– Мы с Вадимом соседи и недавно столкнулись у подъезда. Как-то так и познакомились. А почему именно Гром? Ну не могла я промолчать! – А он не говорил? – весело фыркает не мой Саша. – Я до последнего не знала даже то, куда мы едем! – становится прохладно, особенно на контрасте с жаром тлеющих углей и меня невольно передёргивает. Рубашку-то я переодела, но не догадалась захватить куртку, а посреди леса вечерняя прохлада оказалась особенно неприятной. И Саша реагирует мгновенно, сняв собственную кожаную куртку, и накидывая её на мои плечи. И я не успеваю отказаться. – Всё просто, – мясо снова перевёрнуто, – там, где появляется Гром обязательно что-нибудь прогремит. – Ты серьёзно? А как же тайна и эффект неожиданности? Сложно не догадаться, что эти ребята далеко не так просты. Слишком выверенные движения, чересчур цепкие взгляды и атмосфера. Та, которая возникает лишь между людьми, неоднократно делившими одну жизнь на двоих. – Чаще всего к тому моменту все эффекты уже сыграны, – со знанием дела усмехается он, – а Гром прикрывает наш отход. – Никогда бы не подумала, – Вадим присаживается на корточки и что-то объясняет Сашке, и не мой Саша прослеживает направление моего взгляда. – Я никогда бы не подумал, что Гром позовёт с собой просто соседку. И вот скажи это Самсонов – получил бы в зубы, но его тон наполнен таким весельем и радостью за, наверное всё же, друга, что я молчу. И не мой Саша понимает, что сказал лишнее. – Кир, ну прости если обидел, – он по-дружески приобнимает меня за плечи. Они, вообще, в курсе что такое личное пространство? – Я-то надеялся, что ты станешь отнекиваться и у меня появится шанс, а у вас вон оно как всё! – А что ты здесь делаешь? – я легко отталкиваю ржущего не моего Сашу. – Почему не с ними? – и красноречиво поднимаю взгляд в небо. – У меня травма, – легко пожимает плечами он, но прикусывать язык поздно. Что я вообще знаю об этих мужчинах, в глазах каждого из которых – не одна прожитая жизнь? – Извини, я… – Да брось, Кир! У всех здесь есть такие истории, ещё и не по одной. В строю остались только Гром да Клим, остальные либо на пенсии, либо перешли на более спокойные должности. Тот же Змей, который Денис, – поясняет он в ответ на мой растерянный взгляд, – сейчас гоняет новобранцев на тренировочных полигонах. А Кот с головой ушёл в усовершенствование воздушного транспорта. – А Харитон? – Хар у нас спец по технике, единственный, кто спокойно вышел на пенсию, ковыряется у себя в гараже и чинит то, что больше никто не в силах починить. Пока мы болтаем, один за другим приземляются парашютисты. С каждой минутой у огня становится всё веселее, а Сашка начинает клевать носом. Нам пора. – Вадим, мы поедем, – я беру Сашку на руки. – Вы уже уезжаете? – неподдельно огорчается Егор. Милый и простой мальчик, если не считать увлечения парашютным спортом и того, что сейчас он в девятом классе вместо пятого. Они с Сашкой как-то незаметно подружились, несмотря на разницу почти в десять лет. – Нам пора. Улыбаясь, я прощаюсь со всеми и даже суровый Денис улыбается в ответ. Нас зовут приезжать ещё и я возвращаю одолженную куртку. Стоит нам выйти за пределы видимости костра и Вадим без слов забирает практически спящего Сашку, он же его и пристегиваёт. Крузер уже заведён. – Что ты делаешь? – Вы приехали со мной и я провожу вас до дома, – бесстрастно откликается Вадим. – С ума сошёл, майор Урманов? Оставайся с друзьями, я прекрасно доеду и по навигатору! – почему-то его забота не носит инфантильный характер, но я всё равно раздражаюсь. – Вы не для того встречаетесь раз в год, чтобы ты вынужденно ехал кого-то куда-то провожать. – Кир, давай не будем, – просит он и собирается сесть за руль, но я с силой захлопываю дверь прямо перед его носом. – Не знаю, что ты себе вообразил, но эта поездка не значит ровным счётом ничего! – Я в курсе, – Вадим скрещивает руки на груди. – Раз так, тогда мы едем домой, а ты, – мой палец упирается в его грудь, – возвращаешься к друзьям. – Закончила? – хмыкает он, перехватывает моё запястье и я оказываюсь прижата к его груди. – А теперь послушай меня, Кира. Тот, кого ты называешь своим мужем – не очень хороший человек и нет никакой