Пятьдесят первая глава Сегодня возвращаются мои мальчишки. Нужно встретить автобус после обеда. Как же я соскучилась! Прошёл раздел имущества, и я теперь без колёс. Ушёл мой Рафичек Лёшке. Зато квартира полностью наша. А ещё Сергей Александрович выгрыз с бывшего два миллиона с заначки. Погасила немного ипотеку. Уменьшила ежемесячный платёж. Для меня существенно. Потому как теперь можно со скрипом, но обойтись одной работой, если что. – Заеду за тобой после обеда и поедем за нашими возвращенцами, – Макс складывал тарелки после завтрака в посудомойку, пока я стирала со стола. Я зависла с тряпкой в руках. – Неужели ты собиралась ехать одна? – включив машинку, Макс повернулся и чмокнул меня в нос. – Без моего грузовичка эту банду не довезём, – усмехнулся он. Никак не могу привыкнуть, что мои дети для него важны. Это запредельное для меня знание. Все годы, что я прожила с мужем, забота о детях была моей зоной ответственности. Алексей не касался этого. Поэтому у меня и мысли не возникло просить Макса о помощи. А ведь это нормально. Это и есть семья! Вчера Лёха напугал меня. Он, с горящими как у маньяка глазами, талдычил о том, что я его жена… И не давал мне пройти. Я специально позвала Макса меня забрать, чтобы Алексей увидел, что поздно. Затем, когда Макс приехал, и склонился над Лёшкой, заслоняя действие от меня спиной, был какой-то момент, и я испугалась. По-настоящему. До ледяных рук. Я пыталась выйти из машины, но никак не могла нащупать ручку на дверке машины. Момент прошёл, и вот уже улыбающийся Максим идёт ко мне навстречу. Мне показалось? На работе находиться стало практически невыносимо. Я написала заявление на отпуск почти две недели назад. А сегодня ещё пару дней за свой счёт подписала у директора. Баланс сдан. Две с половиной недели отпуска есть. Отвезу мальчишек маме и буду искать работу. На автостанции автобус немного задерживался. Но Юра мне позвонил, что они стоят в пробке и поэтому я была спокойна. Мы сидели с Максом в машине и пили чай, который он для меня привёз в термосе. Заварил и привёз. Ага. И я говорила, что уезжаю к маме в Севастополь на три-четыре дня. Может, больше, как там мама, нужно посмотреть. Макс спрашивал подробно адрес и условия, где мама живёт. Очень удивился, что на съёмной квартире. Но уж как получилось… Но вот подъехал наш автобус и счастливые, загоревшие, подросшие мои родненькие, мои замурзанные мальчишки вывалились из него. Пока я тискала Женьку, Юра с Максом, переговариваясь и улыбаясь, перетаскали почти все вещи из автобуса. – Мам! Потом всё расскажу, выкрутился из моих рук Женька и поскакал помогать вытаскивать и переносить к машине наши вещи. Да. Такую гору не во всякое такси впихнёшь… Макс привёз нас на Ленинградку. Мальчишек послал отмываться-переодеваться, а мне пришлось разбирать-стирать гору вещей. Сам Макс, пообещав вернуться к вечеру, укатил по делам. Женечке очень понравился ремонт. Он ходил с задумчивым видом по квартире и, прищурившись, то там, то здесь останавливался на несколько секунд. – Жень! Смотри, какая пустая стена здесь образовалась. Скажи, просто просятся на неё твои рисунки. Давай оформим в багетной мастерской рамки и повесим? Выбери, пожалуйста? – предложила я. – Да, я тоже подумал, что тут пустовато. Я отберу. Я могу сам сделать рамки. Меня Макс обещал научить! Мам! Я хочу переделать свою комнату! – в задумчивости проговорил Женя и продолжил, – я сделаю эскизы, как я вижу свою комнату. Практичный Юра спросил, сколько мне стоил ремонт. И когда я сказала, что заплатил Макс, а я собираюсь выплачивать ему в рассрочку, только покачал головой. Вымытые и с отросшими волосами мальчишки наворачивали борщ по второй тарелке, а я выкупила забронированные заранее билеты на поезд до Севастополя. Поездом, конечно, дольше. Но с другой стороны – это настоящее путешествие. Самолёт, по-моему, больше похож на портал. Вжух в небе – и ты в другом месте. Перемещение во времени. А постепенное изменение ландшафта и локации из окна поезда дарит чувство настоящего перемещения в пространстве. Когда Макс вернулся и привёз с собой пакетище с продуктами, мальчишки уже разобрали свои вещи, балкон был плотно заставлен сушилками со спальниками и