Что тут, черт возьми, происходит?! Разуваюсь и, стараясь не шуметь, крадусь по дому. В остальном здесь все как обычно. Никаких явных изменений. Даже кухонное полотенце висит на том же крючке. Да и посторонних звуков не слышно. Так откуда взялись эти странные туфли? Бегло исследовав первый этаж, направлюсь на второй. Сама не знаю, чего я жду, но горькое чувство какой-то роковой неизбежности переполняет грудь. Адреналин баламутит кровь. Тошно. Больно. Нечем дышать. Миную лестничный пролет и, застыв на месте, снова прислушиваюсь. Поначалу слуха касается лишь тишина, но через пару мгновений я начинаю различать еще что-то. Негромкое, но вполне реальное… Голоса. Голоса, доносящиеся из нашей с Димой спальни. Это подобно удару под дых. Будто лезвием по нервам. Голова кружится. Пространство вокруг мажется и скачет. Почва стремительно уходит из-под ног. Меня ведет и, дабы не упасть, хватаюсь за перила. Часто-часто дышу. Прижимаю ладонь к груди рвано выдыхаю. Там печет, как от огня. Внутренности плавятся, во рту невыносимая сухость. Нет, он не мог… Не мог так со мной поступить…. Шестнадцать лет брака, двое замечательных детей и третий на подходе… Дима не изменщик. Он не такой! Не такой… Глава 10 Я отрицала очевидное до тех пор, пока это стало невозможным. Жизнь ткнула меня носом в мерзкое нутро моей, как мне казалось, благополучной семейной жизни, и пути назад больше нет. Мне дико страшно. Но обманываться дальше я не могу. Собираю в кулак силу воли и продолжаю путь. Двигаюсь в сторону нашей с Димой спальни. Туда, откуда доносятся приглушенные голоса – мужской и женский. Шагаю медленно и осторожно, дабы не шуметь. Подкрадываюсь к полуприкрытой двери и прислушиваюсь. Сомнений больше нет: там точно мой муж. И не один, а с чужой женщиной. – Димась, а поехали на Мальдивы? – веселый девичий голос острой бритвой режет по сердцу. – Ну какие Мальдивы, малыш? Ты же знаешь, у меня работа… Да и жена не поймет. – Ну милый, ну пожалуйста! Я очень хочу! Следом слышится какая-то возня, а потом довольное кряхтение мужа: – Да, Ясь, продолжай. Ты умеешь уговаривать. – Ди-и-м… – тянет елейно. – Хорошо-хорошо, – отзывается мой благоверный со сладостным придыханием. – Мальдивы так Мальдивы. Стержень внутри меня надламывается. Осыпается и стеклянной крошкой царапает нервы. Жгучая обида затапливает грудь. Поверить не могу, что муж планирует отпуск с любовницей, лежа в нашей супружеской постели! Это плевок в душу! Это садизм какой-то! А ведь нас с детьми он уже три года на море не вывозил… Все на занятость ссылался. То совет директоров его не отпускает, то очередной инвестор на пьянку зовет… Господи! Какой же я была дурой! Верила его лживым словам, проглатывала его фальшь. В рот заглядывала, рубашки наглаживала, контейнеры с едой ему на работу собирала! А взамен что? Нож в спину получила! Завел себе молоденькую секретаршу и развлекается с ней почем зря! Предатель! Сволочь! Мерзавец! Как он мог?! Внезапно к горлу подкатывает тошнота, и я скрючиваюсь, с трудом подавляя рвотный позыв. Пищевод сокращается, мышцы живота дрожат, сердцебиение учащается. Уверена, беременность здесь не при чем. Мне просто настолько гадко от происходящего, что аж блевать тянет. Первый порыв – расплакаться и убежать прочь. Забиться в угол и жалеть себя, все глубже и глубже погрязая в роли жертвы. Но следом за оглушающей обидой приходит ослепляющая злость. Я была хорошей женой. И я, черт подери, не заслужила, чтобы об меня вытирали ноги! Смахиваю со лба холодный пот и размашистым движением отворяю дверь. Передо мной картина маслом: разнежившийся на белых простынях Дима и красногубая Ясмина, пристроившаяся у его паха. Дрянь. Какая же она дрянь! – Алина! – муж подскакивает на кровати как ошпаренный. Пытается прикрыть