- Меня нет. Срочные дела, - бросаю ей и покидаю офис. Я не беру с собой охрану - интуитивно чувствую, что так будет правильно. Дорога проходит как в тумане. Только мысль, что разбиться сейчас будет совсем не к месту, помогает удержаться оттого, чтобы не гнать, как бешеный. Хотя, конечно, я все равно не раз и не два нарушаю скоростной режим. Небольшой поселок, в котором находится тот самый дом, выглядит неприметно. Хорошее место, чтобы спрятать человека. Машину бросаю у ворот и, выйдя, торможу у калитки. Зная, что вот там я увижу ее, вдруг испытываю такое странное предвкушение, что самому становится не по себе. Черт… Что это еще за ненужные эмоции? Я приехал, чтобы забрать то, что принадлежит мне, и точка! Злость на жену вспыхивает с новой силой. Сбежала. Скрылась. И собиралась лишить меня сыновей! Открываю калитку, прислушиваюсь. Но тишина такая, что можно оглохнуть. Осторожно прохожу к дому, дверь не заперта - заходи кто хочешь. Но внутри тоже тихо. Невнятный шум на улице привлекает мое внимание, и я снова выхожу на крыльцо. Медленно обхожу дом и замираю. Впереди, шагах в двадцати, стоит Амина. В легкой курточке, которая не сходится на ней из-за большого живота. Она запрокидывает голову, подставляя лицо солнцу, счастливо улыбается, и в этот момент я испытывают просто лютую нежность. И тоску. Как же я скучал… Как же она оказалась для меня важна, а я этого не видел… Беременность ничуть не испортила ее. Напротив. Глядя на то, какой она стала, я испытываю странную гордость - ведь там мои пацаны растут. Заметив, с какой нежностью она поглаживает живот, у меня зудят пальцы от желания сделать то же самое. Резкий вскрик птицы, и Амина оборачивается в мою сторону. Ну, здравствуй, жена… - 25 Амина - В первые мгновения мне кажется, что это обман зрения. Ну не может быть это Салманов. Ведь Ильяс заверил меня, что муж не сможет меня найти. И я поверила. Но тогда выходит… Додумать не успеваю - Рамиль делает первый шаг, и я с ужасом понимаю, что это не сон, что муж и правда здесь. Его жадный взгляд скользит по мне, спускается ниже, к животу, и я инстинктивно обхватываю тот руками в попытке защитить. В глазах Рамиля появляется нехороший блеск, и я начинаю отступать. Мы не произносим ни слова - только смотрим друг на друга, но воздух вокруг буквально звенит от напряжения. Как же так… Я же поверила, что все позади… Видеть Рамиля до сих пор больно. Как бы я ни старалась, забыть его у меня не вышло. Я помню его до сих пор. Помню по снам. Но сейчас он кажется таким живым, таким настоящим и… чужим. Ведь я помню ещё и то, что он сделал, помню, почему оказалась здесь. Упираюсь спиной в забор, а Салманов продолжает приближаться, давя своим взглядом. В горле пересыхает, а внутри все сжимается от страха. В памяти всплывают слова Камаева о том, что муж не простит мне побег. И мне чудится приговор в глазах Рамиля, в том, как он хмурится, как рассматривает меня. Между нами остаётся расстояние всего ничего. Если бы не мой внушительный живот, уверена, Рамиль бы подошёл ещё ближе. Время замедляется - кажется, вокруг нас все перестает существовать. Только это мгновение, в котором муж вдруг протягивает руку к моему лицу, и лишь в последний момент я дергаюсь и, отвернувшись, шиплю: - Не трогай! И тут же в глазах Рамиля вспыхивает неприкрытая злость. - Ты моя жена, Амина! - Больше нет! - огрызаюсь. Мне очень страшно, но я черпаю смелость в моих крохах, которые снова начинают беспокойно ворочаться, будто чувствуя мой настрой. - Ошибаешься, - едва ли не рычит муж, наклоняясь ко мне ещё ближе. Ему приходится сместиться в сторону, чтобы живот не мешал. - Ты - моя. И