одеялами, вымытыми рюкзаками и выжившими вещами. Даже список на завтра по вещам и делам мы составили. Нужно было за один день подстричь орлов и купить им новую обувь и часть вещей. Выросли оба. Особенно Юра. Выше меня почти на голову. Но худой как жердь, несмотря на аппетит. Поэтому мясо, что привёз Макс, пришлось весьма кстати на второй ужин. А Женечка попросился к Максу в гости – навестить свою подружку, Маруську. В общем, весь следующий день мы носились по городу с высунутым языком. Поезд отправлялся поздно ночью, и за день нужно было всё успеть без машины. Макс уехал на работу и вернулся лишь к пяти. Но, как бы то ни было, а вот мы уже загрузились в купе поезда и, пока мальчики обустраивались, я стояла с Максом на перроне. – Не хочу тебя отпускать, – тихо говорил он мне в волосы, обнимая, обвивая своим телом. – Я быстро вернусь, – пряча слёзы, шептала я ему куда-то в подмышку. – Звони мне, пожалуйста! – Максим наклонился к моему лицу и по очереди нежно поцеловал оба моих глаза. И тихонько сказал – Люблю тебя! Я всхлипнула и прижалась к нему сильнее. И только вдохнула воздух, чтобы признаться в ответ, как на весь вокзал прозвучало объявление об отправлении поезда. Юра выскочил из поезда и, коротко простившись ещё раз с Максом, помог мне запрыгнуть в вагон. Минута. Другая. Поезд качнулся и поплыл мимо перрона. До свидания, Москва! До скорой встречи, Максим! Пятьдесят вторая глава Юрка на верхней полке что-то слушал в наушниках и непрерывно жевал печеньки. Женечка на другой верхней полке что-то рисовал в дорожном альбоме, подаренном Максом перед отъездом. Похоже, рисовал свою идеальную комнату. Я смотрела в окно на проплывающие мимо поля и леса. На прыгающие вверх-вниз от столба к столбу провода. На мелькающие переезды с ожидающими автомобилями. Утром мы проснулись уже значительно южнее Москвы, и это чувствовалось во всём. Воздух другой и небо другое. Редко, когда в пригороде Москвы удаётся увидеть горизонт. Много лесов закрывают от нас небо. Не говоря уже про дома в городе. А сейчас редкие перелески иногда давали тень и разнообразие, но в основном были бескрайние поля, закругляющиеся у горизонта. И марево поднималось над ними в полдень. Солнце вовсю намекало об августе. На мелких станциях продавали созревшие пупыристые сладкие хрустящие огурчики, одуряюще пахнущие летом, и варёную кукурузу. У меня на душе было странное двоякое чувство. Я, с одной стороны, страшно скучала без Макса. Всё время ловила себя на желании показать ему что-то или поделиться наблюдением. Мне не хватало его. А с другой стороны, во мне с каждым километром зрело и звенело предвкушение встречи с мамой. И по ней я соскучилась. Я прикрыла на минутку глаза и… проснулась уже к вечеру в Ростове. Поезд дёрнулся, и мальчишки громко зашептались внизу. – Давайте выйдем на перрон? – предложила я. На улице остро пахло креозотом. Железной дорогой и вокзалом. Но даже через этот резкий запах пробивался аромат юга. Прогретой степи, близкой воды, цветущих в открытом грунте роз и почему-то машинного масла. Было шумно. Я после сна чуть растерялась во времени и не очень понимала, кто и куда бежит. Меня чуть укачало. Хотелось минералки. Холодной. С газиками. Поозиравшись вокруг, словно совы на свету, и прихватив бутылку воды, мы загрузились обратно. И я с чистой совестью снова легла спать. Разбудил меня вновь восторженный громкий шёпот моих орлов. Я посмотрела в окно и зависла. Мы летели на поезде в темноте. Кроме фонарей, за окном не было видно ничего. Чернота. Будто поезд летит в космической тьме по освещённой фонарями дороге. Жутко. Я пригляделась и поняла, что это мы едем по мосту над морем. Никакой мистики. Время далеко за полночь. Не стала ничего говорить мальчишкам, только посмотрела на опустошённые контейнеры с едой. И вновь прикрыла глаза. На вокзал в Севастополе мы выгрузились из поезда в районе полудня, и сразу солнце ударило в глаза. А непередаваемый запах моря, что был ощущаем в поезде с ночи, здесь, на перроне, стал острее и чётче. Я оглянулась и увидела спешащую к нам мою мамочку. Мама была ниже меня на полголовы, но полноватая для своего роста. Очень домашняя, мягкая, очаровательная в своём летнем наряде. С сияющими глазами.