– Идемте, я вас подвезу. – Нет, не нужно. Вам надо возвращаться на мероприятие. А я и сама прекрасно доберусь. – Это не обсуждается. Я вас привез сюда, я вас и отвезу, – без колебаний отвечает он, едва касается моей талии и подталкивает вперед. Что ж, раз он настаивает, но я не против. И так за целый день жутко устала, хоть не придется таскаться по метро. Волков заводит авто, а я с тревогой смотрю на парадный вход, опасаясь, что в любой момент оттуда появится Руслан в попытке меня догнать. И только когда мы отъезжаем, я, наконец, выдыхаю. Так глупо. Я ведь даже не уверена, что Руслан тоже там. Но чувство, что мне нужно бежать и прятаться, никак не оставляет меня. – Может, теперь вы все-таки скажете, что произошло? – все еще не унимается Волков. – Это личное, – тихо отвечаю ему и надеюсь, что он будет достаточно тактичен, чтобы не задавать новых вопросов. – Понял. Раз личное, то вмешиваться не буду, – понимающе отвечает он. – Но если все же захотите об этом поговорить… – Мне есть, с кем об этом поговорить, – перебиваю его. – Но спасибо за вашу внимательность. Еще не хватало с начальником обсуждать любовницу моего мужа! – Тогда точно отстал, – усмехается он. – Личное, оно, конечно, на то и личное. Но хорошо, когда рядом есть человек, с которым ты можешь поделиться своими переживаниями. – Я зачем делиться? – развожу я руками. – Разве разговор с кем-то что-то изменит? – Конечно, – кивает он. – Иногда важно именно проговорить свои проблемы вслух. Не ради чужого совета, или сочувствия. А просто для того, чтобы самому глубже понять ситуацию. Это помогает найти верный выход. – Никогда не задумывалась об этом, – задумчиво отвечаю я. – Ко всему можно прийти опытным путем. Это у вас еще впереди, – смеется Волков, одаривая меня добродушной улыбкой. – Это вы с намеком на то, что я еще глупа, наивна и не видела в своей жизни проблем? – усмехаюсь я. – Нет, просто молоды, – ухмыляется Волков. – И прекращайте уже себя принижать. Вы очень умная девушка. Редко встретишь сочетание настоящей красоты и острого ума. Я восхищаюсь такими людьми. И восхищен вами. – Вы снова меня смущаете. – И снова я попрошу вас не смущаться, – с неизменной улыбкой отвечает Волков. – Если вы начнете видеть себя такой, какой вас видят другие, то начнете больше ценить себя. И жизнь станет намного проще. – Вероятно, вы правы, – пожимаю плечом. – Но я не знаю, как это можно сделать. Просто не умею. – Значит, рядом с вами есть люди, которые подавляют вашу значимость. От такого окружения нужно избавляться, – бьет он точно в цель. А ведь так и есть. Руслан всевозможно подавил во мне чувство значимости и собственного достоинства. А поняла я это только сейчас. – Вы удивительно правильные вещи говорите, – вздыхаю я. – И мне с вами очень приятно и легко общаться. – Это взаимно, – кивает он. – Ань, чтобы нам было проще, я предлагаю перейти на «ты». Не против ведь? – Не против, – уверенно киваю я и понимаю, что осознанно подпускаю Волкова все ближе. Глава 15 В одиннадцатом часу ночи, наконец, оказываюсь дома у подруги. – Вот это махина, – кряхтит Арина, пытаясь затащить в комнату самый большой чемодан, у которого отломалось колесико, когда я затаскивала его в подъезд. – В машине еще несколько сумок, – прерывисто выдыхаю я, согнувшись пополам и пытаясь отдышаться. – Еще?! Это ж сколько у тебя вещей? – ахает подруга, но видя мое недоумение тут же с улыбкой добавляет: – Да ладно, ладно, я ж шучу, Анют. Идем, я с тобой спущусь, помогу тебе все донести. Вместе с подругой возвращаемся в машину, по полной загружаемся сумками и идем к дому. Телефон в моем кармане начинает трезвонить, и первая мысль, которая приходит на ум – звонит Руслан. Поговорить мне с ним все же надо, но чуть позже, когда перестану тащить эти тяжести и немного отдышусь. И к тому моменту, когда мы попадаем в квартиру подруги, мобильный успевает зазвонить пять раз. Точно Руслан. Кроме него никто бы не был таким настойчивым, да еще и в такое время. Телефон не замолкает. Нервно сбрасываю на пол все сумки и достаю нервирующий гаджет из кармана. На экране душераздирающая надпись: «Любимый». Очередной выстрел в израненное сердце. – Да? – холодно отвечаю я на звонок. – Аня, где ты? Где твои вещи? – задыхаясь от возмущения спрашивает муж. – Я ушла от тебя, Руслан. Навсегда, – даже слова даются с трудом, но я знаю, что поступила правильно. – Где ты? – вновь повторяет он. – Я приеду за тобой. – Ты меня слышишь? За мной не надо приезжать! Я ушла и не вернусь к тебе. И подам на развод. – Перестань так говорить, – раздражается Руслан. – Ты моя жена, и я не отпущу тебя. – Я сама себя отпустила. Я не вещь, чтобы ты мог распоряжаться мною и использовать так, как тебе удобно. Я хочу спокойствия и счастья, а рядом с тобой у меня этого никогда не