– Кто будет платить за мой испорченный ремонт? – продолжал вопить сосед. – Что орёшь? Сдурел? На детей кидаешься? – наступала я на мужика, выдавливая его на лестничную площадку к подтянувшимся к скандалу зевакам. – Люди! Посмотрите, что делается! – подключилась соседка справа по стояку с хлещущей водой. – Платить будет виноватый. По акту. Сегодня составим документ, обследуем и назначим цену, – сказала я соседу в глаза и продолжила, – вы хозяин квартиры? – Жена моя, сожительница, хозяйка, – насупился мужик и отступил за порог. – Вот с ней и будем разговаривать. Чем орать, вызвал бы мастеров сам, а не кидался на людей! Уже почти закрыла двери, как услышала соседкино: «Выгонять мужика не надо было. И ничего бы не ломалось!» В общем, утро задалось и взбодрило. Пришлось задержаться с работой. И внепланово всё мыть, уничтожая следы потопа. Хорошо, что это была не горячая вода! Теперь в квартире сыро. Неуютно. После работы Макс привёз тепловую пушку, чтобы сушить ванную и коридор. Стало не только сыро, но и жарко. После открыли все окна. И всё равно было очень некомфортно. Я решила на следующий день поехать на пару ночей с мальчишками в дом, чем спать в сырости. Опять сборы и дорога. Вновь добираться до работы больше двух часов. Да и дачу тоже нужно подготовить к жилью. Протопить и просушить. Хорошо, что Макс помог. Мой дом не такой большой и благоустроенный, как его. Но зато он намного ближе, практически в городе. Несмотря на то что живём мы там всего месяц-полтора в году, дом ещё крепкий за счёт отличного фундамента. В общем, свои плюсы и минусы во всём, как всегда. И так получилось, что в бытовых проблемах мой развод прошёл для меня незаметно. Сергей Александрович позвонил и доложил, что суд состоялся и есть решение. И что отныне я свободная женщина. Макс, как и обещал, рассыпался в приглашениях, настаивая, что такое событие непременно следует отметить. Предлагая различные варианты. От пафосного «Турандота» до клубного «Краша». Я выбрала симпатичный и бюджетный ресторанчик на крыше. На Бауманской. Несколько прозрачных беседок рождали иллюзию уединения. Прекрасный вид с высотного дома создавал романтический ореол происходящего. А довольно демократичная атмосфера была предпочтительней пафоса или шумной толпы. Хотелось несмотря на браваду, немного уединения. И мне было чуть-чуть печально. Как ни крути, а виноваты в распаде семьи, так или иначе, двое. Более или менее. Я понимала, что Лёшка всё сделал своими руками. Вернее, своим брехливым языком. Но червячок сомнений не покидал меня. Если бы я заметила его охлаждение раньше, если бы я по-другому себя вела… Если бы не потакала его постоянной лжи… И что бы изменилось? Ровным счётом ничего. Может, только раньше бы развелась. Несмотря на грустные мысли, сам вечер с Максом был очень душевным. Он много рассказывал о себе. О своём разводе. О чувстве вины перед дочерью. О преодолении этого. О том, какая теперь у него взрослая девочка. Мы медленно брели пешком по центру города и разговаривали. Я, собираясь в ресторан, сегодня отдала предпочтение небольшому тёмно-синему платью, чуть приталенному со скромным вырезом. Очень нескромного шёлка. Тяжёлого, настоящего. Я чувствовала в нём себя принцессой. Туфельки. Причёска. Отражаясь в витринах, я нравилась сама себе. И ловила взгляды Максима. Горячие. Мужские. И целоваться на улице, оказывается, совсем не стыдно, а очень даже хорошо. Собирая тёплый июньский ветер с губ, облизывая вечерний апельсиновый свет с сияющих глаз. Мы дошли по набережной Яузы до высотки на Котельнической. И в небольшом скверике в устье реки у основания яузского бульвара Максим, обнимая меня со спины, укрывая от небольшого ветерка над водой, прошептал: «Люблю». Я повернулась в его руках и, положив ладонь на его горячие губы, глядя в глаза, проговорила: – Подожди. Не торопись. Ещё суток не прошло, как я перестала быть женой. И, не выдержав огня его глаз, поцеловала, потянувшись к нему, прижавшись всем телом. Мне было хорошо. Легко и