Мы успели договориться о встрече? Да и ладно, потом разберусь, тем более, что Сашка тянет меня в сторону прокатных электромашинок. У которых мы и зависаем на следующие полчаса, пока он не пробует весь понравившийся транспорт. Весь какой-то подвижный парень, представитель стран ближайшего зарубежья, подмигивает мне и предлагает прокатиться на сигвее, но я не любитель подобного экстрима. – Саш, может, пообедаем? Тем более, что совсем рядом с парком есть хороший ресторан восточной кухни, а домой на сон мы всё равно уже опоздали. – Голки! – сын весь тянется в сторону и я поворачиваюсь, чтобы понять о чём он. Ну, на эти горки не полезу кататься даже я! В Америки они – русские, у нас – американские, но смысл от перемены названия не меняется. Этот аттракцион установили не так давно – пару лет назад мэр по всем каналам вещал о модернизации старого парка, выделив для этого какой-то сверхвнушительный бюджет. – Саш, давай ты сначала подрастёшь, – лет до шестнадцати, – а потом сам на ней прокатишься. – Хочу! – хнычет он. Час назад всё же стоило ехать домой, а не надеяться на детскую сознательность и способность обходиться без дневного сна. – Саш, поехали кушать? – я присаживаюсь перед ним на корточки. – Суп и что-нибудь вкусное! – Голки! Хочу го-олки! Хочу! Мама! Ну, всё, приехали. Следующим шагом станут скрещенные на груди руки и демонстративное сидение на тротуарной плитке. Грязные штаны и укоризненные взгляды окружающих меня не волнуют вовсе, в отличие от того, что земля ещё не прогрелась настолько, чтобы на ней было комфортно страдать. Но кто меня слушает! Какая-то, одинокого вида, почти пожилая женщина с жалостью смотрит на ноющего Сашку и пробует заикнуться на тему моего никудышного материнства, однако быстро замолкает и ускоряет шаг под моим красноречивым взглядом. А Сашка продолжает сидеть посередине аллеи, демонстративно шмыгать носом и игнорировать мои предложения. К счастью, рядом стоит удобная скамейка – в тени, в отличие от залитого солнцем сына, на которую я и сажусь, закинув ногу на ногу, пережидая его недовольство. Минут пять уже прошло, значит, остаётся ещё около пяти, максимум, десяти, пока Сашке не надоест, и я поднимаю глаза вверх, рассматривая плывущие мимо облака. И пропускаю тот момент, когда поведение сына кардинально меняется. – Дядя! – радостный крик и я недоумённо смотрю, как Сашка вскакивает, подпрыгивая на месте от нетерпения, но всё же не решаясь от меня убежать. Навстречу тому, кто обещает ёмкое: «До встречи!» также регулярно, как пропадает на несколько дней. – Привет, герой! Светлая рубашка с закатанными до локтя рукавами, светлые джинсы, тёмные солнцезащитные очки и твёрдая походка человека, который многое видел в этой жизни. Неудивительно, что парочка особо впечатлённых дам провожали его заинтересованными взглядами! Правда, до того момента, пока он не пожал Сашке руку. – Мама, дядя! – То ли сын забыл, как зовут «дядю», то ли мешает истинно детский восторг. – Привет, – Вадим снимает очки, а мне не то чтобы не радостно, скорее, даже наоборот, но внутри бастует противное чувство обиды. – Привет. – Сашка мгновенно забывает про недовольство, а, значит, самое время попробовать уговорить его на обед. – Саш, идём кушать? – А дядя? – Могу составить компанию, если ты не против. Я не отвечаю, неопределённо пожав плечами, и беру Сашку за руку, но идти нам долго, так что сыну быстро надоедает плестись рядом. Он предпочитает весело скакать от фонтана к фонтану, расставленным по всей длине нашего пути. Я молчу, Вадим молчит, Сашка делится восторгами со всем миром метрах в трёх от нас. – Кира. – Что? – В чём дело? – В очередной долбанной неопределённости и, судя по тону, ты это прекрасно понимаешь и без моих пояснений. – В каком смысле? Вадим удерживает меня за руку, пока Сашка прыгает вокруг самого маленького фонтана в парке. Он же стягивает с меня авиаторы, сопровождая всё это насмешливой улыбкой. Переплетает наши пальцы тоже он, а я всё больше ощущаю себя обидчивым подростком. – Я работал, Кир. – Его взгляд почти ощутимо касается моих губ, скул и волос. – Ты в отпуске, – напоминаю, собираясь забрать очки, но лишь оказываюсь к нему ещё ближе. – Вот такой у меня отпуск, – мягко, словно неразумному