будет. – Анют, не надо, прошу тебя. Разве мы не были счастливы? – Были, – горько усмехаюсь я. – Ровно до того момента, как я узнала, что ты мне изменяешь. – Я ведь уже говорил тебе, что это была ошибка и больше не повторится. Зачем ты все это затеяла? Чтобы я осознал, что натворил? Я и так уже все осознал, хватит. Я хочу, чтобы ты вернулась. – Ничего ты не осознал, Руслан, и не осознаешь. Не трать слова напрасно, я все равно не вернусь. Это мое окончательное решение. – Нет, ты не можешь уйти. Ань, пожалуйста… – Хватит, – прерываю его. – Все кончено между нами, прими это. Я не хочу больше быть с тобой. Не хочу. Ты мне больше не нужен. Прощай. Бросаю трубку и дрожащими пальцами тычу в экран, чтобы поскорее заблокировать номер Руслана. Я ему все сказала, что хотела. А снова выслушивать его я не собираюсь. Да и для чего? Никакие слова не изменят того, что случилось. Я должна любить себя и уважать, не позволять никому причинять мне боль снова. Измена не застуживает прощения. Никогда не прощу, ни за что. Даже если он будет умолять. Раздраженно прячу телефон в карман и гулко выдыхаю. Поднимаю взгляд на Арину, которая сочувственно смотрит на меня, поджав губы, а затем кивает в сторону спальни и произносит: – Давай закинем твои вещи, а потом я тебя ужином покормлю. Заодно и поговорим. Относим с Ариной сумки в комнату, а затем идем на кухню. Устало плюхаюсь на стул, оббитый серым велюром, складываю руки на стол и опускаю голову, уткнувшись в них лицом. Как же я смертельно устала. Не физически, морально. На физическую усталость мне вообще плевать. А привыкла к ней, привыкла жить в активном ритме. Это заставляет чувствовать себя живой. Всегда было так, но не сейчас. Сейчас я будто застыла в моменте – самом неприятном и болезненном. И несмотря на то, что я продолжаю двигаться и жить дальше, кажется, моя жизнь сейчас на паузе. Я все делаю по инерции, сама же ничего не хочу. Наверное, мое единственное желание сейчас – закрыться от всего мира на неопределенное время, лечь и бесцельно смотреть в потолок сутками напролет. Ждать, когда боль утихнет, а переживания и мысли из-за потери любимого оставят меня навсегда. Но я не поддаюсь своей слабости, потому что часть меня понимает – это не выход. Бездействием я окончательно себя погублю, растворюсь в своем горе и превращусь в непонятную субстанцию. Зацикливание на своих переживаниях не принесет облегчения, а лишь усугубит их и окончательно разрушит мою жизнь. Именно поэтому я заставляю себя шевелиться. Ищу выходы из сложившейся ситуации и хватаюсь за возможности, которые подкидывает мне жизнь. Уже не будет как прежде, мне придется начать совершенно новую жизнь. И пускай эта жизнь в первое время будет казаться беспросветной и унылой, но я переборю свою боль и в конечном итоге обязательно стану счастливой. Еще счастливее, чем была с Русланом. Я сделаю это! Ему назло. – Так что там Руслан? – спрашивает Арина, вырывая меня из размышлений. – Требует, чтобы ты вернулась? Поднимаю голову и удрученно протягиваю: – Ага. Он как будто вообще не осознает, что сделал. И последствия не хочет принимать. Арина ставит передо мной тарелку с ароматной жареной картошкой и мясом, опускается на стул рядом со мной и отвечает: – Сочувствую тебе, подруга. Я думаю, он вряд ли быстро отступится. Еще помотает тебе нервишки. – Я в этом даже не сомневаюсь, – тяжело вздыхаю я и приступаю к ужину. – А ты вообще как настроена? – А как я могу быть настроена? – хмурюсь я. – Развод, и точка. Тут и думать нечего. – Уверена? – осторожно спрашивает Арина. – Не думаешь вернуться, если он будет достаточно убедителен в своих раскаяниях и попытках тебя вернуть? – Ариш, да он и не думает раскаиваться, – усмехаюсь я, проглотив еду. – Он в своих косяках винит меня, понимаешь? Я так и не услышала искренних извинений. О чем тут вообще можно говорить? – А если это измениться? Если он сейчас поймет, что все из-за него, и будет тебя умолять простить его и вернуться? – продолжает напирать она. – Даже в этом случае ты не дашь слабину? ​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​– К чему вообще эти вопросы? – недовольно спрашиваю я. – Просто хочу понять, что у тебя на душе, какие мысли. – Дерьмово у меня на душе, – отвечаю я, не стесняясь в словах, и откладываю приборы. – Удавиться хочется от мысли, что я столько времени жила с тем, кто меня совершенно не уважает и не ценит. Я любила его! И люблю до сих пор, не понятно только, за что. Он просто растоптал меня, вытер ноги и даже ничего не почувствовал. Разве можно так поступить с тем, кого любишь? Нет, и тут даже ответа другого быть не может. Какое-то раскаяние должно быть, когда причиняешь боль любимому человеку. Должно быть чувство вины, в конце концов. И где это все? Ничего нет. И это самое болезненное.