– Хорошо. Было. Пока он не уехал неизвестно куда два дня назад. – Так он тебе не сказал? – рот Тамара Львовны вытянулся буковкой «о». Я недобро прищурилась: – Что не сказал? – В Москве твой Макар. Заявление подает. На развод. По коже потянулись мурашки. – Да откуда вы все всегда знаете, черт побери? – спросила я, а губы сами собой растянулись в нелепой улыбке. – У твоего деда была легкая паранойя. Все думал, что его империю кто-то может украсть. На него целый штат ищеек работал. А я просто время от времени их услугами теперь пользуюсь. В своих интересах, – беззаботно дернула она плечиком. – Так что скоро твой Макар вернется. Свободным мужчиной. Свой облегченный выдох я скрыла с трудом. А потом цокнула языком: – Вы ведь с самого начала знали, что он мне не муж! Зачем упрямо продолжали его так называть? Тамара Львовна лишь рассмеялась в ответ. А через миг перевела тему, рассказывая какие грандиозные планы у нее на ремонт ресторана. 50 – Ма! Гляди! – взвизгнула Маруська где-то за моей спиной. Я поправила съехавшую набекрень шапочку из газеты и сдула прилипшую челку со лба. Все же ремонт дело тяжелое. – Ну гляди же! – канючила дочь, требуя немедленного внимания. Выйдя из закутка, стену которого красила, обнаружила, как Маруська сидит на своем кресле-троне посреди ресторана. Ногу в гипсе задрала, а сейчас с гордостью любуется на результат своих усердных творений. – Кто дал Маше краску?! – всплеснула руками. – Маша! Ну нам же опять придется в больницу идти и гипс твой менять! – сокрушалась я, откладывая малярную кисть. – Зачем?! – дочь посмотрела на меня, как на не очень умного человека. – Я и так похожу. – Да, с наполовину розовой ногой, – буркнула я, садясь на корточки перед ней, и тщетно пытаясь оттереть розовые разводы. Через пару минут нашелся подельник - банку краски стащил Митя прямо из-под носа Тамары Львовны. – Ой, опять учудили! – умилялась старушка, складывая ладошки. – Ну какие же проказники! – смеялась она каждый раз. Двойняшки не боялись ее совершенно, и лишь горделиво хихикали в ответ на такие «ругательства». Мы с ними уже два дня подряд пропадали в ресторане с утра и до самого вечера. Ремонт делаем всем коллективом, хоть Тамара Львовна и пыталась до последнего отказаться, аргументируя тем, что наймет лучшую бригаду ремонтников. Но мы настояли – так дело быстрее пойдет. – Надеюсь, Гошу вы как вчера не покрасили? – строго посмотрела я на детей, а те интенсивно затрясли головами. – Нет, нет, мама, ты что? Как ты могла такое подумать? Да и вчела Гошу покрасили вовсе не мы! Он сам в банку краски решил окунуться! Сначала ушами, а потом и хвостом! Такая вот собака! Со склонностью к переменам! Ничего не поделаешь! Отвоевав у двойняшек кисточки, я отвлеклась на трель мобильника из кармашка рубашки. Очистила руки от краски и открыла входящие сообщения. Сердце в груди предательски дрогнуло. Смс от Макара. Он уже четыре дня был в Москве. Недавно звонил, сообщил, что скоро приедет. Не стал скрывать, что поехал развод оформлять, и что иметь ничего общего со своей прошлой жизнью больше не хочет. «Нам нужно поговорить. Это срочно. Приезжай прямо сейчас. Я вызывал такси, оно ждет у ресторана». А дальше номер машины. Я нахмурилась, не понимая, что за срочность такая? И почему смс? Позвонить тяжело? Мельком выглянула в окно, обнаружив, что нужный автомобиль действительно припаркован у входа. Нажала на дозвон, но мой звонок Макар сбросил. Зато кинул еще одну смс, что не может сейчас говорить, и что бы я приезжала. Недоуменно оглядевшись по сторонам, я стащила с головы газетную шапочку. Подошла к Тамаре Львовне, предупредив, что ненадолго уеду, а потом с трудом отлепила Марину от горячего флирта с поваром Федором, и попросила приглядеть за детьми. – Да, да, конечно пригляжу! – лепетала она, не отрывая от Федора кокетливых глаз, – поезжай, куда надо! – Я ненадолго. Туда и обратно. Там просто Макар… – Поезжай, поезжай! – отмахнулась от меня заместительница, и снова принялась хихикать как школьница. Первый раз ее вижу такой. Хотя я рада, что Федор с Мариной