гарантии, что он не ждёт вас сейчас у подъезда. Поэтому я еду с вами. А с парнями я и так часто вижусь. – Самсонов не маньяк, чтобы подстерегать меня у дверей, – в моём голосе уверенность, которой я не ощущаю. Больше нет. – Он – униженный мужчина, который уже не видит грани между тем, что допустимо и что нет. Кир, это бессмысленный разговор, потому что я всё равно сделаю так, как считаю нужным. – А не много ли ты на себя берёшь, сосед Вадим? – мой прищур его не впечатляет. – В самый раз, – выражение его глаз на мгновение меняется и этого хватает, чтобы я высвободилась и открыла дверь своей машины. – Похоже, что это наша последняя встреча, майор Урманов. Глава 27 Вадим не просто сопровождает нас до дома, он поднимается с нами в лифте и острым взглядом смотрит на нашу дверь. – Ни врагов, ни взрывчатки? Он перегибает палку, но вряд ли беспокоится по этому поводу, а я злюсь. Раздражаюсь от каждой мелочи, начиная с его, уверенного в своей правоте, вида и заканчивая дверью его квартиры. – По-твоему это смешно? То, что он заломил руку Кириллу не значит, что теперь Вадим в ответе за нас с Сашкой. Только как донести это в ударенный героизмом мозг? У кого-то явная профдеформация. – По-моему мы должны были попрощаться ещё на аэродроме! Оружие при тебе? – вообще, издевательский тон нельзя назвать справедливым, но остановиться я не могу. – Квартиру осматривать будешь? – Буду, – от него я меньше всего ожидаю услышать демонстративно язвительный ответ. Открыв дверь, я молча пропускаю его первым, и Вадим безошибочно угадывает нужное направление. Когда я прохожу следом, он уже аккуратно укладывает спящего Сашку в кровать. Сын вырубился стоило нам выехать с территории аэродрома и сейчас видел уже не первый сон. Тяжёлый же, ага! Даже опека Хоффмана не раздражала меня так сильно. – Спасибо, – неблагодарной я не была никогда, – и за поездку тоже. – Кира, можно с тобой поговорить? – в тёмной комнате вряд ли можно рассмотреть моё скривившееся лицо. – Идём на кухню. Я опираюсь о подоконник, а Вадим застывает в дверях. Станет меня учить? – У тебя всё нормально? – В каком смысле? – он начинает слишком уж издалека и я не собираюсь ему помогать. – Ты разводишься, – Вадим не спрашивает. – Развожусь, – нет никакого смысла это утаивать. – Он поднимал на вас руку? – вопросы по-военному лаконичны. – Совсем рехнулся?! – в ответ на моё возмущение он в три шага преодолевает расстояние между нами. – Ты же понимаешь, что покрывать таких… людей – преступление? – Пробуешь на мне свои спецназовские штучки? – я с усмешкой отстраняюсь. – Самсонов не бил ни меня, ни Сашку. Никогда. Что бы ты себе не придумал. – Не поверишь, но начать никогда не поздно! – он выбивается из маски профессионального психолога. – Особенно, за шаг до того, как выпустить жертву из рук. – Хорошо, – я скрещиваю руки на груди, – предположим, что у Самсонова окончательно поехала крыша и он решил меня избить, – от одного предположения из груди вырывается издевательский смешок. – Будешь караулить нас день и ночь? Правда, считаешь, что я беззащитна и не смогу постоять за себя? Совсем недавно, на этой самой кухне, я уже разбила нос одному шутнику и способна повторить это ещё не раз. – Самоуверенность это не всегда хорошо, Кир. Особенно, когда противник вдвое здоровее тебя. Ты – замечательная девушка и меньше всего мне хочется, чтобы у тебя возникли подобного рода проблемы. А они уже возникли, Кир! Когда меня последний раз называли замечательной? Да, в общем-то, никогда. Или настолько давно, что я не помню. И что-то мне подсказывает, что убедить его я смогу лишь одним способом… – И что ты предлагаешь? – я отталкиваюсь от подоконника и поднимаю на Вадима испуганный взгляд широко открытых глаз. Он чувствует фальш, пока ещё чувствует. – Я – одна, у меня сын и нет права пугать его картинами, где его отец принуждает его мать. У папы – сердце и мне не на кого надеяться, кроме самой себя! – Я могу помочь, – уверяет Вадим. – Чем? – почти шёпотом, а блеск моих глаз в полумраке похож на непролитые слёзы. Мои руки ложатся на его грудь, зацепляя ногтями футболку. – Кирилл – сильнее, в его руках деньги и связи, а я всего лишь красивая картинка при богатом муже!