…Ни злости… …Ни ревности… …Ни обиды… Камилла просто равнодушно отвернулась. А я все ждал, что сейчас она встанет, подойдет и устроит грандиозный скандал. Более того, я уже думал, как бы разрулить ситуацию и быстрее объяснить Милке, что к чему. Я не любил женских истерик почти так же, как претензий и заявок на меня самого. И когда об этих самых заявках пойдет речь, я доступно объясню, что прав у нее на меня никаких нет! Но она так и не подошла. Камилла даже больше не смотрела в сторону нашего стола, словно там было пусто. Она полностью сосредоточилась на общении со своими спутниками. Вскоре Милка ушла с компанией, с которой сидела. Она так и не взглянула в мою сторону больше. Для меня же веселье теперь оказалось безнадежно испорченным. Хотя одна хорошая новость во всем этом случившемся дерьме все же порадовала. Разборки–то откладываются на неопределенный период. Впрочем, скорее всего, ненадолго. Хотя… Короче, когда Камилла позвонит, тогда и можно будет поговорить. 34. Камилла За три дня до этого В итоге мы обе расселись на диване, и подруга принялась в очередной раз пытать меня по поводу Макса. Я всегда все рассказывала Галке, но некоторые моменты были закрытой темой. Они были только моим личным счастьем, и мне не хотелось делиться этим ни с кем. Никогда до этого я не испытывала ревности из–за мужчины. Это странное чувство казалось чуждым, но по какой–то непонятной причине мне нравилось. — Кажется, я влюбилась в него, — произнесла я, чувствуя себя невозможно глупой. Мы ведь даже ни разу не говорили с ним о серьезных отношениях. — Кажется? — сказала Галочка с легким смешком, но я не испытывала ни малейшего желания присоединиться к ней. Я просто прикусила губу, потому что не была уверена, что мне делать дальше. — Ты не считаешь глупым влюбиться в мужчину, который заранее обозначил, что у нас свободные отношения? Выражение глаз Галки стало мягче. Поставив бокал на столик, она повернулась ко мне. — Нет, это совершенно не глупо. Не знаю, о чем вы беседуете и как проводите время, но это… — подруга на мгновение замолчала, подыскивая правильные слова, — изменило тебя. — Изменило меня? — повторила я, сомневаясь, что это могло означать. — В лучшую сторону. Ты выглядишь более счастливой, словно, наконец, смогла вылезти из своей депрессии. Что бы он не делал или говорил, это заставляет тебя светиться. Мое лицо раскраснелось от слов Гали. Я даже не могла объяснить причину. Может, я хотела оставить все эмоции внутри лишь для себя. А, вероятно, боялась услышать от Галочки слова осуждения. У людей всегда было на все свое мнение, но мне совершенно не хотелось принижать то, что связывало нас с Максом. Я была настолько счастлива, что совершенно не хотела сглазить. Я знала, что такой счастливой, как сейчас, не была еще никогда в жизни. Просто не думала, что кто–то еще может это заметить. Даже не предполагала такой возможности. * * * В день заключения контракта Я выматывалась на работе безумно. Поскольку мне удалось зарекомендовать себя отличным специалистом, у меня был более расширенный функционал по сравнению с остальными сотрудниками. На мне лежала основная работа с финансовым и административным отделами, а начальник осуществлял управленческую и коммерческую часть, отвечал за развитие бизнеса. Но возможность заполучить в клиенты крупную зарубежную фирму выпала именно мне, потому что я смогла наладить контакт с их руководством. Это был нереально впечатляющий шанс для такой, как я. Ведь, по большому счету, меня считали человеком с улицы. И я хотела выглядеть сильной и трудоспособной. Мне такая позиция показалась правильным решением. Я всегда делала гораздо больше того, что входило в мои обязанности. Потом я поняла, что для более значимого успеха мне нужно еще лучше следить за своим внешним видом. И мне нравилось, когда мою работу постфактум положительно оценивали. Кажется, поэтому я и привыкла прятать подальше свои проблемы… свои комплексы… свои внутренние конфликты. Я делала вид, что их нет и никогда не было. Я владела тремя иностранными языками и, в принципе, легко сходилась с незнакомыми людьми. Многие клиенты, пришедшие