ОН / 2 Последние недели перед Новым годом выдались поистине адские. Открылись все оставленные предшественником дыры, которые я вынужден был в срочном порядке латать. На праздничных выходных отдохнуть тоже не вышло. Пришлось отменить обещанный племяннику загул и впахивать со второго января и до упора. Сегодня уже тринадцатое, а конца не видно. За окном не умолкает грохот фейерверков, раздражая и напоминая, что сейчас все дома с семьей, по старой традиции готовятся еще разочек встретить Новый год, а я тухну в кабинете в компании очередной стопки бумаг. Хорошо хоть на удобном диване. Когда мне было лет девять, пока во дворе одна компания пацанов играла в пиратов, а вторая в футбол, я, влипнув детективные истории, твердо решил стать сыщиком. Мама не успевала покупать книги так быстро, как я проглатывал истории о приключениях Шерлока, Пуаро, Вульф и даже Фандорина. На первой же практике в универе все мои фантазии о расследованиях жестко обломали, усадив за бесполезный разбор бумажек, с которым справилась бы любая обезьяна без юридического образования. Но тогда я еще верил, что став большим начальником, я смогу получить хоть немного свободы от кабинетов и по-настоящему расследовать дела. Наивный идиот. Но есть и небольшие плюсы. Доступ к информации. Сейчас мои ночи согревает только голос прекрасной птички на радио. Наш с ней аккуратный флирт в чате каждый раз заставляет кровь быстрее течь по жилам и все сильнее разжигает интерес. Ни на один мой вопрос честно она не ответила. Я проверил. Будь я обычным менеджером, вряд ли у меня появилось бы возможность узнать хоть что-то. Но нагло пользуясь служебным положением, отправил оперов собирать информацию о прекрасной незнакомке. Она еще вкуснее, чем я себе представлял. Влип с первых нот голоса, а увидев захотел забрать себе и навсегда. В тысячный раз открываю ее страничку в соцсети и пролистываю немногочисленные фото. Ничего не могу с собой поделать и залипаю на острых ключицах, на золотистой коже в ложбинке декольте, на прозрачно-голубых, с зелеными прожилками глазах. И почему мне кажется, что уже их видел? И был очарован... Я уже давно не пацан и совсем не обделен вниманием женщин, но когда смотрю на ее фото, зверь во мне поскуливает от жажды и роет землю в ожидании, пока я его спущу с цепи. Особенно меня притягивает ее фото у бассейна. Она разложила облако своих кудрявых волос и тянется на солнышке как ленивая кошка. Хочется впиться зубами в ее тонкую шейку и почувствовать, как в венах ускоряясь бьется пульс. Спуститься ниже и ниже укусами-поцелуями и попробовать ее там, где она особенно сладкая. Брюки становятся тесными. Эта девчонка делает из меня пятнадцатилетнего пацана! Хочется забить на работу, прыгнуть в машину поехать к ней, но… Всегда есть “но”. Не может же быть без подвоха, да? Подстава нашлась в досье. Очаровательная Ая Аверина давным-давно замужем. Была поймана в клетку брака, когда была еще совсем девчонкой. Уверен муж, зацепив еще в школе, так и не отпустил. Я бы не отпустил. ********** Зараза. Какая же красивая зараза. И ведь не подступишься. Не в моих правилах спать с замужними. Но ведь подергать за косички мне никто не помешает? Нужно хоть чем-то накормить зверя, чтоб не сорвался с цепи. Она недавно обмолвилась, что совсем не против, если я сам все о ней разузнаю. Конечно, это была шутка и вряд ли бы она сказала что-то подобное, знай она меня поближе. Но за язык никто не тянул, ведь правда? До полуночи остается десять минут. И пока я иду к чайнику делать растворимую бурду с гордым названием “кофе”, в кабинет без стука вламывается дежурный. Точнее, дежурная. То ли Арина, то ли Алина никак не запомню. Удивительное дело. Помню номера всех своих текущих дел и еще несколько десятков самых громких из закрытых, фамилии всех потерпевших и жуликов с самого начала работы в следствии. Самые используемые мною статьи Уголовного кодекса перескажу дословно в любом состоянии и время суток. Но имя этой девицы вылетает из головы моментально. А сейчас и подсказать некому. Внешне она полная противоположность Аи. Очень высокая, мы почти одного роста, а каблучок у нее небольшой. Темные, густые волосы собраны в высокий хвост, пухлые губы призывно накрашены, ногти длинные, острые, опасные. Красные. - Ярослав Борисович, я вам кофе принесла. Смотрю, вовремя! - вынимает кружку с растворимой грязью из лужи, которую я себе смешал, и вкладывает в ладонь картонный стаканчик из кофейни, не переставая обнимать мои пальцы своими. Хоть устав и позволяет расстегивать только одну, самую верхнюю пуговичку на форменной рубашке, ее это не останавливает. Декольте проходит по самой острой грани приличий. Она расстегнула так много, что я вижу краешек красных кружев. Кофе она принесла, как же. Может быть, научить ее общаться с человеком старше по званию? Или… спустить пар с ней? Мой зверь голоден, жаждет мяса. Но пока диета сократила рацион, можно перекусить и соей? Хоть ненадолго забуду о грациозной кошке с золотой кожей, сияющей на солнце, до которой никак не дотянуться. Кажется, небольшую паузу она принимает за согласие, и вторую ладонь укладывает мне на грудь. Наглая ужас. Ее поведение заводит, но совсем не так, как фото моей ленивой кошки. Что ж. Совместим удовольствие с обучением. Обманчиво — нежно веду пальцем по ее воротничку, спускаюсь в ложбинку груди и расстегиваю еще несколько пуговиц. Ее прелести, укрытые тонким красным кружевом, выпрыгивают прямо в руки. Алину или Альбину это совсем не смущает, на ее лице появляется предвкушающая улыбка, а в глазах лихорадочный жадный блеск. Она закусывает губу и подходит совсем близко, впечатываясь в мое тело. Слишком пухлые губы, слишком ярко накрашены глаза, слишком сладкие духи. Красивая, горячая и совсем не та, кого я хочу. Она тянется к моему воротничку, но я перехватываю запястье, резко отвожу руку в сторону и загибаю ее над столом, стоящим позади меня. Красиво. Очень. Но не то. Совсем не то. Хотя мой организм и совсем не против продолжить эту игру, тело реагирует как положено. А девица провоцируя нагло трется задницей плотно обтянутой юбкой о мое желание. Доигралась. Резко задираю юбку и развожу ноги в стороны. Ей неудобно, она пытается вырываться, но я только усиливаю хватку и отвешиваю несколько звонких шлепков по заднице. На коже моментально проявляются алые следы. Поглаживаю место удара. Кожа там чуть теплее и нежнее. - Яр! - начинает хныкать, резко переходя на ты. Это явно не то, чего она от меня ожидала. - Не дергайся, иначе будет больно. Ты же хотела поиграть. Разве нет? Наклоняюсь к ее лицу, вдыхая аромат.Что-то ванильное, приторное и совсем не мое. - Не так! - Еще хочешь попробовать по-другому? - толкаюсь в нее бедрами плотнее, пригвождая к столу.Но все еще в одежде. Просто пугаю. А она совершенно не боится. Все также призывно продолжает вертеть задницей. Все еще думает, что я шучу? Снова пытается выдернуть руки, но я удерживаю ее на месте. Ох, не вовремя ты решила поиграть. - Слушай внимательно. Мне не интересны все эти брачные игры на рабочем месте. Еще раз позволишь себе подобное поведение в мою сторону, или я увижу, как вертишь хвостом перед другими в отделе, вылетишь с работы моментально. Усвоила? Вот теперь ей страшно. Теперь я чувствую, как она замерла, но волны мелкой дрожи прокатываются по ее телу. - Я не слышу ответ, - - Поняла, поняла, пусти! От уверенности и наглости не остается следа. Она отпрыгивает от меня на добрых два метра, неловко пытается поправить то юбку, то рубашку, но в итоге не получается ни то ни другое. - Чтобы через две минуты была на рабочем месте и в опрятном виде. То ли Алина, то ли Арина пулей вылетает из кабинета, оставляя после себя только аромат приторно сладких духов и остывший стаканчик с кофе. Кофе отправляется в урну, а я открыть окно, чтобы впустить свежий морозный воздух. Проветрить мысли и успокоить тело. На часах уже полночь, а по радио играет только музыка. Куда же делать моя солнечная кошка? Она выходит в эфир с небольшой задержкой, но я успеваю забеспокоиться. И пока в венах еще плещется адреналин и желание отправляю СМС на ее личный номер. Играть так на все деньги. “Опаздываешь, Ая?” 14. До дрожи - Отомри, - Артур аккуратно вынимает у меня из рук вилку с оливье и