— Вы мне не тычте, сами представьтесь, — в ответ прилетает ото Льва. – Я тут почти хозяин, а вот кто ты тут такой? А дальше идут такие разборки, что я тихонечко по стенке к выходу ползу. Секретарша орет: Вызовите охрану! Какая охрана, дряхлый пенсионер, что сидит в качестве охранника, когда тут сцепились два матерых льва. Сшибут и не заметят. Но наш пенсионер – охранник бежит прихрамывая. У него даже пистолет в кобуре есть. Останавливается на выходе и испуганно смотрит, как дерутся львы. А я ловко выхватываю из кобуры пистолет и стреляю в воздух. — А ну разойдись! – ору я, в воздухе повис запах пороха, звук выстрела получается очень громким, таким оглушительным, что на миг закладывает уши. От испуга в коридор вываливается весь офис. Все стоят с открытыми ртами и круглыми глазами. И я тут с пистолетом в руке. Львы даже драться перестали. Замерли с выпученными глазами. Смотря на меня, как на уникум, который только сейчас заметили. — Ээээээ, Василиса, пистолет опусти, — бормочет Богдан, выставив вперед руку. Я и не заметила, что пистолет держу в руке, направляя его то в сторону Богдана, то в сторону Льва. — Давайте все мирно решим, — брякаю я и отдаю пистолет охраннику, тот трясущимися руками убирает его в кобуру. Еще минуту оба мужчины старательно приводят себя в порядок. И вот передо мной два вполне таких респектабельных мужика, ну чуть-чуть друг другу морды под рихтовали. — Кофе нам принеси, — киваю секретарше. И та, тряся титьками, семенит в сторону кофе-машины, а мы проходим ко мне в кабинет. — Давайте познакомимся еще раз, и на этот раз без угроз, — примирительно говорю я, а мужчины косятся друг на друга. Мы знакомимся, уже без угроз и нападения. Секретарша, виляя задом, вносит поднос с чашками. Она так глубо накланяется, что на ее силиконовых молочных фермах можно соски разглядеть. Наконец у нас появилось время здраво разобрать ситуацию. — Давайте вы будете вести себя как джентльмены, — начинаю я. – Не надо ни на кого бросаться. — Мне доложили, что к тебе вошел неизвестный, у вас тут разборки, вот я и отреагировал, — бурчит Богдан, потом протягивает руку Льву и коротко представляется. – Богдан, частный сыск. — Лев Георгиевич Раевский, я компаньон Станислава Оборина, второй соучредитель компании Эдельвейс. — И какими судьбами вас к нам занесло? – едко кидает в ответ Богдан. — Махинации Стасика не понравились мне, вот решил в его глаза лживые посмотреть. — А Стасик нам какой день трупы якобы себя подкидывает, — это уже я слово взяла. — Да, хорошо у Василисы Александровны есть свой метод опознания трупов, — язвительно улыбается Богдан. – Поэтому мы точно знаем, что Стасик жив, иногда появляется на пороге. — А не могли бы вы, Лев Георгиевич, рассказать подробнее, что там Стасик наш накуролесил, — снова беру слово. – А то, боюсь, уже без штанов меня оставил. — Правильно думаете, Василиса Александровна. Потому как Эдельвейс мы с ним вместе открывали. Он на кон поставил все! Хотел фирму прокладку, через нее закупать технику, делать жирную накрутку и затем передавать вашей фирме ООО Техно. ООО Техно получала бы мизерную прибыль, только для покрытия своих технических нужд. Но денег на первый крупный закуп у него не было. А я крупный инвестор. Он вышел на меня, я получил хорошие рекомендации, за него поручились люди. И я вложил довольно крупную сумму. И не только я. — Я так понимаю, что денег он вам не вернул? — Правильно понимаете, не вернул. И ладно бы только мне, но там были еще очень серьезные люди. Они за такие дела могут и кастрировать. — Ой, было бы что там кастрировать, — невольно вырывается у меня, а Богдан начинает тихо трястись от смеха. – Сама бы давно отчекрыжила. — Эти люди найдут, поверьте мне, — говорит Лев, косясь на Богдана. — Ой, ладно вам, отчекрыжат кончик, остальное зеленкой замажут, — Богдана начинает потряхивать