– На базаре. Когда Карина к тебе приехала. Он, конечно, сразу стал мрачнее тучи. Спросил: – И что? – Вадим сказал, что Карина его бросила, и вы снова вместе. – Ты поверила ему? Паша обиделся, но старался не показать этого. – Я пыталась не верить, но ты ведь помогал ей… – Деньгами, а не членом, Оксан, – повысил он голос. – Знаешь, в нашей стране мужчина редко дает деньги женщине и не ждет ничего взамен. – Значит, я тот самый редкий экземпляр. То ли меценат, то ли идиот. Ты какой вариант выберешь? Паша окончательно завелся, но я все равно не жалела, что подняла эту больную тему. – Не надо так, Паш. Я пытаюсь быть честной с тобой. Мы никуда не уедем на обидах и недосказанности. Он выпустил пар и согласился: – Да ты права. Просто я зверею, едва слышу имя твоего бывшего. – Но ты стал называть его имя вслух. – Да, решил не придавать этому значения. Он же не бог, которого грех поминать всуе. – Аминь. Я сложила руки в молитве. Мы посмеялись. – Надеюсь, это был последний раз, когда мы виделись с бывшими, – пожелал Паша. – Вадим вроде отстал. Я ему даже денег дала, чтобы отвалил. – Ооо, и не потребовала от него секса? – издевательски вернул мне любезность Паша. – Нет. Спасибо. Я поехала к тебе. Хотела рассказать, но… – Я понял, Оксан. Не продолжай. Уверяю тебя, если хоть кто-то из них объявится снова, я не постесняюсь спустить с лестницы и дать пинка для скорости. Я бы хотела посмотреть, как он сделает это с Кариной. Но сразу устыдилась этих мыслей. Очень сомневаюсь, что Паша в состоянии поднять руку на нее. Да и на любую женщину. Какой бы ни была Карина, она не заслужила рукоприкладства. – А еще мне очень не нравится, что Вадим постоянно на тебя натыкается в общественных местах, – добавил Паша. В этом я была с ним солидарна. – Наверное, он следил за мной. Это немного жутко. – Я думаю, тебе нужно переехать ко мне. Хотя бы первое время я буду везде тебя сам возить. Нужно будет еще раз напрячь детектива, пусть все про Головина разузнает. – Надо ли? – Надо, – категорично решил Паша. – Нам обоим так будет спокойно. Я согласилась. Мы отметили очередной рывок в откровенности и доверии нежным медленным сексом. Паша вообще в эти дни был невероятно ласковым и аккуратным. Я начала скучать по его неистовой страсти, но пока не настолько сильно, чтобы сказать об этом. Наверное, неспешный расслабленный ритм курортного города так влиял на нас. Я по традиции уснула, едва пробило десять. Плавный секс выматывал меня не хуже горных троп. Утром Паша, как обычно, встал раньше меня, сходил на завтрак. Я проснулась, когда он вернулся и принес мне булочки из пекарни с ягодным чаем. Такой завтрак я не отторгала. – Ты сегодня рано, – пошутил Паша. Я глянула на телефон и рассмеялась. – Да, до одиннадцати проснулась. Потрясающий показатель. Так лет через пять научусь вставать с петухами. – Да фиг с ними. Скажи мне лучше, ты еще не писала? – Что? – я спросонья не поняла вопроса. Вернее, не поверила своим ушам. – В туалет сходила, Оксан? Нет, это были не галлюцинации. Паша действительно спрашивал меня про туалет. – Не ходила, – ответила я, не представляя, к чему он это. Скобелев просиял. – Отлично. – Ты думаешь? – не сдержала я ехидной усмешки. – А мне вот прямо сейчас захотелось до безобразия. – Отлично, – повторил Паша и открыл дверь в ванную. – Милый, ты меня пугаешь. – Я пытаюсь попросить тебя сделать это уже несколько дней. Он поманил меня в ванную пальцем, а сам залез в ящичек над раковиной. – Думал, ты сама поймешь, но нет. – Паша, я не буду тебе устраивать «золотой дождь», – отказалась я категорически. Он захохотал, продолжая возиться с какой-то коробкой, которую достал из ящика. – Нет, Оксан. Я не хочу, чтобы ты на меня писала. Я выдохнула с облегчением. – Что тогда? – Вот это. Паша вручил мне стаканчик для анализов и… тест на беременность. Я посмотрела на стаканчик, на тест, на Пашу и замотала головой. – Нет-нет-нет. Я не беременна. Паша на это начал загибать пальцы. – Тебя тошнит по утрам. Ты спишь как слон. Не выносишь кофе, алкоголь и колбасу даже на запах. Зато готова в обед уничтожить всех креветки и хачапури в районе. Ты утомляешься очень быстро. Месячных не было как давно? – Я… Я не помню, – промямлила я. – Поэтому сейчас нужно пописать в стаканчик или сразу на палочку. Как тебе удобнее. – Паша, я… – Просто сделай это, Оксан. – Ладно, – сдалась я. – Но ты выйди. Паша приподнял бровь. – Меня это не смущает, – сообщил он. – Меня смущает.