отправляет себе в рот. - Как ты так быстро смог договориться? - У меня свои секреты, - загадочно играет бровями, подвигая ко мне поближе кружку ромашкового чая и утаскивая себе мисочку с оливье. Обычно я могу за такое откусить руку по локоть, а сейчас вся энергия уходит на то, чтоб не бежать в панике за билетами на северный полюс. Там-то меня никто не достанет?! - Турик, ты с каких пор такой загадочный стал? - Я просто не хочу, чтоб ты себя накручивала всю эту неделю. Встреча назначена. Все. Можно выдыхать. Осталось только дождаться. Желательно при этом не бегать по потолку. - Расскажи мне все, что знаешь и я не буду! - А вот и нет. Я что первый день тебя знаю? Придумаешь себе что-то жуткое и будешь собственной тени бояться. Я могу, да. Но сейчас деже кожа зудит, так хочется узнать хоть какие-то подробности. Как он его нашел? Как они общались? Чего он от меня хочет? Какой у него голос?.. - Ай, давай так. Сейчас, пока ничего не случилось, бояться смысла нет. - А если случиться? - Я буду рядом и бояться тем более не стоит. Или ты сомневаешься, что я смогу тебя защитить? - нежно щелкает меня по носу и глядя мне в глаза начинает наворачивать оливье. Ну нет, этого я не могу вынести! - Эй! Я так и не смогла из него ничего вытащить. Но домой он все равно не отпустил, оставил жить в своей квартире. “Под присмотром”. На работу и обратно возит меня тоже он, хотя тут идти всего ничего. Всю неделю никак не могу перестать думать о предстоящей встрече. Пытаюсь что-то делать, а мысли утекают. Приходится каждый раз проговаривать про себя список простых действий, чтобы не потеряться. Иначе я зависаю с зубной щеткой во рту, глядя на себя в зеркало, до тех пор, пока не подсохнет паста в уголках губ и в ванную не начнет ломиться злой и опаздывающий Турик. У меня подгорает овсянка, пока я ее помешиваю, глядя в одну точку куда-то сквозь стену. Усаживаясь смотреть фильм, моего внимания хватает только на заставку, а сил - чтобы устало выключить телевизор, когда замечаю титры на экране. Где я была между? Хороший вопрос… Куда-то исчезает время и остывает чай, пока наблюдаю, как крупные хлопья снега летят почему-то вверх. Но окно теперь тоже под запретом. Во мне проснулся параноик. Однажды вечером, гуляя со Стивом, я заметила огромный черный Лексус у подъезда. Никогда не видела его до этого, а теперь он каждый вечер паркуется напротив нашего окна. Его хищные фары пугают. Непонятный страх липкой паутиной сковывает тело и мысли. Я стала чаще оглядываться на улице, проверять замки и задергивать шторы, когда сижу дома. Плевать, что здесь седьмой этаж, кажется, что все время кто-то подсматривает. Уровень напряжения дошел до такой степени, что я подпрыгнула, услышав звонок в дверь. *********** Что же может предпринять в ситуации, когда трясет от страха неизвестности, взрослая адекватная тридцатилетняя женщина? Понятия не имею. Никогда ею не была. Я, придерживая выпрыгивающее из груди сердце и стараясь потише дышать, крадусь на цыпочках к входной двери. У каждого приличного параноика должна быть заначка на случай непредвиденных и потенциально опасных гостей. Конечно, и я такой обзавелась. И мне еще повезло, что ее не обнаружил Артур. Попытка беззвучно достать из внутреннего кармана пуховика припрятанный нож проваливается. От звука рвущейся липучки на кармане сердце начинает грохотать еще сильнее. Теперь уже в горле. Приходится одной рукой держать рвущееся на свободу от нерадивой хозяйки сердце, а второй взяться за холодную гладкую сталь рукоятки ножа. Кажется, я становлюсь чуточку сильнее и смелее. Когда тянусь всей собой, чтобы посмотреть в глазок, в дверь опять звонят. Я отпрыгиваю метра на два, не меньше, чуть не спотыкаясь о подлетающего к двери Стива. Успеваю схватиться за дверной проем, чтобы не упасть. Стене на память о моей тревожности остается неровная царапина от ножа. Я думала ,собака кинется к двери гавкать и рычать, чтобы защитить временную хозяйку, но этот шерстяной прохвост, счастливо вертя мохнатой жопкой, вытанцовывает свой обычный приветственный танец! Там что Артур?! Смело иду к двери, не заглядывая в глазок, открываю замки. Хвостатого не проведешь. Он очень хорошо знает всех своих. И тут в голове красной лампочкой подсвечивается информация, всплывшая из залежей памяти, что в восьмидесяти процентах случаев убийцами оказываются самые близкие люди. Когда мне было пятнадцать, я сломала ногу и два месяца провалялась перед телевизором. Нашла канал, на котором круглосуточно крутили передачи о маньяках и расследованиях убийств. Я после еще месяц боялась гулять в темноте и до сих пор боюсь, что, когда откроется лифт я могу там найти окровавленный труп. Видно оттуда и вспомнилось. Очень вовремя. Там же может быть не Артур, а кто-то из его друзей? Одно мгновение, за которое я успеваю только потянуть дверь на себя, но до того как я увижу, кто же стоит за ней, мое тело выдает совершенно бешеное количество реакций. Горячая, как августовский ветер, волна страха бьет в лицо. Руки холодеют, и я больше не чувствую нож в руке, а вместе с его потерей уходит чувство хоть какой-то защищенности. Все волоски на теле встали дыбом, вопя “Опасно! Опасно! Опасно!”. Над губой и на висках выступают капельки пота. Дышу часто-часто и от гипервентиляции, кружится голова. Когда кажется, что вот-вот, еще чуточку и отключусь от перегрузки всех систем, я вижу за дверью недовольную морду Артура. Все ощущения собираются в один комок и исчезают без следа. Из меня будто разом заморозили все нервы и я больше не чувствую ни-че-го. Даже биение собственного сердца исчезает. Далее следует очень странная сцена. Стоим. Смотрим. Молчим. Стив чешется. Как-то одновременно решаем спросить друг друга, по сути об одном и том же. - Почему так долго открывала? - Почему не открыл своими ключами? Стоим. Смотрим. Молчим. Одному Стиву становится скучно и он решает пойти проверить мягкость дивана. Турик отзывается на движение в прихожей, решает войти в квартиру и снять обувь. - Ты спала, что ли? - Спала. - А нож тебе зачем? - Готовила. - Так спала или готовила? - поднимается, ставит кроссовки на полочку и улыбается как кот, который только что получил безлимитный пожизненный запас отборных сливок. Я вроде бы все понимаю. И то, что это шутка, и что Турик хочет сделать лучше, но удержать себя уже не выходит. - Всего понемногу. Ты чего пристал вообще? - Ай, может тебе успокоительное попить? - спрашивает он добродушно, но меня несет - не остановить. - Рите во время ПМС тоже каждый раз предлагал успокоительное попить? Она поэтому сбежала? Осознание того, что и кому я сказала, приходит в тот момент, когда последнее слово вылетает из моего рта. Как всегда слишком поздно. Я пытаюсь прикрыть рот руками, то ли в попытке затолкать слова обратно, толи оградить этот мир от еще большей гадости. Улыбка тает на лице Артура и взамен ей приходит темнота. Я никогда не знаю, что нужно говорить в подобных ситуациях и как извиняться. Я боюсь открыть рот, чтобы не сказать еще что-то плохое. Только машу головой и глазами, полными слез, говорю - прости, мне чудовищно страшно и я сама, кажется, превращаюсь в то, чего боюсь больше всего. Мне стыдно, я не хотела бить. Я тебя люблю. А он, кажется, все понимает, знает. Только подходит, чтобы крепче обнять. Высокий. Прячусь в нем, пачкая футболку. Когда начинает говорить, слышу глухое бормотание: - Она сбежала в тур с гитаристом группы, которая приезжала к нам выступать. Такой мелкий пацан с грязными волосами. Она сказала - это точно любовь. Представляешь, сам их познакомил. Может мне свахой устроиться? Давай тебя с кем-то познакомим? - Ты уже назначил встречу на завтра. - Точно. Трусики красивые подобрала? - Смею напомнить, что нож все еще у меня в руке! - Понял. Отстал. А накормишь хоть? Ты же что-то вкусное готовила? Шутит. Значит, все хорошо. Можно жить дальше. Даже напоминание о завтрашней встрече не пугает, когда турик рядом. Этот вечер мы смеемся, вкусно ужинаем и много болтаем, кажется, впервые за целую вечность, найдя время друг для друга. Мне легко, тепло, уютно и спокойно. Вплоть до утра, когда Турик уходит на работу и выходя из квартиры, напоминает: - В семь, в "Диалоге". Не опаздывай, ладно? И не бойся. Я буду все время с