свою наготу. В его глазах плещется неподдельный ужас, а в лице отражается паника. Для человека, устраивающего игрища с любовницей на семейном ложе, он кажется слишком смущенным. Неужели еще не весь стыд потерял? – Что… Что ты тут делаешь? – тараторит нервно. Действительно. Все вопросы исключительно ко мне. Это же я приперлась из командировки раньше положенного и обломала ему всю малину. Ничего не отвечаю. Просто буравлю его взглядом, который красноречивее любых слов. Дима цепляет одеяло и судорожно обматывает им бедра. Его девица мечется по комнате как загнанный в клетку зверь: собирает свои разбросанные по полу вещи. – Пошла вон, – говорю ровно. Она замирает. Вперяется в меня непонимающим взглядом. Действительно тупая. Как пробка. – Пошла вон! – повторяю чуть громче. – Или мне самой тебя вышвырнуть? Девица отмирает. Хватает попавшуюся под руку блузку и пулей пролетает мимо меня. Дима остается стоять на месте. Его обнаженная рельефная грудь высоко вздымается, а испуганные глаза бегают по моему лицу. – Алинчик, дорогая, послушай… Я все могу объяснить… Я… Смотрю на него, такого красивого и такого лживого, и на меня с новой силой накатывает приступ тошноты. Тщетно пытаясь сглотнуть, закрываю рот рукой и бегом срываюсь в туалет. На этот раз сдержаться точно не получится. Только бы успеть добежать! Приземляюсь перед унитазом на колени и опорожняю желудок. Спиной чувствую, что Дима стоит на пороге. Дышит тяжело и рвано. – Родная, тебе помочь? – Не подходи! – предостерегающе повышаю голос. – Не смей приближаться! Нажав кнопку смыва, подхожу к раковине и умываюсь. Чувствую себя так, будто меня переехал самосвал. Живот болит, сил нет, а в груди – дыра. Сосущая бездна безысходности. Утираю рот полотенцем. Наши С Димой взгляды пересекаются через зеркало. Непривычно видеть на по обыкновению горделивом лице мужа выражение вины. Сейчас у него вид побитой собаки, но мне его совсем не жаль. – Алин, давай поговорим, – просит тихо. – Я тебя люблю, ты же знаешь. – А ты ничего не перепутал? – усмехаюсь горько. – Может, ты любишь свою Ясмину? А со мной тебе просто удобно? – Она мне никто! Клянусь! Стремительно шагнув вперед, муж пытается схватить меня за руку, но я уворачиваюсь. – Но тем не менее ты привел ее в наш дом. И в нашу постель. – Это… Это просто разовая интрижка! Она ничего не значит! Пожалуйста, милая, поверь мне! – Я больше не верю тебе, Дим! Не верю! Сердце разрывается на куски от боли, а на глаза наворачиваются слезы. С трудом верится, что мужчина, которому я доверяла, в одночасье обнулил то, что мы создавали годами. Шестнадцать лет брака, двое детей и третья беременность, о которой он пока ничего не знает… Неужели это все коту под хвост? – Родная, я понимаю, что облажался… Понимаю, что обидел тебя. Но прошу, дай мне шанс все исправить! Дима выворачивает мне душу наизнанку одним лишь взглядом. Ведь когда-то я безумно любила его. Да и сейчас, говоря по правде, люблю… – Нет, – отрицательно качаю головой. – Я хочу развода. – Алин, умоляю, – неожиданно он падает передо мной на колени. – Только не развод! Он издевается! Без ножа режет! Заживо! Уж лучше бы сказал, что любит ее. Лучше бы валил на все четыре стороны. Мне так было бы проще… Отпустить, забыть и самой забыться. А он травит. Мучает. Деспот! ​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Ох, как было бы легко обрубить, если б не было чувств. А так из сердца вырывать приходится… С болью, с разочарованием, с воплями. – Прошу, выслушай меня! – Дима обхватывает мои ноги и вдруг замирает, уставившись куда-то чуть ниже моего живота. – Алин… С тобой все в порядке? Ничего не понимая, опускаю взгляд вниз и вдруг замечаю, что на светлых льняных брюках, прямо у развилки ног, расползается темное кровавое пятно.