ребёнку, поясняет он, – а работа ещё хуже. Да всё я понимаю, но не могу противиться тому неизвестному нечто, которое где-то глубоко внутри требует отчёта! Почему не объяснил? Неужели не мог позвонить? Где был, когда мне так требовались поддержка и сильное плечо рядом? Да, приехал Кирилл, а, если бы я позвонила, он был бы у нас ещё раньше, но… Я не хочу Кирилла! – Какой реакции ты ждёшь? – То, чего хотел, я уже дождался. – Даже знать не хочу о чём он. – Кир, я не могу гарантировать, когда меня вызовут или когда я вернусь. – У вас отбирают телефоны? – Раздражение всё же находит себе лазейку. – У нас глушат связь. И настолько весёлая улыбка появляется на его лице в этот момент, что я предпочитаю высвободить руку, надеть очки и пойти догонять Сашку. Глава 44 Обедать мы всё-таки едем, но первоначальное намерение держаться вежливо и отстранённо летит ко всем чертям. Я не могу оставаться равнодушной, когда он рассказывает Сашке о танках. Когда ловит мой взгляд. Когда веселит очередными байками из своего более чем богатого арсенала. И пропускаю тот момент, когда Вадим с моим сыном договариваются на совместный киносеанс. Пробовать переубедить перевозбуждённого и не спавшего ребёнка? Проще голыми руками остановить на ходу тот самый танк, нарисовать который Вадим обещает Сашке в следующий раз. Следующий. Раз. Мне не нравится эта идея. Не потому, что нам скучно или неловко в обществе друг друга. Из-за того, что как раз наоборот, а я даже свидетельство о расторжении брака получу только через месяц! Но какой смысл переживать об этом, если мы снова в его гостиной, а сам Вадим как-то хитро зацепляет экран для проектора. Зачем ему, вообще, домашний кинотеатр, если, по его же собственному утверждению, дома Вадим не бывает?! Зато Сашка в восторге. Забыв, что находится в гостях, он залезает на диван, устраиваясь там со всеми удобствами, и ждёт, пока Вадим включит ему обещанный мультфильм. И его выбор удивляет, потому что вместо привычных короткометражек он выводит на экран «Груффало». – Ты смотрел «Груффало»?! – Потому что большинство не знают не то что о существовании этого мультфильма, но и о том, что снят он по книге. – У меня племянница одного возраста с Сашкой и сестра, слегка заигравшаяся в правильное воспитание. – Мам, – зовёт Сашка, когда появляется заставка, – а молоко? – Саш, давай дома! – Время подходит к полднику, но мы приехали домой сразу после ресторана, и меньше всего я рассчитывала, что сын попросит свою законную кружку молока. Он тяжело вздыхает, но молчит. – Держи, герой! – Не проходит и тридцати секунд, как Вадим приносит требуемое и я не успеваю остановить – Сашка выпивает кружку почти залпом. – Кир, расслабься, это детское молоко. – Детское? – Я иду за ним в кухню и на столе действительно привычная взгляду коробка. – Ты знал, что мы придём? – Даже не догадывался, но у меня оно не переводится. – Вадим закрывает тетрапак, оставляя его на столе. – И? – Ему удаётся меня заинтересовать. – Что? – Вадим, ты серьёзно считаешь, что у каждого холостого мужчины дома запасы, – я поворачиваю к нему логотип, – «Агуши»? – Кир, нет здесь никакой тайны. – Его нежелание распространяться на эту тему ожидаемо подогревает мой интерес. – Вади-им? – Просто я с детства не могу пить коровье молоко, а козье, кокосовое или овсяное терпеть не могу, поэтому обхожусь таким заменителем. – Когда в этом признаётся здоровый мужик под два метра ростом это и грустно, и забавно одновременно. У меня перевешивает второе и приходится закусить щёку изнутри. – Кира? – М-м? – держусь из последних сил. – Кир, – он подходит ближе, – только не говори, что тебе смешно! – Я отрицательно качаю головой, но предательская улыбка вылезает в самый неподходящий момент. – Кира! – И столько укора, что мне становится стыдно. – Прости, но это, и правда, забавно! – Смягчая слова, касаюсь его плеча и встречаюсь взглядом. – Кир? – Негромко, в то время как моя ладонь поднимается всё выше, лёгкой лаской касаясь его шеи. Как я этого не заметила? Не до того было. Как пропустила, что он меня обнял? Не знаю. Всего полшага отделяют меня от пропасти, и я впервые делаю их с такой радостью. – Сашка. – Едва слышный шёпот в губы. – Помню, – отзываюсь я, перед тем как пропасть.