Дети, казалось, того только и ждали. Тут же вскочили с диванчика, забыв мой указ, сидеть на местах. Подбежали к нам с любопытством в глазах. О, нет… Макар сел на корточки. Строго посмотрел на двух непосед. Мое сердце оборвалось. – Малыши, как дела? – вдруг сменив тон, беспечно поинтересовался Макар. Митька смутился, а Маня кокетливо прищурилась и выдала беззастенчиво: – Холошо! Но мы уже не малыши! – Не малыши? – поймав нужную нить, Макар ее уже ни за что не отпустит. – А сколько вам лет? Я отчаянно сигнализировала двойняшкам, но в мою строну они даже не посмотрели. – Пять! – старательно растопырил пальчики Митя, сдавая меня с потрохами. – Сколо шесть! Лицо Макара в этот момент побледнело. Я видела, как тяжело ему становилось дышать. В каком неверии он смотрит на Митю и Маню. Разглядывает их жадно, стараясь подметить любую деталь. Я и сама тысячи раз так смотрела. Искала их сходство с отцом. С человеком, который сейчас слепо разглядывает детей, боясь взгляд отвести. Его кадык дернулся. Сделав пару глубоких вдохов, Макар вздернул уголок губ в теплой улыбке. – Бегите, поиграйте еще, – ласково произнес и дотронулся до Маруськи. Его рука показалась огромной в сравнении с хрупким детским плечом. – Мне с вашей мамой нужно поговорить. Дети послушно кивнули и у неслись обратно к диванчикам, попутно о чем-то споря между собой. Судорожно выдохнула. Спрятала дрожащие руки в карманы брюк. Ничего теперь не изменишь. То, чего я боялась больше всего, уже произошло. Макар не мог не понять. Не смог бы ни догадаться. Мужчина медленно встал, задумчиво глядя в спины детей. Так же медленно обернулся ко мне. И пригвоздил к стене гневным взглядом. – Скоро шесть? – негодующе процедил. – Это не то, что ты думаешь, – прошептала я самую дурацкую фразу, которую только была способна придумать. Темная бровь Макара поползла вверх с ироничной усмешкой, заставляя меня почувствовать себя самым глупым человеком на этой планете. – Таня, не ври мне… – угроза в его голосе звучала отчетливо. Я опустила глаза, и наблюдала лишь за тем, как Макар сжимает кулаки в приступе бешенства. Не ври… – повторила я мысленно. Тебе, значит, врать было можно. А я должна быть честной в ответ? Броситься на шею сейчас и гордо представить: «Знакомься, Макар, это Митя и Маня. Кстати, они твои дети. А я до сих пор вспоминаю о тебе по ночам» Фыркнув, решила, что стыдиться мне нечего. Как я уже говорила, нам с детьми четвертый не нужен. Мы и втроем с ними счастливы. Да и рушить чужое семейное счастье я ни сейчас, ни тогда, была не намерена: Поэтому, подняв голову выше, уверенно произнесла: – Вы сделали неправильные выводы, Макар Львович. – Да что ты?! – прорычал он в ответ. – Только вот ведь странность какая, по всему выходит, что зачаты они были в то время, когда мы с тобой были вместе. Дурная улыбка на моих губах заиграла всеми оттенками сумасшествия: – Но с чего вы взяли, что были тогда моим единственным мужчиной? Его хмурое лицо буквально перекосило. Глаза подернулись темнотой. Глупо было заявлять нечто подобное. Знаю. Но как еще мне отбить сейчас его настойчивый интерес в попытках докопаться до правды? Макар как-то несуразно дернул головой, не сводя с меня глаз. – Ну что вы так смотрите, Макар Львович? Считаете это проблемой? – слабоумие, граничащее с отвагой, набирало во мне все новые обороты. – Или вы думаете, что только мужчина может спать и с женой и с любовницей? – У тебя… был другой…? – кажется этот вопрос ему пришлось буквально выдавить из себя. И была в хриплом мужском голосе боль. Я ее слышала. Встряхнула волосами, не в силах сейчас анализировать, почему Макар ее ощутил. Ведь я была для него лишь интрижкой тогда. Глубоко женатый мужчина просто нашел развлечение на стороне, пока его несчастная жена всеми силами пыталась сохранить их семьею. Стиснула зубы. – Я ведь правильно помню, – холодно процедила в ответ, – об эксклюзивности мы с тобой тогда не договаривались? Что же тебя сейчас удивляет? Он отшатнулся. Тряхнул головой. – Таня, что ты несешь? Я не верю. И дети, – он вновь бросил взгляд на двойняшек, оживленно болтающих о чем-то за столиком, – я подумал, что они… – Зря ты так подумал, – прошипела отчетливо. – Ты ошибся. Во всем. 23 И стоять бы нам с моим прошлым еще добрых пятнадцать минут, и сверлить бы дальше друг друга гневными взглядами. Но спасение пришло откуда не ждали. Из-за угла неожиданно появился наш повар. Своей обычной походкой в припляску шел Федор по своим важным делам, что-то весело мурлыкая себе под нос. Такой он мужик – всегда в приподнятом настроении. Наверное, от этого и еда получается восхитительной. – Дядя Фе-е-до-о-л! – пронзительно взвизгнула Маня, и тут же сорвалась с места. Мужчина, услышав радостный девичий визг немного напрягся, присел, и как охотник в засаде, начал с опаской озираться по сторонам. Как сердцем чуял, что на его бороду вот-вот покусятся. Маруська пулей оказалась возле него. Кажется, Федор и сам не заметил, как подхватил ее на руки, и эта парочка завела веселую трель. Принялись тихо шушукаться, весело подхихикивая время от времени. Вскоре к ним присоединился и Митя. А, учитывая, что Федор силушкой богатырской не обделен, он с легкостью удерживал на руках обоих детей. Идиллия. Вот только за этой идиллией наблюдала не только я, но и Макар, который почему-то до сих пор не спешил никуда уходить. – Это кто? – напрягся он тут же. Как-то вскинулся весь, будто боевую позицию собрался принять. – Федор, наш повар, – честно ответила я, пожимая плечами. – Ну и почему он так тесно общается с твоими детьми? – А что? Это запрещено? – претенциозно дернула бровью. Ответить на это Макару видимо было нечего, поэтому он промолчал, и только продолжил пытаться выжечь во мне дыру своим взглядом. А я… А я переминалась с одной ноги на другую, не зная, как еще прозрачнее намекнуть, что пора бы на выход. И еще ненароком разглядывала его. Да. Виновата. Сердечко в груди бесновалось, стоило только зацепиться взглядом за такие знакомые губы, которые я целовала тысячи раз. Когда-то давно. В прошлой жизни как будто. Но помню все слишком отчетливо. Или поймать взгляд, путь и разгневанных, но таких пронзительных глаз. И тогда, и сейчас у меня мурашки от них собираются. Я с силой заставляю себя от него отвернуться, пока Федор в охапку с детьми движется к нам. – Макар Львович, – кашлянув, вновь переключаюсь на официальный тон, тем самым подчеркивая, что ничего личного нас больше не связывает. – Не сочтите за грубость, но вы моим начальником не являетесь. Поэтому прошу не отвлекать от работы. Если у вашей супруги возникнут еще какие-то вопросы по работе ресторана, то пусть обращается… – Таня! – рявкает он, да таким тоном, что меня чуть не сдувает. Ну все. Явно терпение кончилось в мои игры играть. Тем не менее мне удается сдержаться. Стойко вздираю подбородок повыше.