тобой. Ладно. Ладно. Ладно. Что с икотой делать, я помню. А кому там панику перенаправить можно? ************ Нервно ходить из угла в угол долго не вышло. А жаль, я планировала себя хорошенько помучить вплоть до выхода из дома. Но Стив решил внести коррективы в мои планы и отвлек как сумел. Ему зачем-то срочно понадобилось раскопать землю и свалить на пол горшок с огромной пальмой. И, конечно, погрызть самые сочные листья. Я так увлеченно закопалась в куче грязи и остатков пальмы, отчаянно пытаясь ее спасти, что не заметила, как подошло время прогулки и кто-то не дождавшись и сделал лужу в коридоре. Разбираться пришлось еще и с этим. Пока я боролось со Стивом за право владение шваброй, на плите успешно выкипела вся вода из кастрюльки, в которой варились яйца. Видимо, так сильно хотелось жаренные, что чуть не сожгла всю квартиру. Мо-ло-дец! Залила кастрюльку водой и сбежала из квартиры, пока еще чего-то не произошло. Только одиннадцать утра, а я уже отбила три нападения судьбы. К моменту, когда, наконец, вышла на прогулку с собакой, я была так вымотана и зла, что даже не обратила внимания, стоял ли во дворе пугающий Лексус. Вспомнила о нем, только когда утрамбовала грязнющего, по случаю мокрого снега, Стива в лифт. Навязчиво-жужжащее ощущение будто я что-то забыла, растаяло, обжигая накатившим вновь страхом и пропуская вперед вопросы. Кто он? Зачем ему я? Почему именно я? Для чего все эти игры? Он любит? Ненавидит? Ставит эксперименты? Все эти и еще несколько десятков вариантов на ту же тему мучат меня по кругу. Я прекрасно знаю, что не найду ответы внутри себя, но никак не могу отключить надоевший внутренний голос. Благо двери лифта открываются и я снова отвлекаюсь. Сначала отмыть собаку в ванной, потом саму ванну и полы во всей квартире. Кастрюльку решила выбросить прямо так. Лучше купить Турику новую, чем еще час отскребать гарь. Такое впечатление, что меня просто выгоняют из дома. И я решаю сбежать поскорее, чтобы больше ничего не случилось. Перед выходом трижды переодеваюсь, смываю макияж и крашусь заново. Запыхавшись, наматывая круги по квартире, замираю перед зеркалом и… Я что понравиться ему хочу? Он вытрепал мне все нервы, а я для него прихорашиваюсь? Ну нет, такого удовольствия я ему не доставлю. Стираю, не без сожаления, кажется, впервые за всю жизнь удавшиеся с первого раза стрелки. Меняю черное шерстяное платье на джинсы и первый попавшийся свитер. Вот это уже похоже на меня настоящую. Из зеркала на меня смотрит запыхавшаяся от постоянных переодеваний, раскрасневшаяся, рыжеволосая ведьма. Теперь точно не отличить. Не зря меня мама хотела Маргаритой назвать, ох не зря. Целую наглую морду Стива, который вышел меня провожать. - Не хулигань! Я на тебя рассчитываю! Он в ответ жалобно лает, соглашаясь со всеми условиями, только бы быстрее вернулась. Я думала, что мне удастся оставить все “тридцать три несчастья” дома, но нет. Автобус уехал не дождавшись, проезжающая машина окатила грязью из подмороженной лужи, разбитый телефон не выдержал мороза и разрядился. Спускаться в метро я уже просто побоялась. Пешком путь неблизкий, но у меня есть запас времени. Совсем недавно отгремели последние новогодние салюты, а город уже сбросил с себя всю мишуру, будто и не было никакого праздника. В витринах появились алые сердца и то ли подгоняя, то ли приманивая весну - ярко-желтые веточки мимозы. Люди уже устали от холода и темноты, и даже Новый год не спас от черной пропасти, в которую мы потихоньку катились с наступлением осени. Надоела серая грязь под ногами, что-то непонятно мокрое и холодное летящее в лицо, вечно хмурое низкое небо и закат в пять часов вечера. Все устали от тьмы и хотят весны. Надежду на что-то светлое и новое. Пускай это будет и совсем крошечный тизер лета, но уже высохнет асфальт и самые смелые деревья впустят листву. Пусть природа проснется. Пусть начнется все заново. А пока только снег крупными хлопьями начинает сыпать, укрывая город плотным одеялом и глухой тишиной. Когда я добираюсь к ресторану, уже совсем темнеет, перед входом зажигаются уютные огоньки, которые так и манят, скорее зайти и погреться. Я все равно пришла раньше и решаю немного посидеть в сквере через дорогу, наблюдая за входом. В тепло ресторана ныряют семейные пары, одинокие мужчины и женщины. Кто же из них мой “Гость”? Страх предстоящей встречи покалывает кожу, но где-то глубоко в душе все сильнее разгорается огонечек интереса. Каким же может быть этот мужчина? Вот тот худощавый, высокий молодой парень с усиками, уткнувшийся в свой телефон? Горячий красавчик в косухе, который паркует огромный мотоцикл? Или коренастый мужчинка, докуривающий сигарету у входа? У него такое большое пузико, что даже пальто не сходится. Бррр. От напряженного наблюдения меня отвлекает своими жесткими интонациями низкий, почти грубоватый голос. -… я тебе давал поручение на допрос свидетеля, почему он не готов? - не знаю, что ему там отвечают, но я бы уже испугалась и выдала все явки и пароли Даже если бы не знала ничего ни про какие допросы. - Толя, срок по делу подходит, не морочь мне голову. То, что меня нет на месте не повод халтурить. У тебя час! Ого какие мы серьезные. ********** Он на меня не обращает никакого внимания, а вот я позволяю себе попялиться во все глаза без смущения. Не только голосом, но и внешним видом слишком сильно выделяется на фоне затерянных в лабиринтах улочек серой, промозглой Москвы. Он весь такой элегантный в своем черном пальто, кожаных перчатках и начищенных до блеска, даже в такую слякоть, туфлях. Будто потерявшийся по пути на бал сказочный принц. Карету пришлось припарковать слишком далеко? Да, в нашем тридевятом с этим проблемы, хоть у меня и нет машины, но понимаю. Он высокий. Очень высокий. Турику я едва достаю до подбородка, а стоять рядом с таким, наверное, совсем головокружительно. Слишком темно, чтобы рассмотреть его подробнее. Он широким шагом проходит мимо меня, обдавая ветром, так же увлечено отчитывая, неизвестного мне Толю, по телефону. Загипнотизированная видом удаляющегося красавчика не сразу вспоминаю про время. Не хочется опаздывать и волновать Артура своим отсутствием и выключенным телефоном. Наручные часы показывают ровно семь. Динь-динь. Все, наверное, уже на месте и ждут только меня. Пора сдаваться. Сворачиваю к выходу из сквера, но в последний момент меняю направление и по вытоптанной тропинке иду к пруду. Нет, не топиться. Даю себе время в один круг вокруг пруда, полюбоваться черной гладью воды, местами скованной льдом. Становится еще холоднее. Я же дрожу оттого, что замерзла, так ведь? Люди вокруг спешат домой с работы, срезая путь через сквер, кто-то гуляет с собаками, у кого-то вечерняя пробежка, а я не могу найти успокоение в этой суете и плеске воды. Ноги сами несут меня к теплым огням ресторана. Я должна это сделать. Должна самой себе, чтобы, наконец, перестать нервничать. Может попробовать хваленую медитацию? Я готова. Я готова. Я готова? Или еще можно успеть сбежать? Распахнувшиеся двери ресторана предъявляют мне не только улыбчивую блондиночку хостес, но и Артура в крайне противоположном настроении. Он нервно печатает сообщение. И как до сих пор не разбил экран? В детстве можно было щипнуть его за надутые щеки и устроить драку века на подушках, тетрадках, трубочках из молочных коктейлей, которые нам всегда смешивала его мама… В общем, что первое под руку подворачивалось, то и становилось смертельно опасным оружием. Жаль, что нам уже не двенадцать. Не могу удержаться от маленькой шалости в дань памяти великих боев и легонько дергаю сережку в его ухе. - Кому пишешь? - пытаюсь заглянуть в телефон, но он его тут же прячет в карман. - Опаздываешь. - говорит вроде бы друг, а шипит как змея. - Ждем уже десять минут. Почему трубку не берешь? - его испепеляющий взгляд не достигает цели, у меня иммунитет уже много-много лет. - Прости, телефон на сел, - и ведь не вру, но говорить, что лишние десять минут кружила вокруг пруда, выгоняя из тела тревогу, все равно не стану. Руки дрожать не перестали, но немного спокойствия прогулка с видом на темную гладь воды, мне принесла. - Ладно, пойдем. Он уже нас ждет. - бурчит недовольно и обнимая за талию, задает верное направление. И, казалось бы, чего