– Ты… – сбивчивый шёпот. – Я, – улыбается он, подхватывает меня на руки и слишком решительно несёт в спальню. – Так что там с браком? Вместо его тяжести на мне и наполненности во мне – едва ощутимые поцелуи, демонстративно игнорирующие те участки, где я в них особенно нуждаюсь. – Хорошее дело браком не назовут, – отвечаю через сорванное дыхание. – Ну ладно, – Вадим резко отстраняется. Чтобы по-военному быстро натянуть штаны. – Ты серьёзно?! Приподнимаясь на локтях, я не могу поверить в то, что происходит. Он действительно одевается, натягивая уже мой любимый джемпер и застёгивая ремень. Собственно, больше надевать нечего и Вадим делает первый шаг. – Выйдешь сейчас за эту дверь и больше меня не увидишь! – В моих глазах – бешенство, в его – непримиримая насмешка. – Либо ты соглашаешься, либо это была последняя наша совместная ночь. – Это шантаж. – Этому меня тоже научили. – Ты же герой! – Даже героям хочется уюта и покоя с любимой женщиной, а не бесконечных договоров и проверок на прочность. Ты никогда не будешь полностью во мне уверена, и через полгода взаимных обвинений нам станет тошно даже смотреть друг на друга! – Хорошо. К чёрту всё! – Повтори?.. Кажется, он собирался уговаривать меня гораздо дольше. – Хорошо, я согласна. – На что? – уточняет Вадим, одним движением стягивая джемпер и подходя ближе. – На брак. В моём лице – вся скорбь мира. – С кем? – продолжает насмешничать он, нависая надо мной. – Я, Самсонова Кира Игоревна, согласна выйти замуж за Урманова Вадима… – Александровича. – …Александровича. – Когда? Вот этого в допросе точно не должно было быть. – В этом году, – со стоном выдыхаю я, чувствуя внутри себя его пальцы. – А если подумать? – В этом квартале? – ногти впиваются в его плечи и я выгибаюсь, но Вадим продолжает сладкую пытку, покрывая поцелуями шею. – Горячо, – он опирается руками по обе стороны от меня и тут мне действительно становится горячо. – Давай, Кира, ты же умная женщина! – В этом месяце?! – И удовольствие прервано осознанием. – Да ты издеваешься! Одновременно с его: «Нет», звучит моё протяжное: «Да-а!» Всё ещё удерживая на плаву разум, я решаю, что всегда могу развестись снова. Но этого мне не позволяют ни через пять, ни через десять, ни даже спустя пятнадцать лет счастливейшего на свете брака…