Я прокралась в ванную, пока мальчишки не засекли мои рыдания. Не хочу и не могу с ними объяснятся сейчас. Вешать на них свои эмоции не имею права. Я должна быть для них опорой и островом стабильности в мире, а не потерянной и брошенной женщиной. Поплачу о несостоявшейся семейной жизни потом. Немножко. Сегодня вечером. Завтра на работу. Нельзя пугать людей своим опухшим лицом и красными глазами. Прохладная вода омывала меня, смывая пыль и лишние мысли. Контрастный душ физическим воздействием прочистил немного голову. Ничего. Проживём. – Орлы! Давайте по пицце? Не хочу готовить обед. А время уже поджимает, – спросила я сыновей, набирая одновременно доставку, уверенная в согласии моих мальчишек. Надо завершать сборы. Закругляться с разрухой. Стукнула и зашла к Женечке. Он сидел за столом и, высунув кончик языка, рисовал простым карандашом и сангиной. На углу стола, на подоконнике окна, на полу рядом со стулом уже лежали отброшенные, готовые, отработанные рисунки. Монохромные. Все. На моё появление он, не отрываясь от своего занятия, крутанул кистью свободной рукой «фонарик». С младшим сыном понятно. Лучше сейчас не трогать. Сам выползет, когда закончит. Женечка очень не любит, когда его отвлекают. И сильно переживает, если трогают и рассматривают его ещё не готовые работы. Я поэтому не стала смотреть внимательно, но глаз невольно выхватил удивительную схожесть моего мужа и Ларисы Васильевны на рисунке сына. А вживую не так заметно. Или это я не вижу? А вот мой больной взгляд из-за плеча на следующем листе. Хотела подобрать, чтобы рассмотреть, но Женька закаменел плечами и засопел. Всё-всё! Ухожу уже. Оглядела комнату. Да… Кто-то, похоже, разбирать будет здесь до ночи. Ла-а-а-адно. Вышла, прикрыв двери, и столкнулась с Юркой. – Не трогай его пока. Пусть выплеснет свой страх в рисунок. Потом зайдёшь. Ты что-то хотел? – спросила я. – Ма, закажи две пиццы? Юра в последние месяцы был постоянно голоден. Организм перестраивался, взрослел и требовал топлива. Так что холодильник у нас в доме наполнялся телегами. Обычно по субботам мы с Юрой ехали закупаться на машине, чтобы не тащить тяжёлые сумки. Алексей с нами не ездил. Считал, что покупать в таких количествах в торговых центрах неприлично и что это нищенство. Нельзя экономить на продуктах. Может, и нельзя. Только свежесть мяса определяется не брендом магазина, а условиями хранения. Я просто перестала говорить мужу, где и что я покупаю. А в помощники себе брала старшего сына. К примеру, рыбу я покупаю много лет напротив через дорогу. В ангаре Портхладокомбината. В этот раз всё пошло наперекосяк, поэтому я заказала доставку на дом из тех продуктов, что не требуют серьёзного выбора, и решительно продолжила сборы, стараясь не думать, что я делаю и почему. Ведь память мою не уберёшь в коробку и не спрячешь в шкафу. Просто надо собрать все вещи мужа в коробки. И точка! Потом помочь мальчишкам в комнатах. Потом наготовить на неделю полуфабрикатов. Нажарить и наморозить котлет, намариновать рыбу, сварить борщ. Моей целью было упахаться так, чтобы устать физически. Чтобы доползти до кровати и упасть, потому что завтра на работу, на которой я не имею права быть не собранной. И всё равно несмотря на то, что устала до дрожащих рук, уснуть сама, без таблетки, я так и не смогла. Невозможно не думать о муже в нашей семейной кровати, которая ещё помнит его. Или это я помню, с какой стороны он ложится, как любит прохладный воздух, каким одеялом любит укрываться. Как любит меня обнять, подгрести под себя, словно плюшевую игрушку, и уткнуться в макушку. Любил. Утро было сложным. Вот из-за чего не люблю снотворное – потому что наутро голова как ватой нашпигована. И одна мысль пробивается сквозь этот кисель: никогда больше! До следующего раза. Да. Автоматически накормив и выпроводив мальчишек в школу, я, только прогревая машину, вспомнила, что мы с Юрой не затолкали героически собранные вчера коробки в багажник. Я же хотела вечером заехать на почту и отправить посылки. Придётся перенести на завтра. Не страшно. Я работаю на Войковской. Мне от Левобережья добираться минут двадцать-тридцать со всеми пробками и нежданчиками. Это очень удачно. Собственно, расположение нового предприятия и стало решающим при выборе трудоустройства. На заре моей трудовой деятельности мне пришлось полтора года ездить на службу по два часа в один конец. И это было, с одной стороны, ужасным расточительством времени, а с другой… С другой стороны, это было только моё время. Без забот о муже и о мальчишках. Я слушала книги в машине. Музыку. Разговаривала по телефону. Я просто была одна. Сама с собой. Ну не считая миллионов машин на дороге… На работе после утренней пятиминутки в преддверии летних отпусков открылось паломничество в бухгалтерию. И налоговая вызывала на сверку. До обеда мне некогда было голову поднять от бумаг и оторвать глаза от монитора. Полдня пролетело, словно одно мгновение. И только после обеда, разбирая дебиторскую задолженность, я вспомнила! Балда! Надо же было проверить и заблокировать нашу семейную карту! Мне же ипотеку платить через неделю! А если Лёшка обнулил счёт? Что я буду делать? Руки вспотели, в голове зашумело и сердце, закаменев, упало в желудок ледышкой. Одиннадцатая глава Эта приобретённая и выпестованная за много лет брака привычка доверять родному мужу меня подвела. Конечно, на балансе карты остались жалкие две тысячи. Видно, снимал круглую сумму. Гад! Он же знал о предстоящем платеже! Чёрт! Чем платить ипотеку на неделе? Зарплата только через две. Мне нужно перехватить где-то денег. Я неплохо зарабатывала сейчас. Достаточно для нашей жизни. Если бы не кредиты. Я же ещё на Лёшину машину оформляла кредит! Неделю назад. Чёрт! Ох! У меня идеальная кредитная история, и Алексей, ссылаясь на свои косяки, попросил оформить машину на меня. И я доверчиво, как идеальная жена, пошла и сделала, что он просил. Ведь я была уверена – всё, что он делает, идёт на благо семьи. Идёт. На его благо. Чтобы Алексей мог разъезжать на дорогой машине и в дорогом прикиде. Очевидно же, теперь это ему для чего-то надо. И это вовсе не на благо семьи! Нужно всё посчитать и придумать, что делать. И мне нужен юрист по гражданским делам. Срочно! Сегодня! У нас немаленькое предприятие. И есть, естественно, свой юридический отдел. Возможно, мне смогут посоветовать специалиста. Не хотелось бы, конечно, светить на работе свою рухнувшую семейную жизнь, но и идти к незнакомому адвокату мне было стрёмно. Да и шила в мешке не утаишь. Всё равно юристы и кадровики все узнают. Что уж теперь скрываться. Мне нечего стыдиться! Это не мой позор. Злость накрывала меня кипящей волной.