бояться, но легкую музыку, звон посуды, и шелест бесед вытесняет гулкое бум-бум-бум в ушах в исполнении сердца. Нервные пальцы то и дело поправляют волосы, ремешок рюкзака на плече, натягивают рукава свитера... Идея с побегом перестает казаться такой бредовой. Я даже знаю, где найти убежище на расстоянии нескольких кварталов. До Большой Садовой идти минут пять. Там отыскать в неприметный дворик, нырнуть в шестой подъезд. Подняться на пятый этаж по лестнице где все стены исписаны цитатами, пожеланиями и стандартным “Здесь был Коля”. Укрыться в объятиях квартиры пятьдесят. Там, в пыльной тишине кабинета, который уже давно не видел хозяина, в потертом кожаном кресле спит огромный черный кот. Там само время свернулось клубочком и тихонечко мурчит убаюкивая. Пытаясь проложить самый быстрый маршрут к своему убежищу, не замечаю, как мы подходим к столику и Артур уже меня представляет “Гостю”. Он выше, чем казался в сквере. Мужчина встал и теперь, чтобы заглянуть, ему в лицо приходится задирать голову. Я смотрю и пропадаю. Моментально попадаю в плен колдовского золота глаз. Оно манит и затягивает на свои глубины, отсекая весь мир вокруг. - Здравствуйте, Яна. И говорит он не так, как по телефону. Резких и грубых интонаций больше нет. Голос все так же низкий, царапающий, но в нем звучат светлые, нежные ноты. Он не тянется не пожать руку, ни еще как-то нарушить границы личного пространства, будто зная, что я не вынесу сейчас чужих прикосновений. Достаточно того, что аромат его парфюма окутывает меня сандалом и лавандой. Успокаивая, оберегая и согревая. Завороженная переливами янтаря в его глазах, не то что ответить, даже кивнуть не могу, но ситуацию спасает Турик своими активными действиями. - Раз уж все в сборе, давайте присядем и обсудим… Слова его растворяются в воздухе, вместо них вижу только как глаза “Гостя”, который изучающе, с тенью улыбки рассматривают мое лицо. - А как же вас все-таки зовут? - решаю наверстать упущенную информацию и проверить свою способность говорить. Казалось, что навык бесследно утерян. - Ярослав Руденко. - Это ведь не псевдоним, правда? - решаю вернуть ему его же реплику. - Нет - отвечает улыбаясь. - Красиво. - Как вам будет угодно, Яна. Чер-р-рт. А ведь мы же знакомы! Я его вспомнила! 15. Слишком много соли Конечно, я его вспомнила. Он, своим поведением, слишком выделялся. Обычно мужики на детских конкурсах если и появляются, то страшно недовольные. Жена уловками, шантажом, обманом затащила его в этот ад. И он приехал. Миссия выполнена. Можно недовольно умоститься в самом дальнем уголочке, притвориться мебелью и, главное, не отсвечивать. Чтобы не нашли занятие или, не дай боже, не заставили заниматься с детьми. Тот, что сейчас сидит напротив и разговаривая с Артуром, прожигает меня взглядом, тогда не только не ушел по какому-то мелкому поручению во внешний мир на три часа, когда можно было справиться за десять минут, но активно участвовал и охотно занимался с детьми. Он, что все это время за мной следил? Это же было года три или даже четыре назад. Совершенно не стесняясь, он жадно пожирает меня взглядом своих золотых глаз. Не выдерживая, укрываюсь за щитом-меню, тщательно выбирая десерты. Пахлава с фисташкой и миндалем – нет. От одного названия чувствую, как ко мне тянет свои липкие лапы сахарный диабет. Красный бархат – мимо. Тонна красителя и никакой особинки. Конфеты с малиной, вишней амаретто и карамелью – звучит почти как рай, нельзя эту прелесть портить таким вечером. Настроение поправить может следующий лот - шоколадный торт с пеканом и соленой карамелью. Одно только название взрывает вкусовые рецепторы. Мягкий, влажный, чуть терпкий шоколадный бисквит с алкогольной пропиткой, сладость ганаша, соленая карамель и нежно-сливочный орех. Мммррр… Это определенно наш победитель. Официантка в замен моему картонному укрытию приносит капучино. Больше не спрячешься, зато можно обнимать горячие бока кружки, скрывая дрожь в пальцах. Абсолютно не вникая в то, как Турик объясняет условия для участия в выдуманной передаче, продолжаю, уже в открытую, играть с Ярославом в гляделки. Смотрю, правда, куда угодно, но не в глаза, от них слишком жарко. Тонкий шрам над правой бровью полумесяцем рассекает кожу. Едва заметные морщинки, показывают, как он любит улыбаться. Созвездие маленьких родинок ссыпается вниз по щеке. И пухлые губы… Начинают что-то говорить. - Я, все же, не заинтересован в вашем предложении, - внезапно появляется звук и все вокруг оживает. - На самом деле я приехал, чтобы побеседовать с Яной лично. - О чем?- говорим одновременно с Артуром и тут же переглядываемся. - Я бы предпочел обсудить это с ней наедине. Турик смотрит на меня вопросительно, я растерянно киваю , мол, все отлично, справлюсь, но внутренняя дрожь становится только сильнее. -Ну раз Яна не против, оставлю вас. Я буду в баре,- это уже мне. Артур уходит, не забыв втихую дернуть меня за локон. В знак поддержки, видимо. Вот же жук. -Спасибо, что пришли сегодня, - вступает первым, после того, как мне приносят десерт. По темным бокам бисквита совершенно развратно стекает шоколадная глазурь. Колкие кристаллики соли плывут по течению, срываясь вниз с обрыва. Сладкие капли хочется скорее слизнуть и плевать, что кто-то увидит, так маняще они блестят. - Это Артуру спасибо говорите. Я бы не пришла, если честно, - говорю, не отвлекаясь от торта, - И почему “Яна” если вы знаете мое настоящее имя? Отчаянно пытаюсь имитировать равнодушные интонации, но, кажется, ничего не выходит. Возвращаюсь к торту, отламываю первый кусочек и мне хочется стонать от удовольствия так это шоколадно. И лучше бы я продолжала смотреть на творения кондитера, чем подняла глаза на Ярослава. Его приподнятые брови явно намекали, что такое поведение с тортами крайне неприлично. Я что вслух застонала?! - Извините, что напугал вас тогда в эфире, - отвечает отпивая свой невыносимо-черный кофе и игнорируя мой вопрос. -Как вы узнали? Несколько секунд паузы, пока он ставит пустую кружку на блюдце, кажутся вечностью. Он будто знает, насколько важен для меня ответ и специально тянет время, постукивая своими длинными пальцами по столу. Выбирает, что именно соврать? - Немного воспользовался служебным положением. Я следователь. Люблю разгадывать загадки, - говорит с серьезным лицом, а я начинаю чувствовать подступающую паническую атаку. Следователь?! Где тут выход? Как сбежать с тортом? Оставлять его наедине с этим… следователем опасно. Не зря он так хищно смотрел. Сожрет ведь и даже глазури на тарелке не оставит. Это не я ему интересна, а он просто-напросто голодный! - А вы, Яна, очень красивая… Загадка, - он также жадно и оценивающе пробегает по мне взглядом. - Ваш голос сразу заворожил. Захотелось узнать больше.- на его губах расплывается сладкая улыбка, а мне попадается неприятный кусочек морской соли. - Опять “Яна”… Узнали достаточно, кажется. Сейчас вы что от меня хотите? - Сходите со мной на свидание, - он наклоняется ко мне и практически шепчет на ухо. - Познакомимся поближе. Аромат его парфюма захватывает все пространство. Каждый вдох — сандал, мускус, лаванда и терпкий кофе в его дыхании. Он слишком, слишком близко и это должно меня пугать еще больше. Но почему успокаивает? - Так это ухаживания такие изощренные? Или у вас просто остались вопросы ответы, на которые вы не можете найти у себя в базах? Или как это все у вас там называется? - шепчу ему на ухо и резко отодвигаюсь и отодвигаю от себя тарелку. Она с противным скрипом едет по столу. Есть больше не хочется. Кофе безнадежно остыл. Что я здесь вообще делаю? ******* - Согласен. Способ выбрал крайне неудачный. Но мы можем попробовать начать знакомство сначала? - Неудачный - слабо сказано. Вы умеете не только напугать и лезть без приглашения, куда, кстати, вас не звали. - Яна, понимаю, что извинения сейчас будут абсолютно бесполезны. Дайте мне шанс все исправить, - он укрывает мою ладонь, лежащую на столе, своей. От прикосновений кожу покалывает разрядами тока, как в мультфильмах. Электричество буквально потрескивает вокруг нас. Эго становится слишком много и я выдергиваю руку, чтобы не выбило пробки. В ресторане, конечно. - Зачем это мне? - голос срывается, я шепчу одними губами, не знаю, каким