А я сама высвободилась из рук Макара. Последний раз на него посмотрела, и тихо, но очень серьезно произнесла: – Мы не будем больше к этому возвращаться. Здесь нечего обсуждать. Я очень надеюсь, что ты оставишь меня в покое. Забирай жену. И… уезжайте. Уезжайте отсюда, Макар. Голым плечам стало как-то вмиг холодно. Я обняла себя руками и, стуча каблуками по асфальту, быстро подошла к Дамиру. Не став ему ничего объяснять, попросила отвезти меня домой поскорее. А кожу между лопаток опаляло огнем пронзительных глаз, пока мы шли до машины. 28 – Ну вот, явление Христа народу, – сетовала Марина, завидев меня следующим утром на пороге нашего ресторана. Заместительница так расцвела, будто и правда нимб над моей головой лицезрела. Но я то знала, что там скорее рога. Маленькие и красные. Так что мое чувство стыда перед ней потяжелело примерно на тонну. Обняла Марину, тяжко вздыхая. – Ну прости, я знаю, что тебе тут было тяжело без меня. Зато зарплату какую получишь! – попытался найти плюсы в патовой ситуации. Она лишь фыркнула в ответ. – Что мне до той заплаты! – взмахнула руками. – Нервы мои кто мне вернет? У меня от этой мегеры уже вон, глаз дергается! – она показательно ткнула себе под правый глаз. Я закусила губу, а Марина продолжила: – И ведь ничего вроде не говорит. Да и увольнять никого больше не порывалась. Но вот как зыркнет своими глазами! Ух! У меня аж горячка по коже сразу идет! А я ведь вижу! Я вижу, что ничего она в нашем деле не понимает! Тоже мне, начальница! – девушка задрала нос и обиженно отвернулась. – Обещаю, больше тебе общаться с ней не придется. Мне жутко стыдно, что пришлось столько времени с двойняшками провести… – Кстати, – спохватилась Марина, – как они? Выздоровели? – Угу, – буркнула я отворачиваясь. А что? Не соврала почти. Просто выздоровели они не сегодня, и не вчера, а раньше на пару… денечков. – Ну, рассказывай. Что тут случилось пока меня не было? – Да чего только не случалась! – снова насупилась моя подчиненная. – Вчера все хлебобулочные привезли порченные! Все кислое! Хорошо, я успела попробовать, прежде, чем в зал с утра выносить! Всю партию вернули поставщикам! А на днях на кухне ночью трубу прорвало! Весь подвал затопило! На кухне вся посуда плавала утром! Федя чуть инфаркт не заработал себе, когда это увидел! Я весело фыркнула, представив как Федор за сердце хватается. – В общем, – махнула Марина рукой, – каждый день катастрофа. Все как обычно. Пожара, разве что, еще только не было. – Сплюнь, – пожурила я девушку и отправилась в своей кабинет, разгребать толстенькие стопки отчетов и сводок. С Дамиром мы вчера вечером расстались не очень приятно. Вероятно, доктор рассчитывал на сближение, но я к такому была не готова, за что получила укоризненный взгляд и осуждение в интонациях голоса. Решив, что прятаться дальше бессмысленно, я не стала толкать доктора на должностное преступление и продлять наш больничный. С утра отвезла двойняшек в детсад, а сама с тяжелым сердцем отправилась на работу. Но не успела и первый лист с цифрами просмотреть, как две кабинета открылась. Возмущенно вскинула взгляд. Врываться сюда без стука никто не приучен. – Татьяна, – вместе с нежданной гостьей в помещение ворвался и ее голос. Высокомерный и хлесткий. Ничего хорошего не предвещающий. Я привстала. – Доброе утро, Диана Альбертовна. Девушка, одетая с иголочки, в темный брючный костюм и шпильки до неба, откинула назад волосы. Оглядела кабинет, как будто в первый раз видит. Хотя Марина мне доложила, что Дана уже тут была. Ее право – в своем ресторане она может в какое угодно помещение заходить. Дана прошла вглубь кабинета. Уселась на кресло, перекинула одну ногу через другую, холодно на меня посмотрела, и повелительным жестом руки приказала присесть. – Можно просто Дана, – после долгой паузы произнесла девушка. – Разговор у нас будет личный, так что и официальные обращения ни