в фирму за последнее время, были только моей заслугой. Руководство это оценило, и мне было прямо сказано, что если я заполучу трехлетний контракт с этой зарубежной фирмой, то буду назначена заместителем директора, а еще мне будет предоставлена возможность выкупить долю в фирме по сниженной цене. И потому, когда настал день Х, я непринужденно улыбалась. Хотя сама едва сдерживала зевоту. Я уже была твердо уверена, что заполучу свое. В принципе, остались детали. И уже скоро я стану вторым человеком на работе. Наконец–то появится шанс поговорить с бывшим мужем на равных. А там… Возможно, мне удастся забрать Полиночку. Только надежда на это держала меня на расстоянии от того, чтобы рухнуть и не вставать с постели на протяжении одной или двух недель. Порой казалось, что сил уже не осталось ни на что. И тогда я вспоминала, ради чего все это время шла к своим целям. Меня, на самом деле, спасали только мысли о Полиночке и Максиме. Полинка, моя любимая и единственная доченька, это понятно и объяснимо. А вот Макс… Все было совершенно неоднозначно в наших взаимоотношениях. Но мне порой было так нужно прижаться к крепкому плечу и почувствовать, что я не одна против всего мира. Жалко, конечно, что он отказался от совместного похода в парк развлечений. Видимо, не понял, что для меня это предложение было очередной ступенькой доверия к нему. Все же знакомить дочь с любым я бы не стала. Я периодически думала о своем, но продолжала вести деловую беседу. Благо, разговор уже шел не о работе. Скользнув взглядом по соседним столикам, я на миг замерла, увидев знакомые лица. Там сидели сослуживцы Макса. На моем лице поначалу стала расплываться улыбка, но потом я осознала, что и «мой мужчина» там был. И сейчас он не видел меня лишь потому, что припал губами к шее какой–то девицы, которая едва не мурлыкала от этого. Его рука вальяжно покоилась на плече этой незнакомки. Внутри меня все вмиг заледенело. Я заставила себя дышать ровно. Быстро поморгала, чтобы прогнать слезы. Я не могу сейчас быть слабой. Я вообще не могу быть слабой. Тем более сегодня. Слишком многое сейчас решается. Слишком многое зависит от меня и моей адекватности в поведении. От того, что я устрою «разбор полетов» Максиму, ничего не изменится. А вот клиентов можно и потерять. Второго такого шанса у меня может никогда и не быть. Я ведь открыла в себе новый мир, в котором не было места прежним преградам… Я стала свободной. Обрела новую женскую сущность. Перестала сливаться с толпой. Теперь мне удавалось получать признание и уважение. Более того, я наконец обзавелась полезными знакомствами. Мне очень сильно хотелось достичь триумфального успеха, который помог бы свернуть в русло нужной реки. Я так долго ждала этого дня. И что мне теперь делать? Как поступать? Определенно, дочка важнее. Поэтому надо собрать все свои нервы в кулак и продолжать улыбаться. Потому что, как оказалось, пусть рядом и было сильное плечо, но оно было отнюдь не надежным. Да и было ли оно вообще рядом? Может, попросту находилось где–то по соседству? Уже не важно. Главное, что полагаться, как и прежде, я могу только на себя. В этот момент Максим посмотрел в мою сторону. Я едва смогла сохранить нейтральное выражение лица. И теперь уже я поворачивалась к соседу с улыбкой на лице, загнав все эмоции внутрь. Сейчас полностью сконцентрируюсь на работе. А все прочее я оставлю на потом. 35. Максим Мое лицо аж скривилось от такой постановки вопроса. — Камил, это была моя ошибка Я подождал хоть какого–то замечания или, может быть, последующего вопроса, но Мила молчала. — Просто, когда ты предложила познакомить меня со своей дочерью… с Полинкой… Короче, меня это напугало. Ты должна была понять, что у любого мужика бы на моем месте возникли бы дерьмовые ощущения… Что ты покушаешься на мою неприкосновенную свободу… Игнорируешь и нарушаешь личные границы… Что, ясен перец, ты меня хочешь захомутать, — Мила хмыкнула и отвернулась к окну. — Пойми, та девчонка была просто попыткой что–то доказать себе. Например, что у меня все по–прежнему. Ну, или что я сам по себе хозяин. Ни перед кем не