чудом он меня слышит за шумом ресторана. - Просто попробовать, что может из этого получится? Вот так просто? После всех этих шпионских расследований? Нужно еще узнать, не он ли пугал меня тем злым Лексусом! - Давайте уточним. Вы следите за мной, раскапываете личную информацию, которую я предпочла бы оставить в секрете, пугаете меня до икоты и после этого простите о свидании? - Почему нет? Худшее, что может с вами случиться - ужин в неловком молчании. Но ужин вкусный. Так что и тут есть плюсы. - Раз вы узнали мое имя и адрес, то наверняка в курсе, что я замужем. Это вам тоже не мешает? - Совсем нет, - уверенно говорит он. От возмущения смешанного с удивлением отрываю взгляд от салфетки в руках, которую я безжалостно рвала на миллион мелких кусочков, заглядываю ему в глаза и пропадаю в их золоте. Его огонь заразителен. Языки пламени выбираются на волю и сладко жалят мою кожу. Становится невыносимо жарко, особенно когда он ужасно смотрит на мои губы. Их тут же хочется облизать, но это единственное на что мне хватает воли. По тому, что через секунду я чуть было не соглашаюсь на его предложение, но его мобильный звонит, выдергивая меня из плена колдовского взгляда. Черт, что это было?! - Прошу прощения, - он мрачнеет, глядя на экран. - На этот звонок я не могу не ответить, - он отходит, чтобы поговорить, а я оглядываюсь в поисках Турика. Нахожу друга не в баре, а за столиком с какой-то красоткой. Он распустил все свои перья и очаровывет девушку. А я... А я пользуюсь моментом, чтобы сбежать. Сердце грохочет, и я не сразу замечаю, что хостес что-то мне говорит. Оказывается, просто хочет отдать пальто. Я так спешила, что чуть было не выбежала в морозный вечер без него. Бегу несколько кварталов без остановки, будто кто-то действительно будет за мной гнаться. Успокаиваюсь только когда вижу арку нужного мне двора. Останавливаюсь перед подъездом, запрокидываю голову к небу и долго-долго выдыхаю. Снежинки тают касаясь разгоряченной кожи и холодные капли, запуская толпы мурашек, стекают за шиворот. Я чуть было не совершила самый импульсивный поступок в своей жизни. Тут меркнет даже покупка светового джедайского меча стоимостью в две мои зарплаты, которым я поигралась ровно семь минут и даже не помню, куда дела. Капли от снежинок медленно стекают по губам. Почему-то в них слишком много соли... *********** Из подъезда вываливается шумная компания актеров в гриме и костюмах, отвлекая меня от собственных мыслей. Здесь, в Булгаковском доме-музее есть свой крошечный театр. В комнате, которая раньше была столовой, проводят творческие вечера, с чтением книг, стихов, песен. Лекции о литературе, небольшие концерты, и играют спектакли. Актеры уходят под козырек прятаться от снега и курить. Я собираюсь подняться в нехорошую квартиру, но зависаю между вторым и третьим этажом. Здесь расписаны все стены. Рисунки, цитаты, пожелания. Лет пять назад в первую мою поездку в Москву с коллективом на конкурс, в один из вечеров оставила детей на сопровождающих нас родителей и сбежала сюда. Так впечатлилась и вдохновилась после посещения, что нарисовала черного кота, который сбегает по ступенькам вниз. Обычно, чтобы освободить стены для новых посетителей их закрашивают белой краской. Но мой кот все еще на месте. Можно даже посчитать сколько слоев краски было нанесено вокруг него. Удивительно, что его сохранили. Между этажами, несмотря на мороз и снегопад, нараспашку открыто окно. Устраиваюсь на подоконнике и плотнее запахиваю пальто. Лицо обжигает усиливающимся морозом, а ноги припекает горячая батарея. Вся моя жизнь сейчас - сплошные качели. Хотела наладить отношения с мужем - потеряла их совсем. Хотела спрятаться - привлекла к себе еще больше внимания. Хотела пойти на свидание - позорно сбежала от мужчины мечты. Слышу шаги и гомон разговора внизу на лестнице и спешно вытираю лицо от слез. Ребята, проходя мимо, решают утащить меня с собой. - Пойдем с нами? У нас будет чай, вкусные печеньки и репетиция мини-спектакля. Спектакль паршивый, зато смешной! - парня решившего меня увести с собой, толкает в плечо девушка в рыжем кудрявом парике. Мы как-то пугающе похожи. - Не обращай внимания на этого балбеса. Спектакль отличный, хоть и мини, - она бросает очень выразительный взгляд на парня и все начинают хохотать. - И чай вкусный, да. Правда, присоединяйся. Я Кира. Нужно тоже представиться, но я ненадолго запинаюсь, обдумывая очень соблазнительное предложение, провести этот вечер среди улыбчивых и счастливых людей. Не хочется только портить им вечер своим кислым настроением. Я собираюсь вежливо отказаться, но замечаю, как во двор въезжает черный Лексус с хищными фарами. Ну что ж. Отсрочим немного встречу. - А я... Айя. Показывайте ваш "мини". Но чай вперед. Я ужасно замерзла! 16. Сотканная из шелка Сама не знаю, как решилась сказать незнакомцам свое имя. Наверное, просто устала прятаться и бояться? Сегодня бояться было нечего. Почти. Я осталась на репетицию действительно очень забавного спектакля. Кажется, по мотивам Мальчишника в Вегасе. Три парня, жених, похмелье, запертая квартира и миссия выбраться и успеть в ЗАГС. Как это все сочеталось с Булгаковым я не очень уловила, но было интересно! После был вкусный горячий чай, который сменился крепким кофе с капелькой коньяка. Или коньяк с капелькой кофе… На закуску ушла кастрюлька пельменей, которая играет не самую последнюю роль в спектакле. Все четверо почти синхронно пошутили, что едим актера. И был Дима. Тот самый парень, который решил подцепить меня с собой на лестничной клетке. Он пытался утянуть меня танцевать развратную бачату, и рассказывая театральные байки, щедро подливал коньяк в остатки моего кофе. Парни ушли на перекур, Кира упорхнула на крохотную кухоньку варить добавку кофе, “иначе мы точно сопьемся”. А вот Дима… - У тебя имя такое необычное, - он подсел ко мне, протягивая крохотную фарфоровую кружечку новой порцией коньяка. Пить уже не хотелось и я просто вертела кружку в пальцах, поглаживая щербинку на дне. Давно пора было уходить, но у подъезда, по всей видимости, меня ждал еще один раунд не самого простого разговора. Дима, чувствуя мою нерешительность, подсел ближе, так что наши бедра соприкасались, а его кисло-алкогольное дыхание ерошило волосы у моего виска. Он шумно и тяжело дышал, свободной рукой обнимая за плечо. Такого смущения, неловкости и неуместности я не чувствовала даже сегодня под золотыми лучами пристального взгляда Ярослава. С ним было тепло, остро и неожиданно волнующе. От одних воспоминаний о нашей недолгой встрече сердечко забилось скорее и тут же споткнулось о чужие прикосновения. Я решила уткнуться в окно наблюдая за тем как небо щедро укрывает улицы белым одеялом. И начать болтать, чтобы хоть как-то отвлечь и остудить Диму. - Мама долго не могла придумать, как меня назвать. Но когда я родилась, определился папа. Он где-то достал книжку с именами и нашел самое подходящее, по его мнению. Папа очень гордился моим именем. Айя появляется во многих культурах, а значения похожие - неповторимая, сотканная из шелка, лунная красавица… - Красавица… Дима, немного перебравший коньяка, дает волю рукам, ведет костяшками пальцев вверх по моей руке. Никаких приятных ощущений. Хочется только отстраниться, поставить точку в этом безобразии и медленно отползать в сторону выхода. - Посмотри на меня, - шепчет со всей страстью, которую может выжать как. Я точно знаю, что если сейчас поверну голову в его сторону, он попытается меня поцеловать. Закончится все это очень некрасиво. Где же Кира и парни? Нужно встать и уйти, но Дима усиливает напор. Горячие губы касаются влажными поцелуями шеи и это уже слишком для меня. Я упираюсь рукой в его грудь, но не так и просто остановить мужчину, который минимум в два раза больше тебя. Особенно когда он не слышит твое “нет”. - Дим, не надо, а? - Ну что ты, кудряшка, я всего лишь поцелую, - он проводит пальцами мне по щеке, разворачивает лицо к себе, держа за подбородок и не задумываясь о том, что сейчас все могут вернуться, наваливается на меня всем телом. Забыв, что во второй руке у меня кружка, хочу оттолкнуть Диму, но получается только разлить ее содержимое. Ему плевать, что из кружки в моих руках, на антикварный диван