Глава 2. Апероль, оливки, сыр Настя Еду в такси. Пытаюсь сдержать рыдания. Водитель косится в зеркало заднего вида, и когда мы встречаемся взглядами, я вижу в его глазах жалость и любопытство. — Остановите около магазина. — Не выдерживаю я, и водитель паркуется у обочины. Я хочу пройтись. Подышать и подумать. Мне нужно решить, что говорить Лике. Я чувствую стыд и вину за произошедшее, поэтому тщательно подбираю в голове слова, складывая их в не слишком ясную картинку. Если обрисую всё крупными мазками, Лика не станет вываливать на меня тонну нравоучений. Это последнее, в чём я сейчас нуждаюсь. Шок заставляет думать, будто это сон. Дурной, очень реалистичный сон, и всё снова вернётся на круги своя, когда я проснусь. Больно щипаю себя за кожу на запястье, но мир остаётся прежним. Мимо проносится автомобиль. Тормозит, сдаёт назад. — А ты чё одна так поздно гуляешь? Садись, довезу. Сжимаю в кармане плаща телефон. Игнорирую. — Чё такая неразговорчивая? Поднимаю заплаканное лицо. Должно быть, тушь размазалась по щекам, и видок у меня в целом потрёпанный. — Понял. — Цокает молодой парень и жмёт по газам. До дома Лики остаётся всего два квартала. Неудобные лодочки натирают ноги. Каблуки такие высокие, что у меня ноют голеностопы. Снимаю туфли и швыряю в ближайшую мусорку. Редкие прохожие хихикают при виде меня или шарахаются, как от прокажённой. Думают, наверное, что я чем-то обдолбалась, и они не так далеки от истины — я словно в бреду, реальность искажена до неузнаваемости. Брусчатка холодная, но я даже этому рада — это помогает сконцентрироваться на ощущениях в теле, а не на мыслях. Впереди маячит компания. Рядом снова визжат тормоза. Я не поднимаю головы. Надеюсь, что это Марат бросился меня искать, но надежда гаснет, когда я слышу незнакомый голос: — Прохладно для прогулок босиком. Молчу. Автомобиль медленно едет рядом. — Куда направляетесь? Плотней закутываюсь в плащ, поднимаю воротник. Под плащом у меня почти ничего, и когда я об это вспоминаю, начинаю чувствовать себя ещё менее защищенной. Нащупываю в кармане ключи и зажимаю в пальцах так, чтобы острый кончик лёг между костяшками. — Я могу дать вам свои ботинки. Вы застудитесь. К тому же, не безопасно гулять по ночам одной. Куда смотрит ваш муж? Последний вопрос ощущается пощёчиной и горит на коже красным следом. Я вздрагиваю. Поднимаю голову на незнакомца. Разглядываю его всего пару секунд. У него яркая внешность, типажом похож на Марата: тёмные волосы, лёгкая щетина, выраженная маскулинность. — В машину вы не сядете? Ускоряюсь. Почти перехожу на бег. Автомобиль тоже чуть набирает ход. — Позвольте вас хотя бы проводить. Я буду держаться на расстоянии. Вот отсюда за вами понаблюдаю. Идёт? Толпа всё ближе. Я слышу гогот и ёжусь, пытаясь утонуть в плаще. Сделаться невидимой. Когда мы равняемся с компанией парней, они начинают пьяно улюлюкать и свистеть. Загораживают дорогу. — Мальчики. — Раздаётся из машины громко и резко. — Ноги в руки и съебались в туман. — А то чё, дядя? — Машет рукой самый высокий и явно не самый трезвый. — А то дядя выйдет. — Выходи. Поговорим, как мужчины. — Идёт. — Он глушит авто. — Зови пока мужчин, а то я рядом ни одного не вижу. Выходит. Он огромен, плечист, и на голову выше пьяного болтуна. — Да ладно! — Тот поднимает перед собой раскрытые ладони. — Понял, твоя девчонка. Сразу бы сказал. «Мальчики» тушуются и расступаются. Я проскальзываю между ними и, не оглядываясь, бегу вперёд. Вдавливаю с силой ладонь в грудную клетку, потому что мне кажется, будто сердце сейчас выпрыгнет наружу. Только теперь начинаю осознавать, насколько идиотской была идея прогуляться ночью. Уже через пару минут оказываюсь перед домом Лики. Двор элитный, под охраной, перекрыт забором и шлагбаумом. На посту дремлет знакомый охранник — Миша. Вытираю следы туши под глазами, натягиваю улыбку. — К Лике Сергеевой, в десятую. — Ожидают? — Бросает быстрый взгляд на время, а потом долгий на меня. — Насть, ты? — Угу. — Нормально всё? — Да. Была рядом, решила заглянуть. — Ну, проходи. — Ворота пикают. Миша кивает мне за спину. — Это с тобой? Оборачиваюсь. Незнакомец в чёрном авто приветственно мигает аварийкой, тут же разворачивается и уезжает. Всё-таки проводил. — Три девятки. — Хмыкает Миша. — Так он ж пятнадцать минут назад отсюда уехал. Забыл чего? Я не слушаю. Уже несусь к подъезду и набираю на домофоне номер квартиры Лики. Она не спрашивает, просто открывает. Поднимаюсь на пятый. Тихо стучусь. — Кир, ты? Дверь распахивается. — Настя? А ты чего тут? — Шепчет Лика. — Да ещё и в таком виде. Где обувь твоя? Я мнусь на пороге. Закусываю губу — боюсь расплакаться. В носу свербит. — Да ты заходи. Не шуми только, пацаны уснули. Весь день на ушах стояли, думала застрелюсь. Давай, давай, раздевайся. Лика помогает мне снять плащ и замирает при виде пикантного лука. Бровь её уползает наверх и скрывается под косой чёлкой. — Выпить хочешь? Хотя чего я спрашиваю… — Тащит меня за руку на кухню.