– Кира, – Вадим берёт меня за плечи, – всё наладится, нужно только не отказываться от помощи. – Я – сама себе помощь. Только что он был героем, утешающим деву в беде. Только последнее моё заявление – с отчётливым привкусом самоуверенности и откровенной насмешки. И я касаюсь его ушей, якобы оглушая. Следующий удар – рёбрами ладоней в основании шеи, исключительно схематично. И завершающий – коленом в пах, или в живот, а потом добивающий локтем по затылку. Муж-бизнесмен. Одногруппник. Сосед-майор. Да какая разница кто, если абсолютно все мужики расслабляются, увидев демонстрируемую им слабость? Особенно в исполнении хрупкой красивой женщины. Инстинкты они такие – жестокие и беспощадные. – Ты… – а голос-то с хрипотцой. Впечатлила демонстрация? – Наглядно. – Буду считать это комплиментом, – я обхожу Вадима и в отчаянной борьбе всё же выбираю чай вместо кофе. – Хочешь? – Чая? – уточняет он и по скользнувшему по мне взгляду, не сложно догадаться, что я слегка переборщила. – Могу налить кофе. Надо купить электрический чайник! Хотя, по большому счёту, лучше бы уже переехать. Подальше от героев. – Нет, спасибо, у себя попью. Закрой за мной. Вадим обувается мгновенно и, не прощаясь, выходит в подъезд. Ключи не падают у него из рук, он не спотыкается, а, значит, всё в порядке, но что-то всё же свербит у меня под лопаткой. – Вадим? – он оборачивается, наполовину стоя уже в собственной прихожей. – Это была невероятная поездка, спасибо! И за беспокойство в том числе! – Всегда пожалуйста, Кир, – дверь захлопывается, а я решаю лечь спать пораньше. Четверг проходит спокойно, если не считать извинений Самсонова и огромной корзины цветов от него же. Детский сад! У меня тоже нервы, но я же не бросаюсь на Меркулову с кулаками! Звонит Агата с приглашением на день рождения Амиры, а я боюсь соглашаться, подозревая, что какая-нибудь гадость обязательно собьёт нам все планы. Мы с Сашкой выходим гулять и под подозрительными взглядами рентген-пенсионерок я оставляю цветы на свободной скамейке. Может хоть кому-то поднимут настроение! Потому что у меня от одного взгляда на них разом ноют все зубы, но даже если никто не заберёт девчонки растащат для игр. Они, кстати, очень интересуются букетом и самая смелая, лет девяти, первой хватает алую розу после моего: «Можно». Детский дневной сон, игры и вечером пара серий «Лунтика» для разнообразия. И мне бы радоваться спокойным часам, но что-то беспокоит в районе солнечного сплетения, предрекая затишье перед бурей. Очередной. – Привет! Соскучилась? Сашка только лёг и мне слышно как он тихо играет в своей кровати. На кухонном столе ноутбук, рядом – тетрадь с недорешёнными интегралами. Ненавижу высшую математику. – С твоей-то настойчивостью? Я бы и рада, Хоффман, но просто не успеваю. – Как Глебов? – М-м… Что? – голос Хоффмана в трубке как фон, а я пытаюсь вспомнить, что он мне объяснял про метод подстановки. Поднимаю взгляд в экран, планируя по аналогии решить какой-нибудь пример из интернета. – Кир, признайся, самой тебе с этим не справиться, – и его покровительственный тон возвращает меня к разговору. – Значит, буду пересдавать Глебову зачёт, а потом и экзамен. Пока ему не надоест и он не впишет в зачётку тройку, руководствуясь одной только жалостью! – У меня есть мысль поинтереснее, – признаётся он, – откроешь? Опять?! Я понимаю мотивы Агаты и даже поддерживаю обеими руками, но Хоффман-то с чего сюда таскается как к себе домой? Хотя глупо спрашивать после его-то откровенных признаний. – Ты решил взять меня измором? – спрашиваю у него, открыв дверь. – Всего лишь стремлюсь сделать доброе дело, вдруг зачтётся. Джинсы, рубашка с закатанными рукавами, массивные смарт-часы на запястье и ключи от машины в руке. Вообще, его счастье, что никаких цветов, конфет или ещё какой ерунды! С такими «дарами» я его