Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Глава 17 Глава 18 Глава 19 Глава 20 Глава 21 Глава 22 Глава 23 Глава 24 Эпилог * * * Измена. Вернуть герцогиню Глава 1 19 августа 1836 года Палата лордов, британский парламент Она ушла ровно два года и семь месяцев назад. Эдвард Октавий Осмонд, герцог Рэтленд, взглянул на маленький деревянный календарь, стоящий на столе его личного кабинета в Палате лордов. Девятнадцатое августа 1836 года. Последний день парламентский сессии, наполненный помпезностью и праздностью. И вечной памятью. Нэд зажал шарик календаря между пальцев и принялся отсчитывать собственные вздохи. Пять, четыре… Он затаил дыхание и зажмурился. —Убирайся, — звучали в голове его собственные слова. Холодные и злые слова предательства, эхом отражавшиеся в пустоте его жизни. Угроза, которая звенела в тишине его мыслей. —Убирайся и никогда не приходи сюда снова. Он сжал шарик. Август в его мыслях стал июлем. А потом ужался до одного единственного дня, когда она ушла. Его пальцы бездумно двигались, находя утешение в гладкости дуба и лака. —Как я к тебе отношусь?— теперь это были ее слова. Такие легкие и полные искушения. —Я еще никогда не испытывал ничего подобного. Ее слова. Его слова. Они смешались и озаряли собой комнату, принося свет и надежду, освещая самые темные уголки его души. Наполняли воздухом его легкие, а сердце — безумной тоской. Куда она ушла? Нэд задавался этим вопросом тысячи раз, но так и не узнал правду. Часы в углу тикали, отсчитывая секунды до того, как герцог Рэтленд должен был занять свое место в главном зале Палаты лордов, где заседали люди с высокими целями и гнусными страстями. Заседали веками. Поколениями. Его пальцы играли с шариком так виртуозно, словно он был на балу, а движения его рук — это танец. Их танец. О, он помнит первый, в день их первой встречи. Первое марта 1833 года. —Они теперь позволяют кому угодно становиться герцогом? Она не выказывала никакого почтения к проклятому титулу. Было только озорство, обаяние и чистая, неподдельная красота. —Если герцоги кажутся вам недостойными, только представьте, кого они берут в герцогинь! Она ответила ему улыбкой настолько теплой и манящей, будто никогда не встречала других мужчин до него. Будто никогда никого не хотела. Он отдал ей своё сердце в тот самый миг, когда увидел эту улыбку. А потом всё развалилось. Нэд потерял всё, а после этого потерял и ее. Или, возможно, всё было наоборот? Не важно. Важно лишь то, перестанет ли он когда-нибудь думать о ней? Часы пробили одиннадцать, и в комнате раздался тяжелый звон курантов. Нэд заставил себя положить деревянный шарик на место и встал, направляясь к тому месту, где висели его одежды — их плотное бремя должно отражать тяжесть ответственности, которая на нем лежит. Герцог накинул на плечи красный бархат и потянулся за своим напудренным париком, поморщившись от его нелепости. Он надевал его только по самым важным случаям. Таким, например, как сегодняшнее заседание. Взглянув в круглое зеркало на стене и найдя, что выглядит приемлемо, Нэд жестом велел пажу распахнуть дверь и зашагал по тихим коридорам ко входу в главный зал. Войдя внутрь, он скривился. За окнами август, и в помещениях чертовски жарко. Воздух парламента был пропитан ароматами пота и дурных духов. Окна открыты нараспашку, чтобы проникал ветерок, но это лишь усугубляло зловоние, потому что улица доносила еще и запах реки. А дома у Нэда, в его любимом поместье, река текла прохладно и прозрачно, незапятнанная лондонской грязью. И воздух там чистый. В нем витала летняя идиллия и мечты о большем. По крайней мере так было, пока всё не разрушилось. Пока Нэд не остался один. Ведь для того, чтобы называться домом, месту не достаточно реки и зеленых холмов. Дом требовал ее. Нэд не мог сосредоточиться на том, что говорили лорды. Он мог думать только о том, что этим летом она опять не вернется. В течение последних двух лет и семи месяцев он посвящал ее поискам каждую свободную минуту, которую проводил вдали от Лондона. Но ее не было во Франции, не было в Испании, где он провел прошлое лето, выискивая знатных англичанок. Не было в Шотландии и Уэльсе. Не было даже в Бостоне, куда он приехал переполненный надеждами и уверенностью, что женщина, которую звали Голубкой — это она. Но нет, не она. Джози исчезла, как будто и существовала вовсе. И только когда она ушла, Нэд понял, как сильно он хочет ее в своей жизни. Однако же сколько бы денег она с собой не взяла, рано или поздно они закончатся. Она должна будет где-нибудь остановиться, у нее просто не будет выбора. И тогда он использует всю свою власть и привилегии, чтобы найти ее. Нэд проскользнул на одну из длинных скамеек и растворился среди таких же невнимательных слушателей, которые делали вид, что внимали лорду-канцлеру. — Милорды, — гремел он, — если все дела улажены, мы можем закрыть парламентский сезон с минуты на минуту! Зал наполнился одобрительным гулом и стуком по спинкам сидений. Нэд выдохнул и подавил желание почесать затылок под париком. Если эту штуковину тронуть, но не снять, станет только хуже. — Так что, милорды? — продолжил канцлер. — Неужели никто из вас не хочет представить дополнительные дела для рассмотрения на текущей сессии?