь скажет какую-то откровенную глупость, то ударение поставит не на том слоге, и я мысленно упрекну его, Миша бы так не сделал, Миша бы так не сказал. Ненавижу себя за это! Если уж помешалась на своем Мише то оставь Игоря в покое. Ведь он даже не знает что я беременна! Единственной приятельницей, с которой я могла бы обсудить свои взрослые темы мне стала соседка Оля. Которая чем-то мне напоминает Елену. Только без лоска. — Ну вот так… беременна от одного. Хожу на свидания с другим, — бормочу я, стоя на своей маленькой кухне. За столом же в центре сидит Оля и ест печенье, запивая чаем с забавной кружки с рыжими котиками. — Ну так… месяц встречаетесь, да? — спрашивает Оля. — Уже ж спали-то? Я хлопаю глазами. — Нет, конечно, — мне это кажется очевидным но Оля только прыскает и качает головой. — У тебя мало времени, — говорит она назидательно. — Для чего?