отчитываюсь, понимаешь? — мне хотелось подойти к Камилле и обнять ее, но она была сейчас такой чужой, что я продолжал сидеть на кровати, и только наблюдал за ней, не отрываясь. — И как? Доказал? — в голосе Камиллы была насмешка с едва уловимыми нотками горечи. — Нет. Даже увидев тебя тогда, я еще не понимал, какой дурак. Как все происходящее глупо и нелепо. Расстроился, конечно, что такая накладка произошла, но если честно, то и доволен в чем–то был. Дурак. Хотел показать тебе, что все наши отношения — это так, несерьезно. Хотел доказать, что я, как и раньше, такой же свободный и привлекательный мачо, который популярен у противоположного пола. Пытался тебе таким образом продемонстрировать, что рассчитывать на большее, чем уже есть, ты не можешь. Ну, а потом уже я ждал… Я вздохнул. Вспомнил те две недели после ресторана. Как я сначала морщился, когда был в ожидании скандала и разборок. Потом начал напрягаться, ведь время–то шло. А Камилла? Она не то, что не скандалила, а даже просто не объявлялась. Вспомнил я и о том, как однажды между делом всплыла у меня мысль… О том, что реакция Камиллы… Она была никакой… Если быть точнее, ее вообще не было. И вот тогда я начал думать в другом направлении. …А могло ли случиться так, что Милке было безразлично то, что она увидела?.. …Может, увидев меня с другой, она просто решила расстаться со мной, не тратя лишнего времени на выяснение отношений?.. Эти размышления я крутил и вертел и так и этак, пытаясь вырваться из гребаной безысходности своего положения. Мои заключения мне сильно не нравились. И чем дальше шло время, тем больше я склонялся к тому варианту, что так все и есть. Как я сам себе надумал. В плохом смысле. Я начинал злиться, едва поразмыслив об этом. Уговаривал себя, что Камилла просто встала в позу и гордо ждет того дня, когда я сам приползу к ней просить прощения. И в какой–то момент внезапно осознал. Понял, что мне не хватает Камиллы. Почувствовал, что я скучаю по ней. Это было само по себе потрясением. Пока она была в моей жизни, и я сам выбирал время наших встреч, то даже не задумывался, что ее может и не быть. Что Камилла может и не ждать. А теперь мне было не по себе. Я уже почти с надеждой ожидал, что она наберет мой номер. Что Милка будет злиться и ругаться. Ну, а я, так и быть, покаюсь, если она не перегнет палку. Может быть, даже соглашусь, что я свинья и гад последний. Ну, или что-то типа того. И скажу, что понял и осознал. Что больше подобное и не повторится никогда! А Мила опять удивила. Она просто пропала с радаров. Пропала так, как будто ее никогда и не было в моей жизни. Я не мог понять, что же мне делать? И я решил отправиться к ней. Приехать, чтобы поговорить уже на месте. Застать ее врасплох, если что не так. — За это время, — продолжил я. — Я действительно понял, насколько ты нужна мне. Я уже давно выбыл из сообщества тех, кто направо и налево разбивает сердца. Но, Камилла, вспомни, когда я приехал, ты же повела себя… как… так… — пытался подобрать слово помягче. — Короче, ты повела себя тогда так, что я окончательно осознал вообще все. Ты равнодушна ко мне. И меня это взбесило. Неимоверно. Потому что… — мой голос замер. Я не знал, надо ли мне сейчас закончить предложение или нет. — Потому что ты был уверен, что я тебя люблю и все прощу, — закончила за меня Камилла. — Да, — вполголоса ответил я. — Именно поэтому. И вроде бы я хочу сейчас предстать перед ней другим. Но у меня была возможность измениться для Камиллы раньше. И я ничего для этого не делал. Мне было не нужно. И сейчас я могу орать, жаловаться, сваливать свою вину на других… Но от этого ничего не изменится… Не изменится, пока не изменюсь я сам в ее глазах. Терпение, Макс. Пора все это исправить. 36. Максим Я до сих пор вспоминаю прием, который Мила мне тогда оказала. Ждал я любого исхода событий, начиная с фразы «Что ты приперся сюда⁈», заканчивая упреками «Да как же ты посмел⁈». Только не того, что вместо прогнозируемой бури эмоций, открыв мне дверь, она небрежно бросит: — Привет. Как будто бы и не случилась та злополучная встреча. Как будто бы и не было нескольких недель разлуки.