вряд ли пустила бы, а так остаётся мизерный шанс на удачу. – Снова ехал мимо? – я опираюсь плечом о косяк и скрещиваю на груди руки. – Тебе соврать или как? – хмыкает Хоффман. – А это уже вопрос твоей совести. – Кир, может пустишь и мы обсудим все сложности наших взаимоотношений без посвящения в них соседей? – он обводит рукой лестничную клетку. – У нас нет взаимоотношений, Хоффман, – не лишним станет выбить это на его лбу, пока он ещё по ту сторону порога. – И если ты считаешь по-другому можешь смело возвращаться туда, откуда приехал. – Хорошо, – он не глядя смахивает высветившийся на часах вызов, – считай, что на один вечер позвала репетитора. – Репетитора? – чёрта с два я поверю, что Хоффман здесь исключительно ради решения интегралов. – Обещаю держать руки при себе! – Можешь попробовать обратное, если хочешь снова выйти отсюда в крови. – Безжалостная Кира! – прищуриваются он, но, за мгновение до того, как я собираюсь его пустить, открывается соседняя дверь. Куда Вадим собрался на ночь глядя? – Привет. – Привет, – чувство, словно меня застукали за изменой. Притом, что сам Вадим явно не мусор выбрасывать собрался. Вряд ли на помойке ввели дресс-код. – Добрый вечер, – хмыкает Хоффман. Молчал бы уже! Я сторонюсь и он проходит в квартиру, а закрытая дверь отсекает меня от взгляда Вадима. Глава 28 – Сосед? – Ты же видел, – глупый вопрос – глупый ответ. – Проходи на кухню. – И как успехи? – Хоффман опёрся о раковину и весело кивает на мои записи. – Ты приехал помогать или задавать глупые вопросы? – раздражение накрыло внезапно, как по щелчку. – Можешь начинать. Неопределённый взмах рукой в сторону ноутбука даёт понять, что что-то не так. Но что? Задуматься надолго мне не позволяет Хоффман, с зловещей ухмылкой выдвинувший из-под стола табурет. И он начал… Да так, что через два часа у меня гудела голова, а он встал на одну ступень с извергом Глебовым. Потому что он не помогал. Хоффман – учил, вместо подсказок раз за разом цитируя правила, исключения и методы решения, всё – в теории, добиваясь не тупого повторения, а понимания. Ненавижу высшую математику! Даже если начинаю её понимать. – Хоффман, – я с отчаянным стоном запустила руку в волосы, с трудом сдерживаясь от того, чтобы с силой дёрнуть, – ты кто вообще? И за какие грехи мне послан? – Человек, – довольно улыбается он, – и местами даже очень неплохой. – Это какими? Ты их специально скрываешь от общества?! Налитый в самом начале кофе остыл, но это не мешает мне сделать глоток. С гораздо большим удовольствием я вылила бы его на Хоффмана, если бы не понимала, что его манера обучения действительно эффективна. – Показать? В отличие от меня, он получает удовольствие от каждой минуты, давно сменив табурет на стул и непринуждённо покачиваясь на задних ножках. И пьёт обжигающе-горячий зелёный чай. Который нашёл и заварил собственноручно около часа назад. – Давай без этого, – брезгливо скривиться уже не получается, всё же Хоффман действительно мне помог. И может быть мне даже удастся сдать зачёт Глебову с первого раза. – Откуда ты вообще так хорошо в этом разбираешься? – Работаю по специальности, – он с улыбкой подаётся вперёд и ждёт следующего вопроса. – И кем? – Аналитиком фондового рынка. – Кем?! – хорошо, что я не успеваю сделать глоток. – Тебе функционал интересен или причины? – веселится Хоффман. – А как же папа и бизнес, купленный на его деньги? – даже по моим меркам это звучит грубо, но я просто не смогла сдержаться, ошарашенная несоответствием образа мальчишки в моей голове и враз ожесточившегося мужчины напротив. – Кир, а ты меня, вообще, кем считаешь? – он откидывается на спинку стула, скрестив на груди руки, и более чем недовольно сверлит меня взглядом. Кажется, в этот раз стоит изменить своим привычкам и промолчать. Но Хоффман прекрасно додумывает всё за меня.