от смеха. — Теперь я понимаю, зачем вся эта свистопляска с трупами! Качаю головой, все у меня встало на места. А то, последнее время, мне начало казаться, что схожу с ума, вот так весь ребус и сложился. — А деньги мы найдем, — говорит Богдан. – Даже если он их успел вывести за границу. — Хотелось бы быстрее, серьезные люди ждать не любят. Я тоже под ударом. Мы еще некоторое время обговариваем рабочие вопросы, потом Лев уходит. Я провожаю его, на прощанье он целует мне руку. — Рад был познакомиться, не знал, что у Стаса такая красивая жена, — говорит он, а сам на Богдана косится. А тот стоит, набычился, из ноздрей пар идет, глаза стали красными, того и глади бросится. Возвращаюсь в приемную, ко мне подскакивает секретутка Стаса. — Василиса Александровна, я решила не увольняться, — блеет она, а сама глаза на Богдана скосила, чуть косоглазие не заработала. Сама бюст поправляет, пиджачок шире распахнула, дай волю, до гола бы разделась, так старается товар лицом показать. — Хорошо. Напомни мне, как тебя зовут? — Настяяяяяя, — удивленный взгляд, взмах ресниц. И чего удивляется, я всех поименно должна не помнить? — И так, Нас-тя, никаких премий, никаких оплат всяких фитнесов, только оклад, если согласна, то велком, оставайся и работай, — разворачиваюсь и шагаю в кабинет. День сегодня какой-то бесконечный. Глава четырнадцатая И тут секретарша Настенька вновь беспокоит меня. — Василиса Александровна, к вам на прием Смирнов с… — Пусть войдет, — зло бросаю я. Дверь открывается и в проеме стоит дядя Петя, муж моей домоуправительницы тети Даши. У меня даже челюсть отпала. Он по-свойски входит в мой кабинет, а за ним семенит девушка. На вид лет двадцати, белокурая, голубоглазая, с небольшим животиком, тонкая и звонкая. По животу я прикинула, что она на пятом или шестом месяце беременности. — Здравствуй, Василиса! – дядя Петя садится в кресло. — Здравствуйте, — а сама в уме перебираю отчества, не помню, как полное имя дяди Пети. – Петр Дмитриевич. Наконец вспомнила я. — Это моя племянница, Мариночкой зовут, — знакомит нас дядя Петя. — Чем обязана визиту? — Мы хотели, чтобы вы быстрее со Стасиком развелись, — с места в карьер бросается Мариночка. — Иииииааааа, — у меня слов нет. – Мне не понятен ваш интерес, Марина. — Вот мой интерес, — и она кладет руку на животик. – У нас скоро родится малыш, ему надо появиться в браке, что же ребеночек без отца будет расти. — А вы уверены, что это ребенок Стаса? – удивленно спрашиваю я, не отошла ещё от шока. — Конечно, мы обратились к лучшему репродуктологу и нам сделали ЭКО, успешно, все получилось с первого раза, — глаза девушки восторженно горят, а дядя Петя косо на нее смотрит, крякает и молчит. — Все это конечно интересно, но пока мой бывший муж скачет по кустам, подкидывая трупы якобы себя, то мне сложно устроить развод, надо доказательство, что он жив, — уже более спокойно говорю я. — Так вы в полиции заявите, что он жив, потом сразу в суд, — девушка явно глупа, как пробка. — У вас какой срок? – как бы невзначай спрашиваю я. — У меня двадцать четвертая неделя, — гордо объявляет Мариночка. Получается более полугода назад, а то и больше муж с племянницей прислуги уже шуры-муры крутил. О, господи! За что мне эти испытания! — То есть вы с женатым мужиком спали, тогда вас не смущало, что он женат, а теперь вдруг захотелось ребеночку отца? — едко спрашиваю ее. — Он уже тогда вас не любил, — гордо вскидывает голову Мариночка, ай, не голову, головку, мозги там явно не ночевали. – Женщина должна посвящать себя дому, быть отличной хозяйкой, послушной и преданной женой. Я прямо своего мужа вижу на месте этой девки. Его слова из слова в слово. — А я такой не была? – интересуюсь я. — Нет, конечно, вы же сына ему не могли подарить, а я буду и верной, и надежным тылом, и детей ему рожу, — заканчивает монолог Мариночка.