расплескивается коньяк. Ему плевать, что я против. - Девушка сказала “не надо”, - неожиданно гремит над нами голос Ярослава. ******** Дима, смотрит сначала мне в глаза, так, будто впервые видит. Потом оборачивается на Ярослава, медленно слезая с меня. Его руки безвольными ленивыми змеями уползают вместе с хозяином, оставляя холодные мерзкие ощущения. Одна, особенно наглая змея, остается, держа меня за коленку, но это не укрывается от Ярослава. - Руки рекомендую тоже эвакуировать на безопасное расстояние во избежании ампутации. Чувствую, как напряжение и страх, сковавшие тело, ослабляют свою хватку, когда Дима перестает меня касаться. Я все еще крепко держу в руках кружку. Не отпустила даже в самый неприятный момент. Но ничего плохого не могло случиться. Тут же была Кира и парни должны вот-вот вернуться. Так ведь? Пока Дима собирается с силами, чтобы выдать ровным поставленным голосом пьяное - “А ты вообще кто такой и как здесь оказался?”, я отставляю кружку на столик, оглядываю себя, поправляю почему-то задранный свитер. Ярослав никак не реагирует на слова Димы. Только протягивает мне руку. Хватаюсь сразу же и встаю, глядя только в золотые глаза. Его огонь успокаивает и согревает. - Ая, это кто такой? - никак не унимается Дима, но на него никто не обращает внимания. Я вижу, как Ярослава удивляет мое настоящее имя, произнесенное совершенно посторонним человеком. Но он ничего не говорит. Только огонь в его глазах на секунду сбивается с ритма. Мы так и не отпустили руки. У него теплая сухая кожа, которой хочется касаться. Ему кажется тоже хочется. Ярослав невесомо, будто прощупывая почву, выйдет ли именно так успокоить или наоборот напугает, поглаживает тонкую кожу на запястье. Аромат его парфюма обнимает меня за плечи и укутывает нотами лаванды. - Иди одевайся. Я сейчас тебя догоню. Вот и закончились наши игры в вежливость. Было что-то особенное в этом общении на “вы”. Даже чуточку грустно. Догадываясь, для чего Ярослав хочет остаться наедине с Димой. Собираюсь попросить его не бить, ну хотя бы не по лицу, актер же, но в комнату входит Кира. Она несет поднос с огромными дымящимися кружками чая и маленькими пиалочками с разномастными закусками. - Ой, привет! А вы кто? - начинает ворковать очень сладенько, а меня почему-то это невероятно бесит. Кажется, я даже чуть сильнее сжимаю ладонь Ярослава, а на его лице в ответ расползается улыбка. Кира сгружает на столик принесенное добро и тут же, не обращая внимания на бормотание Димы и наши переплетенные с Ярославом руки, продолжает начатое. - Я Кира! Вы к нам на экскурсию? Сейчас, правда, закрыто уже, гида нет, но я могу вам тут все показать, - сияет она, а я пытаюсь освободить пальцы от хватки Ярослава. Кира подошла так близко, что нам троим стало слишком тесно. Ну вот, приплыла рыбка покрасивее, а я могу идти. ************ Я не смогу спокойно смотреть на то, как она его будет клеить, а он поведется, поэтому хочу уйти. Но Ярослав почему-то не думает, что это хорошая идея. Сжимает мою руку крепче и, чтоб не вырывалась, подтягивает к себе поближе и фиксирует своими лапищами за талию. - Нет, я не на экскурсию. Невесту свою забрать. Тут происходит сразу несколько вещей. Я - шокированно высматриваю невесту в этой комнате, на всякий случай выглядываю в коридор. Может там бедняжка заплутала. Дима что-то роняет со столика, Кира пристально следит взглядом за руками Ярослава, которые почему-то медленно ползут вниз. Решаю их вернуть на место. Хам трамвайный, как говорит одна моя старая подруга. - Ой, так вы уходите? На чай не останетесь? На полчасика. - Нет, прости. В другой раз, - вру я. Другого раза не будет, теперь я это знаю точно. - Я пойду одеваться, - говорю, разворачиваясь в руках Ярослава, а вот глазами транслирую совсем другой текст. Ох, выйдем мы за пределы квартиры… Пока выхожу только из комнаты и направляюсь в гардероб, но, проходя мимо кабинета Мастера не могу не заглянуть. Здесь самый тихий угол. Очень тепло и сладко пахнет пылью. Огромный черный кот сидит на подоконнике, глядя в окно на то, как падают снежинки. Крадусь на цыпочках, будто боясь потревожить чей-то покой. Пристраиваюсь рядышком с котом и наблюдая за крупными хлопьями снега, понимаю как устала за этот долгий день. Внутри все еще горит огонь. Это заразное, что ли? Ярослав заразил, он и получит. Нужно еще выяснить, как он меня нашел. Опять! - Заблудилась? - пугает меня Кира. - Да нет. Я сюда каждый раз прихожу ради вот этого товарища, - чешу за ухом Бегемота, который сегодня расположен принимать ласки. - И ради тишины. Знаешь, сколько бы шумных толп людей ни бродило по квартире, здесь всегда тихо. А днем солнце так мягко разливается по стенам, что самой хочется сесть за стол и написать роман. Вечером хочется просто, умоститься в кресле и наблюдать, как причудливыми разводами догорает закат на стенах. - Как ты красиво рассказываешь. Я заслушалась. - Работа у меня такая. Красиво рассказывать сказки. Кира хочет спросить что-то еще, но меня окликает Ярослав. - Милая, нам пора. Растягиваю самую милую из своих улыбок, готовясь, как только выйдем на улицу начать убирать. Хотя нет. Сначала поблагодарить за спасение от навязчивого внимания, а потом убивать. Так лучше. Приосанившись, направляюсь к нему. Ярослав довольно улыбается. Так, будто мы и правда женаты много лет. Так , будто имеет право, направляя меня к выходу, поглаживать чуть ниже талии. Так, будто уже много раз спускался на колени, чтобы застегнуть мне сапоги. Так буднично и нежно помогает надеть пальто и даже поправляет волосы. И мне показалось, что, стоя за моей спиной, он втянул носом воздух у моих волос. Но не может же быть, чтобы взрослый и серьезный мужик страдал такой ерундой, да? В дверях нас встретили вернувшиеся парни. Оказывается, они бегали в магазин за добавкой, а теперь расстроились, что я уже ухожу. Наскоро прощаясь, сбегаю по ступенькам вниз, не дожидаясь Ярослава. Выхожу из подъезда и чуть не падаю, зацепившись за резиновый коврик. Остаюсь стоять под козырьком так как снег начал идти еще сильнее. Далеко и не ушла бы на самом деле. Выход практически заблокирован черным Лексусом. Ну кто же это еще мог быть кроме него? Сердце заходится в приступе тахикардии отчего начинает кружиться голова. Я чувствую его присутствие. Он медленно подходит сзади. Разворачиваюсь и несколько бесконечных секунд съедает молчание глаза в глаза. Обнимаю себя руками в попытке защититься от его взгляда. Да только это пламя пожирает меня уже изнутри. - Здесь нельзя парковаться - говорю первую же ерунду прешедшую в голову. *********** - Здесь нельзя парковаться - говорю первую же ерунду прешедшую в голову. - Я не глушил мотор - отвечает в тон, ничуть не удивившись вопросу. - Как вы нашли меня? Опять следили? - Друг ваш подсказал где искать. - Кажется, у меня нет больше друга, - бурчу себе под нос и добавляю уже громче, глядя на невыносимого наглеца. - Ну что вы за человек? Мы же не ссорились с ним со школы! Хотя кому я рассказываю… Вы наверняка знаете это лучше меня. И, мы что снова на вы? - Пришлось действовать по обстоятельствам. Было бы странно если бы я обращался на “вы” к своей любимой невесте. - Любимой? - почему-то выбор именно этого слова на секунду сбивает меня с мысли, но возмущение все равно прорывается сквозь слой сладкой ваты, которой Ярослав исправно меня кормит. - Кстати, о невесте. Это что такое вообще было? Объясните зачем вообще эти преследования? Вам заняться больше нечем? Закончились преступления в столице? - под конец фразы я почти срываюсь на крик. Эхо моего голоса отражается от стен и пугает кошек, прячущихся под машиной. Они разбегаются в разные стороны, оставляя следы своих лапок на снегу. - Не закончились. Я последнее время живу на работе, но от вас не могу отказаться. -говорит он очень нежно, но на лице появляются следы усталости. Этот вечер вымотал его не меньше меня. - Про невесту мысль понравилась. Не смог не попробовать, как это будет звучать. И вы мне очень нравитесь, Айя. А в остальном я всего лишь узнал ваше имя и адрес. - “Всего лишь”. Все у вас так просто… - голос предательски срывается. - И если я вам так нравлюсь, зачем вы меня пугаете каждый раз? Это же вы у моего подъезда дежурили?! - киваю на хищный Лексус с