к чему. Мое сердце дрогнуло. Но, стараясь не показывать волнения, я натянуто улыбнулась, и сцепила на столе руки, внимательно глядя на гостью. – Мой муж… – многозначительно начала та. Я облизала пересохшие губы. – Мы виделись с Макаром, – перебила я девушку, – но я ничего ему не сказала. Про… детей. Дана вскинула бровь, оглядывая меня с подозрением. – Правда… – прохрипела я тихо. – Что бы вы не думали, у меня нет намерения пускать в нашу с детьми жизнь кого-то еще. Я не собиралась… Ну вы поняли. – Поняла, – хмыкнула мне в ответ собеседница. – Но этого мало. В ее давящих интонациях, во властном самоуверенном взгляде, я вдруг отчетливо начала видеть Альберта Юсуповича. Вот уже правда дочь своего отца. – Что значит мало? – голос охрип окончательно. Я прекрасно понимала, что Дана по щелчку пальцев может вышвырнуть меня из своего ресторана. Лишить дохода и уверенности в завтрашнем дне. Почему она до сих пор этого не сделала – оставалось загадкой. – Мне нужно… – девушка задумчиво отбила пальцами дробь по столешнице, – что бы ты отсюда уехала. Потерялась. Как тогда. Взяла своих детей и переехала в другой город. Я пару раз растерянно хлопнула глазами. – В… другой ресторан? Уголок пухлых девичьих губ полез вверх в тонкой усмешке. – Нет, Таня. Не в ресторан. Я не хочу, чтобы ты была как-то связана с делами нашей семьи. – Вы меня… увольняете? – О, ну волнением это сложно назвать. Скорее… отличным вариантом, который устроит нас обеих. Я дам тебе хорошие отступные. Очень хорошие… – прищурилась она, сверкая густо подведенными голубыми глазами. – Такие, что на пару лет безбедного существования тебе, и твоим детям, точно хватит. Ну а там уже на ноги встанешь. Ты девушка не глупая, не пропадешь. Во рту так пересохло, что язык буквально к небу прилип. – Дана… – выдавила я из себя, прилагая двойные усилия. Руки задрожали, а из глаз вот-вот хлынут слезы. Стоило только предстать, что мне опять придется бежать. Менять дом и работу. Менять всю свою жизнь. Это вызывало у меня панический ужас. – Но я не могу, – тихо произнесла я, тем не менее прямо смотря оппонентке в глаза. – Ты просишь меня бросить все, к чему мы привыкли. – За хорошую сумму, – вставила она раздраженно. – Сумма не имеет значения. Здесь вся наша жизнь… 29 – Я ведь могу просто уволить тебя… – произнесла Дана спокойно, беря в руки свой телефон. Она пыталась сделать вид, что наш разговор не вызывает у нее вообще никаких эмоций, от того начала отрешенно что-то скролить в экране. Но я видела, каким холодным раздражением сверкают глаза этой девушки. – Можете, – согласилась негромко. – Но зачем? Искать нового управляющего - не самое простое дело. Я здесь уже давно, сформировала коллектив. Регулярно повышаю прибыль. Да даже больничный взяла впервые за несколько лет. Дана вскинула насмешливый взгляд. – Ты же понимаешь, что дело не в этом. И я понимала. Она просто хочет избавиться от меня. Поступить так же, как когда-то уже поступила. Только шесть лет назад она это сделала руками отца, а сейчас собственными. Мне показалось, что все внутри заледенело в момент. Сколько же можно бежать от своего прошлого? Сколько раз мне еще придется прятать себя и детей? Рушить устоявшийся быт? Вновь привыкать к новому городу? Я упрямо вскинула подбородок, и произнесла четкое «Нет». Дана опешила. Она точно была уверена, что я соглашусь. Но я вновь повторила: – Это невозможно, – и вновь переходя на официальный тон, сухо оповестила, – вы, конечно, можете уволить меня. Вы являетесь полноправной хозяйкой этого заведения. Но принимал меня на работу Альберт Юсупович. Я бы предпочла и дальнейшие вопросы решать только с ним. В том числе вопрос о моем увольнении. Понятия не имею, правильно ли я поступаю. Но внутри таилась надежда – вдруг в этот раз старик не пойдет на поводу у дочурки, и не станет увольнять хорошего управляющего только из-за прихоти избалованной пигалицы.