спокойно. Я чувствовала себя девчонкой на свидании с мальчишкой. Волшебное чувство возвращения в юность. Тридцать пятая глава Сегодня во второй половине дня мои мальчики уезжают в спортивный лагерь. На один из селигерских островов. На бывшую базу отдыха давно разорившегося завода. Там обжитое место. Есть удобные домики для детей и для персонала. Большое помещение для столовой. И для тренировок в зале на случай непогоды. Каяки на озере. Знакомый коллектив. Они вместе едут уже не в первый раз. И не во второй. Но всё равно, для меня волнительно и сложно отпускать сыновей. Кажется, что без моей поддержки и без моих забот мальчишки не смогут. Что без меня они забудут всё. Простынут от холода, будут мучиться от голода. Понимаю, что только кажется, но… Но всё равно чувствую себя курицей-наседкой. У меня такие непростые мальчики. Особенно Женечка. Ведь его так просто обидеть. С раннего утра у нас в доме сборы. Мы перетряхиваем по три раза рюкзаки и баулы. Проверяем Женечкины альбомы и сумки с запасной провизией. К моменту выхода из дома на работу я уже устала. Два раза. И воспринимаю сегодняшнюю камеральную налоговую проверку, как возможность отдохнуть и спокойно взять себя в руки. Тем более что после выезда в налоговую я могу спокойно везти сыновей к автобусу, не оглядываясь на работу и не отпрашиваясь у начальства. Если Юрочка у меня ехал в лагерь бесплатно с возможностью там ещё и подработать, то для Жени я купила путёвку за полную стоимость. Верну потом часть через фонды страхования. А зная нашего тренера, возможность оплатить для меня только в удовольствие и благодарность. Николай Васильевич был бодр, как всегда, и деловит. И я, увидев его, моментально успокоилась. Если наш тренер на месте, всё будет нормально. Такая удача, что я в своё время встретила его. Ведь для жизни мальчишкам необходимо уметь существовать в коллективе. В мужском коллективе. Где свои законы. И где женский подход в воспитании только мешает, даже если мальчику не в удовольствие тесное общение с другими пацанами. Как моему Женечке. Но уметь себя поставить в мужской среде, понимание внутренних законов коллектива, принятие последствий своего поведения среди сверстников и не очень сверстников – это огромный вклад в благополучное существование моих мальчиков в будущем. Тем более, что я уверена в разумном и верном подходе Николая Васильевича. Наш тренер не позволит обижать слабых. Юрочка на вокзале, в окружении своих подопечных и своих друзей стал сразу таким взрослым. Моментально превратился из прожорливого подростка–птенца в маленького мужчину, вызывая во мне слёзы. За двадцать минут до отправления на автовокзал прилетел Макс. – Я же не мог не проводить пацанов! – ответил он на мой удивлённый взгляд. Макс ломанулся сразу знакомиться с тренером. И, буквально через три минуты они уже ухмылялись в унисон, глядя на суету мальчишек. Николай Васильевич свистнул сбор. Объявили посадку. Детки, да какие детки… пацаны! Заняли практически весь автобус и, под активные прощальные пожелания родственников уехали в лагерь. Макс обнимал меня со спины, как бы прикрывая собой от невзгод и терпеливо ждал, пока я утру невольно выступившие слёзы. Вот всё понимаю. А расставаться больно! После проводов и эмоциональной реакции на них мне нужно было прийти в себя, и мы решили немного пройтись. Доехали до Тушинского парка и, оставив на стоянке автомобили, углубились внутрь. К воде. Прямо напротив, через водохранилище, на фоне вечеряющего неба виднелись башни Ленинградки. Мой дом. Мои тёмные окна, моя пустая одинокая квартира. Разорённая сборами. От воды тянуло сыростью и свежестью. Было прохладно. Скрипел под ногами песок дорожек. Правее, напротив здания речного вокзала на том берегу остались уникальные самолёты времён империи и героическая маленькая подводная лодка. Мы все шли и шли молча вдоль берега. Пока я не споткнулась, случайно зацепив туфелькой землю. Макс поймал меня и нежно прижав к себе, резко выдохнул, взлохматив мне волосы на макушке.