наконец разглядели друг друга. Наказав детям слушаться взрослых, и не заставлять мать краснеть за их поведение, я с тяжелым сердцем накинула куртку и вышла из ресторана. В душе почему-то зарождалась тревога. К чему вся эта таинственность? О чем Макару так срочно нужно поговорить? И почему он заранее не предупредил, что сегодня вернется? Я на секунду остановилась на пустынной парковке, еще раз сверяя номер машины. И открыла заднюю дверцу. С водителем поздоровалась на автомате, не отрывая глаз от экрана смартфона. Авто тронулось, а я снова и снова перечитывала странную смс. – Простите, а куда мы едем? – выныривая из мыслей, обнаружила за окном поворот на загородную трассу. – Вы меня слышите? Мужчина молчал. Лицо его скрывали крупные солнечные очки. А сегодня пасмурно… Я сглотнула. – Простите, вы можете мне сказать, куда мы едем? – голос пугливо дрогнул, хоть я и пытался вложить в него всю свою смелость. Ладошки вспотели, сердце начало молотить где-то в горле. – Что за глупые шутки?! – вскрикнула я, и не став больше медлить, набрала номер Макара. Интуиция уже не подсказывала, а просто вопила – происходит что-то ужасное. И я зря села в эту машину. Водитель, увидев, что я пытаюсь дозвониться кому-то, резко затормозил. В ушах эхом осел скрип шин по асфальту. Макар не ответил. Когда водитель хлопнул дверцей, и вышел из авто, я принялась лихорадочно дергать ручку. Дверь была заблокирована. Панике понадобилось не больше секунды, чтобы родиться в сознании и растечься по всему телу больными горячими спазмами. Уже заметив, как мужчина подходит к дверце с моей стороны, в последний миг я набрала номер Тамары Львовны. Не потому что старушка имела шансы помочь. Просто ее номер был в набранных одним из последних. Утром мы созвонились, чтобы решить во сколько начинать собирать ребят в ресторане. И когда в трубке уже послышался треск, а потом заветное: «Да, Танечка, что-то забыла?…» – дверца машины открылась, а мужская рука вырвала из моих одеревеневших пальцев мобильник. Я смотрела, как он сбросил вызов, лишая меня любой связи с миром за пределами этой машины. Испуганно глядя на мужчину, отползла на сидении в противоположную сторону. А он вынул из моего телефона сим карту, сломал ее, а сам аппарат безжалостно выкинул в пожухлую траву на обочину. – Что вам надо?! – закричала я на него. Мужчина был совершенно спокоен. Снял солнечные очки, и я онемела. – Это вы… – прошептала охрипши. 51 Мужчина холодно усмехнулся и окатил меня взглядом. А я продолжала вглядываться в жесткое сухое лицо широко распахнутыми от страха глазами. – Что вам от меня надо?! – отползала на сидении дальше, пока спина не уперлась в противоположную дверцу. – Мне? – удивленно спросил. – Ничего, – бросил бездушно, сплюнул на землю, и с силой хлопнул дверцей. Через секунду он вновь оказался в салоне, а машина снова отправилась в неизвестном мне направлении. – Вы же… Вы же сотрудник государственных органов! Это похищение! Вы понимаете, что за такое уголовная ответственность предусмотрена?! – трясущимся голосом пыталась воззвать к его разуму. Водитель оказался тем самым мужчиной, что приходил ко мне в больницу однажды. «Руководитель отдела дознания госпожарнадзора» – с трудом выдавила из памяти его сложную должность. – Да. В том случае, если похищенная когда-то сумеет добраться до отдела полиции. Тебе это вряд ли светит уже. Я похолодела. – Что вам от меня надо?... – онемевшими от страха губами спросила еще раз. – Куда вы везете меня? Но больше мне не сказали ни слова. И сколько бы я ни кричала, ни плакала, – мужчина был беспристрастен. Выбившись из сил, я свернулась в комок на заднем сидении, тихонько шмыгая носом. Тело знобило. Страх неизвестности сковывал трезвый рассудок. Но даже в таком состоянии я понимала – совершила ошибку. Ту смс написал не Макар. Не Макар попросил сесть меня в эту машину. Он бы так меня не подставил. Возможно, это вновь была Дана? От догадки губы дернулись в обреченной усмешке. Столько лет позади, а методы у дамочки те же. И самое глупое – я на эти методы вновь повелась.