опасно-острым взглядом. - Давайте сядем в машину, чтоб не мокнуть под снегом? Я вас отвезу домой и заодно все объясню. Время позднее, в метро сейчас толпа. - протягивает руку в приглашающем жесте, игнорируя мои возмущения и вопросы. - Тем более, вы уже наверняка замерзли. А в машине сухо, тепло и надеюсь, еще не остыл вкусный чай. Перспектива полчаса стоять зажатой в вагоне метро, в сырой от снега одежде не привлекает совершенно. Хочу ему отказать, забыть эту историю и жить как было до всего этого сумасшествия… Но тепло его глаз снова завораживает и, кажется, даже укутывает от непогоды. А еще я хочу услышать, что же он все-таки мне расскажет. Молча вкладываю свои пальцы в его горячую ладонь, соглашаясь на предложение. В салоне меня и вправду ждет картонный стаканчик с чаем. Пряная корица, кислинка облепихи и лимона идеально дополненная остротой имбиря. Успокаивает - бодрит - согревает. Я бы и сама не выбрала напитка лучше в такую погоду. Тихая музыка и сиденья с подогревом меня окончательно расслабили. А вот книжечка “Уголовный кодекс” лежащая в кармашке двери заинтересовала и удивила. Странички были сильно потрепаны, но на них стойко держались десятки пестрых стикеров. Взяла посмотреть, может быть, увижу статью под которую подходят преследования Ярослава, а нашла только заметки на полях написанные неразборчивым почерком на неведомом мне юридическом языке. Он, кажется, на самом деле любит свою работу. Ярослав на все мои действия загадочно улыбается никак не комментируя. Только иногда посматривая с интересом. Я тоже пыталась его рассматривать, но тайком. Смущение было сильнее меня, поэтому я только изредка бросала взгляды, выхватывая самые яркие детали. Светлые, короткостриженые волосы. Так и хочется провести по затылку, чувствуя, как они пружинят. Длинные пальцы, уверенно лежащие на на руле, острые скулы, волевой подбородок. Хочется изучать его еще и еще, но я зависаю на его пухлых губах. С ним, наверное, очень приятно целоваться. А что будет, если легонечко укусить? Сама не заметила как зачем-то пальцами потянулась к своим губам. Что-то совсем не о том я думаю. Резко отворачиваюсь к окну и слышу за спиной тихий смешок, от которого мурашки разбегаются по всему телу. Гипнотический эффект тепла и огоньков города за окном убаюкивал. Все силы уходили на попытки оставить глаза открытыми. Я безнадежно проигрывала эту битву и даже смесь лимона, облепихи и острого имбиря играла не в моей команде. Уснуть сейчас было бы ужасным предательством со стороны организма. ОН / 3 Она делает вид, что не смотрит, но каждый раз, забываясь, взгляд соскальзывает на меня. Неплохо было бы начать разговор о важном, но не хочется нарушать уютную тишину. Айя и сама не торопится. В очередной раз, когда я застаю ее за подглядыванием, она фыркнув и нервно барабаня пальцами по стаканчику отворачивается к окну. Я все не мог вспомнить кого она мне напоминает, когда рассматривал фото в соцсетях. А когда увидел в живую память подкинула воспоминание о тонкой, но сильной девчушке из прошлого. Тогда у нее почему-то были длинные ровные волосы, никаких кудрей, и очень колючий взгляд. Я еще тогда захотел ее пригласить на свидание, но после конкурса она куда-то исчезла, а у меня еще было недостаточно власти, чтобы стрясти с организаторов данные об одной очень красивой участнице. Она все та же колючка. Только почему-то боится собственной тени, а я сейчас… Сейчас я напугал ее так, что она точно будет долго оттаивать. Я совсем не хотел, но напугал ее не на шутку. В тот вечер, когда - теперь я точно знаю, как ее зовут, Арина - вломилась ко мне в кабинет с яростным желанием раздвинуть передо мой ноги, я, будучи на взводе, совершил непростительную ошибку. Отправил ей дурацкие сообщения, о чем сразу же пожалел. Еще хуже стало, когда Ая внезапно замолчала в эфире. Я тогда испугался не на шутку, оставил вместо себя дежурного опера и помчал к ее офису. Просидел в тачке, как идиот, до утра не смыкая глаз и не выключая радио. Писать в чат так и не решился. Ая еще несколько раз выходила в эфир, но никаких заводных текстов или острых комментариев к дурацким поздравлением тогда не прозвучало. Она выпорхнула из здания в начале шестого и озираясь побрела совсем не в направлении своего дома. Кралась как испуганная кошка, оборачиваясь на каждый хруст ветки под ногами, лай собак и нервно дергая плечом каждый раз, когда мимо нее пробегали утренние спортсмены. Какой же я придурок. До чего довел бедную девочку. Хотелось выйти из машины, но успокоить у меня точно ничего не вышло бы. Только напугал бы еще сильнее. На улице темно, поэтому я тихо поехал за ней, пока она не дошла до подъезда. Я кинулся к телефону, дать задание свои бойцам выяснить к кому она сюда пришла, но тут же передумал. Хватит. И так слишком сильно я вмешался в ее жизнь. Двор начинает постепенно оживать. В окнах квартир зажигается теплый свет, но ни в одном не видно Аю. Кто-то выходит чистить машину, кто-то, укутавшись поплотнее в шарф, спешит на остановку, кто-то сонно выгуливает такого же сонного пса. Понятия не имею для чего, такие дурацкие поступки обычно мне несвойственны, но остаюсь ждать до тех пор, пока меня срочно не вызывают на работу. ******** В тот день, после двух выездов на “грязные” места происшествия, стопки отчетов и двухчасовой планерки, на которой не поднимался ни один вопрос по моему отделу, я выдал задания своему помощнику и уехал домой. Чтобы вспомнить, как выглядит моя квартира и что такое человеческий сон в кровати. Сегодня пускай студент-практикант побудет Золушкой. Выдал тысячу и одно задание. Пускай вливается в процесс. Либо привыкнет пахать за троих, либо разочаруется в службе и сбежит работать в офис. Там он будет точно так же бессмысленно перекладывать бумажки, но зато спокойно, с восьми до пяти и без уголовной ответственности за каждый косяк. Сбежать из отдела сбежал, но вместо собственного дома, просидел несколько часов в машине под подъездом в который зашла утром Айя, но она больше не показывалась. Приехав домой, ворочался с боку на бок в постели, никак не в силах уснуть. Усталости не удавалось победить жужжание роя мыслей в голове. Все они крутились не вокруг рабочих вопросов, а только об одной красивой кошке. Почему же она такая пугливая? Окончательно сон спугнул звук пришедшего сообщения. На почту упало письмо от “Любимого” радио. Я даже сел поудобнее на кровати, прежде чем его открыть. Это было очень интересно. Сообщение, увы, оказалось не от Аи. Поступило довольно странное предложение об участии в какой-то непонятной программе. Но главное не это. А то, что предоставится возможность встретиться лично. Увидеть мою кошку. Сразу же согласился, без раздумий. Отказаться от предложения об участии всегда бы успел, а вот легально, не напугав неожиданным появлением, посмотреть Айе в глаза, шанса могло больше не выпасть. Всю неделю проводил вечера в машине у ее подъезда как чертов сталкер. Хотелось знать, что она в порядке. Иногда по вечерам удавалось ее застать во дворе на прогулке с собакой. Каждый раз она пристально разглядывала на мою машину, но подходить не решалась. Вообще, старалась гулять подальше от меня. Хотя сегодня утром она даже не заметила, как прошла совсем близко. Сейчас, пока мы стояли в пробке, а Айя обиженно дулась, отвернувшись в окно, мне еще сильнее хочется разгадать все ее тайны. Главная - почему она здесь одна. Она даже сбежала прятаться не к мужу, а к другу. Мои опера нарыли информацию, что муж ее, почему-то живет за тысячу километров от Москвы, в столице последние семь лет не появлялся. Как же он отпустил кошку на прогулку одну и без присмотра? Он или идиот клинический, или… Остальные варианты были сильно хуже и что там “или” представлять не стоило. Иначе захочется наказать, посерьезнее, чем сегодняшнего придурка из музея. Как только девочки вышли, он тут же скрючился от двух слабеньких ударов и тихонько повизгивал от вывихнутого запястья, лежа на диване мордой в подушку. Надеюсь, я придельно ясно объяснил, что девочек против их воли, руками трогать не стоит. - Ну что поговорим о вашей невесте? 