— Удачи! Вместе с ним выхожу на крыльцо дома и стою до тех пор, пока машина мужа не скрывается за углом. Поворачиваюсь, встречаюсь взглядом с собой в отражении застеклённой двери. Ну и видок! Включаю музыку погромче и начинаю уборку. В голове перебираю, что у нас осталось из съедобного, и чем вечером мужа кормить. Котлетки? Гуляш? Суп какой-нибудь? Нет, хочется сегодня чего-то особенного. Чего-то изысканного и необычного. Настроение игривое и шаловливое, поэтому останавливаюсь на устрицах в винном соусе. Шиканём! Закончив с уборкой, отзваниваюсь Лике — подруге и по совместительству начальнице. Лика умничка. У неё своя большая фотостудия, которая так же занимается организацией частных фотовыставок. А два раза в неделю я там преподаю портретную съёмку. Платят не много, но мне больше и не нужно — Марат хорошо зарабатывает. К тому же, он сам настаивает, чтобы я не брала на себя много работы, а сидела дома и занималась очагом. Лика щебечет в трубку, делится новостями. У неё пацаны-двойняшки, и каждый день случается что-то интересненькое. Пока болтаем, я стою у зеркала и критическим взглядом рассматриваю сухие кончики волос и смешной пушок, стоящий дыбом на макушке. Лика внезапно прерывается — кто-то из двойняшек смыл в унитаз её зарядку от телефона. Она обещает перезвонить позже. Весь день я слоняюсь по дому, пытаясь чем-то себя отвлечь, но мне хочется промотать время, чтобы скорее наступил вечер и вернулся Марат. Я уже отгладила и развесила его рубашки, разложила по цветам галстуки и даже разгребла беспорядок на рабочем столе. Я принимаю душ и привожу себя в порядок. Обмазываюсь вкусными скрабами и кремами, представляя реакцию мужа. Делаю вечерний макияж, неумело укладываю волосы. Откапываю в шкафу самый соблазнительный комплект белья: ажурный, почти прозрачный. Созданный, чтобы подчеркивать, а не скрывать. Я давно его не носила, предпочитая сексуальности удобство, но сегодня тот самый случай, когда удобством можно пренебречь. На ноги — лодочки с острым носом, на экстремальном каблуке. На плечи — тонкий халатик. Готовлю устрицы, бурлящие в вине, и чешусь от синтетического кружева. Пританцовываю у плиты. Во мне кипит энергия. На часах — девять. За окном сгущаются сентябрьские сумерки. Гашу везде свет и сажусь за стол, скучающим взглядом рассматривая приготовленный ужин и сверкающие в тёплом свете свечей бокалы с красным вином. Оживаю, когда слышу, как открывается входная дверь. Подрываюсь, скидываю халатик и присаживаюсь на край стола в самой соблазнительной позе из своего арсенала. Закусываю губу — видела такое в фильмах. Вроде, мужчинам нравится. Делаю глубокий вдох, успокаивая неровную дробь сердца, и… В дверном проёме появляется Марат. В его глазах полнейшая растерянность. — Настя? Я открываю рот, чтобы сказать что-нибудь призывно-сексуальное. — Маратик! — Звучит не мой голос. Слова застревают колючим комом. В следующее мгновение на пороге кухни появляется Света. Та самая, правая рука мужа. В расстёгнутой до середины живота шифоновой блузке и с красиво уложенными волосами. Её полные губы складываются в жёсткую линию. Я застываю, всё так же продолжая сидеть на столе в позе древнегреческой богини. — Ахренеть! — Выдыхает Света. — Ты же сказал, её дома не будет. Марат глупо разевает рот. Я ищу внутри себя логичное объяснение увиденному, но интуиция шепчет, что всё здесь крайне однозначно. — Настён… — Приходит в себя Марат и делает ко мне шаг. — Не знаю, что ты там себе придумала, но всё не так. Я ещё раз пробегаюсь