Вновь посмотрел. И его лицо изменилось в ту же секунду. Мы встретились взглядами. Весь мир остановился в этот момент. Планета замерла, чтобы после начать крутиться в два раза быстрее. К моим щекам прилил жар. Двойняшки о чем-то непрерывно болтали, даже не догадываясь, что происходит. И, опомнившись первая, я подскочила с дивана. – Сидите тут, – строго приказала я детям. А сама отправилась навстречу Макару. Так был хоть один шанс, что он не приблизится к детям. Может, вообще не успел их заметить? Ноги будто свинцом налились, делая мою походку неуклюжей и слегка кривоватой. Колени подгибались, а лицо немного перекосило от наплывших эмоций. Да, выгляжу, должно быть, восхитительно просто. Но сейчас меня это волновало меньше всего. – Ты… – выдохнул мужчина, стоило мне только приблизиться. – Я, – глупо отозвалась. Он сморгнул, будто не в силах был прогнать наваждение. – Таня, я… – я видела, как часто вздымается его могучая грудь. Видела, как Макара заплеснуло волнение. – Я… не ожидал тебя тут увидеть. Я вчера тебя видел на улице, но подумал, что показалось… Мне на это нечего ему было ответить. – Выходит, не показалось… – мертвецки-осипшим в миг голосом отозвалась. – Выходит… – эхом повторил он за мной. И продолжил смотреть, будто и правда не мог поверить глазам. Вскинулся. Подался вперед: – Таня, мне так многое нужно тебе рассказать. Мы тогда… Я отшатнулась. Вот уж нет. Вспомнить былое я точно сейчас не намерена. Мне не нужно никаких объяснений. Наши с ним отношения случились шесть лет назад. У них просто вышел срок годности, чтобы сейчас объясняться. Холодная улыбка нарисовалась на моем лице буквально сама собой. Уверена, и взгляд стал ледяным: – Вы, похоже, искали здесь свою женю, Макар Львович? – спокойно спросила я, хотя сердце молотило так сильно, что заглушало собственный голос, – она только что вышла. Наверное, вы разминулись. В этот миг Макар понял, что знаю я гораздо больше, чем он предполагал. Сопоставил все факты с моим невинным вопросом. На хмуром лице мелькнуло чувство вины. Мелькнуло и тут же исчезло. Макар всегда умел контролировать собственные эмоции. Справился и в этот раз. Взгляд стал серьезным. Пронзительным. – Думаю, нам следует поговорить, – с нажимом сказал. – Думаю, нам не о чем разговаривать, – ответила незамедлительно, вскидывая подбородок повыше. Давай же, Макар, уходи, – мысленно подгоняла его, – пока не случилось непоправимое. Я совсем не хочу, чтобы ты заметил двойняшек. И не хочу, чтобы они узнали кто ты… Макар взглянул на часы на запястье. Куда-то опаздываешь? Просто отлично! Чего же ты продолжаешь стоять? – Во сколько ты заканчиваешь работу? – сухо спросил, продолжая настаивать на своем предложении. – Я заеду и мы поговорим. Я облизала пересохшие от волнения губы. Как же его спровадить-то поскорее отсюда? – Макар, я-я… – протянула, и именно в этот момент пронзительный мужской взгляд скользнул мне за плечо. Устремился прямо на двойняшек за столиком. Макар вновь нахмурился, сопоставляя в голове факты. И то, как я сидела с детьми, когда он вошел. И то, с какой любовью они меня обнимали. И то, как хмуро дети косятся сейчас в нашу сторону. Уверена, до него моментально дойдет, что это не бесхозные дети, которые случайно прибились к одному из столиков ресторана. – Чьи это дети…? – прорычал Макар, вглядываясь в двойняшек. Я с шумом выдохнула весь воздух из легких. – Мои, – ответила ему одними губами, – Это мои дети, Макар. 22 – Мои, – ответила ему одними губами, – Это мои дети, Макар. – Твои…? – вижу, как в его глазах зарождается подозрение, и с каждой секундой догадки лишь отчетливее оформляются в мыслях мужчины. Двойняшки продолжают играть за столиком неподалеку от нас. Но будто чувствуют мое настроение – бросают короткие взгляды. Льдисто-голубые глаза у обоих сейчас вперемешку с тревогой. Макар пытается взглядом выжечь во мне круглую дырку. Момент затягивается и начинает казаться невыносимым. «Бежать» – трусливо кричит мне нутро. Хватать детей и бежать от него, как можно дальше. Спрятаться от Макара, пока он не начал задавать те вопросы, ответы на которые я не готова открыть. Нервно улыбаюсь замершему мужчине, пока отступаю. Шажок. И еще. Шпилька угождает в сколовшийся кафель. Один из гостей вчера разбил тут стакан, повредив покрытие пола. В заведении такого высокого класса сколотого кафеля быть не должно. Это ведь не забегаловка для дальнобойщиков на окраине города. Поэтому рабочий должен был прийти еще утром. Не пришел. Не исправил. Не починил. Именно поэтому моя нога сейчас подгибается, и я почти лечу на пол, пытаясь ухватиться за воздух. Но в последнее мгновение оказываюсь сжата в сильных руках. По ноздрям бьет такой знакомый парфюм, выманивая из закоулков души воспоминания об этом мужчине. Распахнув глаза, так и вишу у него на руках. А Макар тем временем склоняется ниже: – Если эти дети твои, тогда, где их отец и… твой муж? – с претензией дергает бровью. Слова действуют как ушат холодной воды. Выпрямляюсь, стряхивая с себя руки Макара. Сверлю в ответ взглядом. – В нашем веке женщина имеет полное воспитывать ребенка без мужа, – чеканю каждое слово, и, поддавшись порыву эмоций, хватаю его правую руку. На безымянном пальце кольцо. – Где ты свою жену потерял даже спрашивать не буду! – мой голос холодный и непозволительно громкий. Но только нападением я смогу от него защититься. – Ту самую, которой ты со мной изменял шесть лет назад! Я уже, кажется, говорила, что вы с ней только что разминулись, Макар Львович. Если уйдете прямо сейчас, – я красноречиво посмотрела на дверь, – то точно догоните! – только идиот не понял бы такой толстый намек. Макар идиотом не был совсем. Но и мою просьбу выполнять не спешил. Промолчал, смиряя мое лицо досадливым взглядом. На шаг отошел и обернувшись к двойняшкам. Когда он их подозвал, все внутри меня покрылось толстой коркой из льда.