17. А поговорить? Живая, шумная, бодрая, торопливая Москва, замедляется, кажется, только в пробках. Жители собираются в стайки, чтобы, наконец, посидеть в тишине и спокойствии. Поболтать друг с другом или, впервые за бесконечный день, помолчать. Молчание в автомобиле Ярослава из уютного постепенно становится тягостным. В стаканчике заканчивается чай, а за окном городские пейзажи меняются на виды соседних аквариумов с рыбками. В большинстве своем, рыбки из золотых к вечеру превратились в пираний. Недовольные, злые и все время хотят кусаться. У меня тоже накопилось много вопросов к Ярославу. Пора их озвучить. Пока не он, ни тем более, я, не сможем сбежать. - Ну что поговорим о вашей невесте? - Что вы хотите о ней узнать? - У меня много вопросов. Например: как я оказалась на ее месте? Когда вы успели мне сделать предложение? Я как-то пропустила этот момент! - Мое упущение. Придется повторить. Давайте через месяц? Там у меня график будет посвободнее, - говорит он так уверенно, будто это самая серьезная вещь в мире и он действительно строит планы, а не шуточки свои шутит. - Только не в День святого Валентина. Это слишком пошло. - Ярослав! - возмущаюсь я. - Яна? - с улыбкой спрашивает он. - Вы и на работе так себя ведете? Юмор отнимает много времени, приходится расследовать дела ночами? И как вас такого шутника еще не уволили… - Кто сказал, что я шучу? - в салоне становится жарче, но не от печки или подогрева сидений, а оттого, каким низким голосом он это говорит. - И не уволили, а наоборот недавно повысили. - Начальству ваш юмор, видимо, нравится. Мне - нет, - изображаю спокойствие, а сама крепче хватаюсь за ремень безопасности. - Начальству нравится, как я работаю. У меня лучший процент раскрываемости. В первую очередь благодаря логике и интуиции. Поэтому я всегда проверяю первую версию, пришедшую в голову. Сегодня увидел вас своей невестой. Было красиво, - говорит, не отрывая взгляд от моих губ, которые тут же захотелось облизать. - Вдруг это тот самый случай, когда интуиция права? Айя, я вам нравлюсь? Ярослав как-то незаметно подвинулся так близко, что его дыхание нежно-нежно касается моих губ, а я не могу прекратить думать о том, как вкусно было бы его целовать. Я совсем уже с ума сошла?! - Конечно… - отвечаю с придыханием, подхватывая правила игры, переводя взгляд с губ на глаза. Еще несколько миллиметров и мы поцелуемся. Его дыхание учащается, а зрачки расширяются, вытесняя переливающееся золото. Теплая ладонь нежно касается моей щеки и мне хочется как кошке тереться, выпрашивая ласку. Я почти сдаюсь этому желанию, но сзади нам начинает сигналить автомобиль и я отпрыгиваю от Ярослава. Подальше. К окошку. Оказывается, пока мы увлеклись друг другом, машины уехали далеко вперед и мы мешаем движению. - Конечно, нет! - шиплю я, приходя в себя. **** Несмотря на пробки, доехали мы слишком быстро. В тишине. Больше никто не решался заговорить. Лексус Ярослава снаружи кажется хищным зверем, но в руках своего хозяина, превращается в послушного урчащего котика. В салоне тепло, уютно, а за окном прохожих разгоняет по домам мороз и усиливающийся снегопад. Я уже не удивилась тому, что Ярослав, не спрашивая адрес, привез меня к съемной квартире. Оглядываю двор, будто впервые вижу. Кажется, я не была тут целую вечность. Хотя прошла всего неделя с торопливых и нервных сборов под присмотром Артура. Целая неделя километров вымотанных нервов. И виноват вот этот... Тот, что рядом сидит. Я давно заметила, что в салоне из динамиков тихо играет “Любимое”, но тут родная радиостанция преподнесла неожиданный и слишком сладенький подарок, который подбивает меня на мелкое хулиганство. В шоке оттого,что собираюсь сделать, но Ярослав сам виноват. Он первый начал. Пускай уже испугается меня как следует и отстанет. Отстанет же?.. Ярослав паркуется, глушит машину и пока я неуклюже пытаюсь выпутаться из объятий ремня безопасности, он выходит, открывает мне двери и протягивает руку. Я прибавляю громкость до допустимо возможной, чтобы не перебудить всех соседей, и вкладываю свою ладонь в его. Крайне неловко выныриваю из машины и поднимаю на Ярослава глаза. Прежде чем я успеваю что-либо сказать, он нагло ворует мою реплику! - Потанцуете со мной, Яна? - хитро прищурившись и явно раскусив мой план, спрашивает он. - С удовольствием, - смело отвечаю я. Ну и кто кого теперь переиграл? Под невыносимо-попсовый и приторно-сладкий “Зимний сон” Ярослав уводит меня в круг теплого света от единственного фонаря во дворе. Я много лет отдала танцам, сколько сменила партнеров уже и не вспомнить, но почему-то в руках именно этого мужчины абсолютно теряюсь. Его горячие прикосновения к бедрам, талии, спине ощущаются, словно на мне нет трех слоев одежды. Он ведет пальцами вверх по абсолютно голой коже, и я пропадаю в его жгучих объятиях. Аромат его парфюма пробирается в легкие. Сердце предательски учащается. Сильные мужские руки уверенно притягивают меня ближе, и я боюсь, что он почувствует, как оно грохочет. Укладываю руки ему на плечи, скольжу взглядом по вороту кипенно-белой рубашки. По шее, по нервно дернувшемуся, острому кадыку, который невыносимо хочется попробовать кончиком языка. Пальцы покалывает от желания расстегнуть еще одну пуговицу на рубашке и коснуться горячей кожи. Торможу себя изо всех сил, но не могу удержаться от еще одной шалости. Нагло ныряю ладонью под его распахнутое пальто и укладываю ее на твердую грудь. А что такого? Я просто погреть руки. Неожиданно чувствую, как его сердце бьется в такт моему. Он тоже волнуется, что ли? Ярослав очень высокий. Я, со своими ста пятьюдесятью сантиметрами, достаю ему только до груди. Мы оба замолчали, боясь нарушить хрупкость момента, зачарованные танцем снежинок вокруг и друг другом. У меня начинает кружиться голова оттого, что я так высоко задираю голову, чтобы посмотреть ему в глаза, да? А не оттого, как мы кружимся под “…больше ничего не случилось. Просто наступила зима…”. Не оттого, как вокруг нас водят хороводы, подсвеченные фонарем, золотые снежинки? Не оттого, как он не отрывает от меня взгляда, полуприкрыв веки? Не от того, как нежно он вытирает капли от растаявших снежинок с моих щек. Не от того, как он медленно склоняется ко мне, а я, на цыпочках тянусь к нему? Теперь пугает не столько сам Ярослав, а столько то, как я на него реагирую. Все вокруг напоминает сцену из фильма. Пустынный двор, золотой свет фонаря, лениво падающий снег. Двое держатся за руки. Он очарован ею, она уже по уши влюблена и только один взгляд до самого первого и самого сладкого поцелуя. Свет! Камера! Мотор! Но это кино не про нас. Не про меня уж точно. Мы почти касаемся друг друга губами, но нас сбивает взрыв смеха и улюлюканье с балкона одной из квартир. Шумная стайка пьяных девиц в ярких платьях, вразнобой подпевает песне и одобрительно нам свистит. Целоваться все еще очень хочется, я облизываю губы, а Ярослав жадно следит за этим движением и еще сильнее сжимает пальцы на моей талии. Но момент упущен. Перед тем как я упираюсь лбом ему в грудь, он успевает нежно поцеловать кончик моего носа, и мы тихонечко хохочем. От его низкого смеха разбегаются мурашки по коже. Песня закончилась, вечер сменился ночью, и я уже точно опаздываю домой. - Как красиво, - шепчу, не отрывая взгляда от фонаря, в теплых лучах которого, медленно кружатся огромные хлопья снега. - Да очень, - так же тихо говорит Ярослав. Почему-то кажется, что он не снежинках вокруг нас, а именно обо мне. Хочется думать, что он обо мне… - Мне пора. Спасибо, что довезли, - отдираю себя от него, кажется, прямо с кожей и делаю несколько шагов назад. - Провожу вас. Провожать здесь всего-навсего семнадцать шагов до подъезда. Да, я считала. Прямо сейчас считала. Почему-то не хотелось, чтобы сейчас все заканчивалось. - Пообещайте подумать насчет свидания. Вас это ни к чему не обязывает. Просто ужин, - он мягко касается моей руки и поглаживает большим пальцем кожу на тыльной стороне ладони. Эта мимолетная ласка взрывается колючими пузырьками сладкого шампанского у меня в крови. - Я подумаю, - смотрю куда угодно только не в глаза, было бы слишком интимно в такой момент. Отрываю руку от тепла, разворачиваюсь и ухожу не прощаясь. Ухожу так, чтобы не поддаться чувствам, не остаться с ним навсегда. - До свиданья, Яна, - догоняют меня его слова, пока подъездные двери за моей спиной медленно закрываются.