глазами по Свете и задерживаюсь на полусферах груди, выглядывающей из расстегнутой блузки. — Это даже к лучшему. — Ловит она мой цепкий взгляд, но не спешит застёгиваться. — Марат, скажи ей сейчас. — Настён… — Вы спите, да? — Инстинктивно обнимаю себя руками за плечи. Света закатывает глаза. — Встречаемся. — Встречаетесь? — У нас отношения. — Отношения? — Господи! — Рычит Света, потеряв терпение, и тычет в меня ладонью. — Марат, объясняй сам. — Насть, я хотел рассказать. Ты не должна была узнать вот так. — Он рассеянно трёт шею. Я слажу со стола. Каблуки с громким стуком встают на кафель. Я почти голая. Не только телом. Моя душа тоже нараспашку, и у меня нет сил прикрыться. Я боюсь, что разревусь прямо на глазах его любовницы. Лицо заливает краской стыда. Уязвимость. Острая уязвимость — вот, что я сейчас чувствую. — Почему? — Шепчу, с трудом проталкивая слова через колотящееся в горле сердце. — Ты должна понять. Ты же сама видишь, что не осталось между нами ничего. — Но мы семья… — Насть, ну невозможно мужика котлетками удержать. — Марат морщится. — Мужику страсть нужна. Хороший секс. А наш с тобой секс — это как просмотр старого сериала. Идёт фоном, потому что все реплики ты уже наизусть выучил. Я прикрываю глаза. Мне больно, потому что это правда. Марат очень пылкий, страстный. А я — нет. Я и вечер этот устроила, потому что подсознательно уже давно что-то чувствовала. Только себе признаваться в этом не хотела. — Прости. — Снова шепчу. Я не знаю, что ещё сказать и как это исправить. Меня мало. Или я просто не старалась. Я должна была стать лучшей версией себя рядом с таким мужчиной, как Марат, но я расслабилась. — Ну, раз уж мы всё решили, может, освободишь дом? — Встревает Света. Её голос звенит и вибрирует у меня в мозгу. Я хочу броситься на неё, вцепиться ей в лицо, в блестящие красивые волосы. Набираю в лёгкие побольше воздуха. Поднимаю на Марата влажные глаза. — Освободить дом? — У неё прикол такой, всё переспрашивать? — Света подходит к столу и берёт в руки бокал. Медленно покачивает из стороны в сторону, глядя на меня сквозь стекло. — Шмотки собирай. — Но мне некуда идти. Я не хочу защищаться. Тело покалывает от нервов. Не знаю, как женщины могут устраивать скандал в такие моменты, потому что я не могу найти в себе сил даже для того, чтобы сделать глубокий вдох. Дышу поверхностно и часто, отчего уже скоро начинает кружиться голова. — Насть, поживи пока в отеле. Или у подружки. Так правда будет лучше. — Марат поднимает с пола халат и набрасывает мне на плечи. — С домом потом решим. Я хватаю со стола открытую бутылку вина и на автомате выхожу из кухни. Не бросаюсь собирать вещи, как следовало бы сделать, а иду прямо к входной двери. Накидываю кожаный плащ, туго затягиваю пояс. — Настюш, ты как? Тебя подкинуть? — Марат появляется рядом. Он сам бледный, как полотно. — Поеду к Лике. Вызову такси. — Давай довезу. — Хватается за ключи. — Нет. — Останавливаю его руку. — Мне нужно… Я должна одна побыть. Марат обнимает меня, крепко прижимая к груди. От него пахнет так по-родному. Этот запах — часть моей жизни, и от мысли, что он больше мне не принадлежит, внутренности закручиваются в узел. — Прости, малыш. — Он гладит меня по волосам. — Сама увидишь, что так будет лучше для всех. — Да. — Я отстраняюсь. Я верю ему. Он всегда прав. — Поешь, я устрицы приготовила. В вине. Салютую бутылкой и выхожу. Дверь за мной тихо закрывается. И только оказавшись в прохладе осеннего вечера я выдыхаю и позволяю себе расплакаться.