ничто этого не изменит! - Нет! - отчаянно мотаю головой. - Да! И я забираю тебя домой. Таким разъяренным я не видела его, даже когда потребовала развода. И пока я судорожно подбираю аргументы, чтобы отстоять свою свободу, муж, не церемонясь, сгребает мои волосы на затылке и набрасывается на мои губы. Я не помню, чтобы он был настолько жестким, настолько подавляющим и даже жестоким. Он не позволяет отстраниться, не дает возможности как следует отдышаться. И лишь когда я уже отчаянно стучу кулаками по его груди, наконец, притормаживает, по-прежнему удерживая меня. Шумно выдыхая, прислоняется лбом к моему. - Я думал, ты умерла, Амина. И ты, и дети. - Мне плевать, - сипло шепчу, жмурюсь, чтобы не поддаваться его голосу, чтобы не замечать той ярости и боли, что сплелись в его голосе. - Я жил в аду. Но теперь… - Ты заслужил! - отчаянно кричу ему в лицо. Слёзы не выходит сдержать. Перед глазами все начинает расплываться, но лицо мужа отпечатывается в моем сознании. - Заслужил! Возвращайся к своим любовницам! Ты все это заслужил! Хватка в волосах усиливается, Рамиль наклоняется и жадно вдыхает мой запах, проводя носом у волос. - Ты права, - едва различимо звучит его голос. - Во всем права. Заслужил. Но пришло время тебе вернуться домой. Очень медленно до меня доходит, что именно он сказал. Домой? К нему?! Туда, где его любовница?! - Нет! - пытаюсь оттолкнуть мужа, морщусь и невольно вскрикиваю от неприятных ощущений. Рамиль тут же отпускает меня, оставаясь при этом опасно близко. - Да, Амина. Ты моя жена. И ты, и дети принадлежите мне. - Ни за что! - упрямо мотаю головой. - Пусть тебя рожает твоя Айза! А это мои дети! Я не стану безропотной клушей, не буду послушно сидеть в доме, пока ты гуляешь! - Послушай, я не… - Уходи! Ненавижу! Ненавижу тебя! Отталкиваю его изо всех сил. И в этот момент живот сводит острой болью. Вскрикиваю и наклоняюсь в попытке это прекратить… Задерживаю дыхание, переживая вспышку от особенно резкого толчка одного из мальчишек. Они так делают нечасто, но если уж разыграются, то мне достается по полной. - Амина? Что? Где болит? - слышу обеспокоенный голос мужа. Чувствую его осторожные прикосновения. - Не молчи. Давай, осторожно дойдем до машины и поедем… - Я с тобой никуда не поеду, - тихо повторяю, осторожно разгибаясь и одновременно поглаживая живот, чтобы успокоить своих сорванцов. В глазах мужа искренняя тревога. И это… цепляет. Но я запрещаю себе думать в эту сторону. Не стоит. Рамиль сделал свой выбор. Я достаточно давала ему шансов одуматься. Но он выбрал Айзу, а не меня и детей. Теперь слишком поздно. - Амина… Он завороженно смотрит на мои руки, а потом протягивает свою, но тормозит в последний момент. - Можно? Рамилю удается меня удивить - такое поведение для него совершенно не характерно. Муж неоднократно доказывал, что если он чего-то хочет, то прет как танк. И вдруг такая нерешительность? Нервно сглатываю и мотаю головой, пытаясь отстраниться. Вижу, как он сжимает ладонь в кулак, и внутренне напрягаюсь, не зная, чего ждать. Поднимаю взгляд на Салманова - он мрачен как ночь, стискивает зубы, но едва заметно кивает. И отстраняется, так и не прикоснувшись. А я чувствую укол разочарования. Сколько раз я видела во сне Рамиля, который приходит ко мне, говорит спасибо за детей, гладит живот. И малыши пинаются в ответ, а он улыбается… Я оправдывала все это тем, что просто несбывшаяся мечта все еще живет где-то глубоко в моих мыслях. Но прямо сейчас мне отчего-то очень жаль, что муж не сделал по-своему. Жаль, что отступил. - Если тебе нужно что-то забрать - сейчас самое время. - Рамиль, я же сказала, что…