Джеймса не было видно, но леди Девон была там, обнаженная и явно удивленная не меньше Элоди. Испуг на ее лице проявился настолько сильно, что вряд ли мог быть фальшивым. — Леди Элоди! — воскликнула она, прижав одеяло к груди. — Ч-что вы здесь делаете? Элоди охватил жар. За ним последовал холод. А потом ничего. Пустота. Как странно… То, что должно было сломать ее пополам, принесло одно лишь опустошение. — Я могла бы задать вам тот же вопрос, леди Девон, — хрипло отметила Элоди. — Но думаю, что ответ очевиден. Женщина в кровати Джеймса выглядела куда более любопытной, чем хотелось бы Элоди. Кажется, первый шок прошел, и ему на смену пришло удивление, а вовсе не стыд. — Полагаю, что да, — медленно кивнула леди Девон. — Однако ответ на вопрос, почему вы здесь, не такой очевидный. Элоди обнаружила, что говорить почти невозможно, когда так сильно сжимается горло. Возможно, кто-то вонзил кинжал ей меж ребер? Это бы объяснило внезапную острую боль, прорывавшуюся сквозь звенящую пустоту. — Я пришла поговорить с Джей… лордом Рочфордом, — сказала она, почти не чувствуя губ. Леди Девон еще сильнее натянула на себя одеяло, бросая бесполезные взгляды по сторонам. — Виконта здесь нет, — пожала она плечами. Очевидно. Если только лживый ублюдок не прятался под кроватью. Как он посмел сделать это снова? Опять! И была в мире еще большая дурочка, чем она? — Да, я вижу, что его здесь нет, — ответила Элоди. — Я бы подождала, но тут и так слишком многолюдно. Спокойной ночи, леди Девон. Всё, в чем Элоди была уверена — что ей нужно выйти из комнаты до того, как польются слезы. Фасад самообладания продержится еще пару минут, прежде чем она распадется на части. Джеймс и леди Девон. Что ж… По крайней мере, на этот раз не Оливия. Как он мог это сделать, черт возьми? Как он мог так поступить с ней? Неужели он не контролировал себя? Или наоборот, он прекрасно всё контролировал и потешался над ее чувствами? О Боже, из-за него она отказала в доверии родной сестре… Оливия была права. Они все были правы. Мужчины не меняются, они просто становится более искусными во лжи. Элоди замерла у двери на пару мгновений, и мир вокруг нее замедлился, а звуки стали приглушенными, как будто она жила глубоко под водой. — Леди Девон, — сказала она через плечо. — Передайте виконту, что я приходила. Пожалуйста. Пусть подонок узнает, что она раскрыла его очередной обман. Леди Девон кивнула, смущенная, и это было последним, что запомнила Элоди. Ноги сами донесли ее до спальни. И как только дверь во внешний закрылась, она медленно сползла вниз по стене и растворилась в рыданиях. Глава 22 Глава 22 Что-то было не так. Джеймс ждал Элоди в оранжерее уже больше получаса, но она не приходила. Это казалось странным, ведь инструкции в ее записке были четки и ясны. «Встретимся в оранжерее, я должна сказать тебе что-то важное. Э.» Он с радостью поддержал ее маленькую шалость, хоть и подумал, что это может грозить скандалом. Но с другой стороны, какие тут скандалы, если вскоре они должны пожениться? Сначала Джеймс улыбался, стоя в тени листвы и наслаждаясь ароматом апельсинов. Но минуты тянулись, вечер превращался в ночь, а Элоди так и не пришла. Виконту становилось тревожнее с каждой секундой. Что могло ее задержать? Может, с ней что-нибудь случилось? Но если бы дело было серьезное, в поместье бы уже поднялся шум, который достиг бы и его ушей. Прождав почти час, Джеймс решил, что это бесполезно. Очевидно, какое-то дело нарушило планы Элоди. Может, она столкнулась с кем-то по дороге и теперь боялась, что останься они наедине, и их скомпрометируют? Как бы то ни было, он решил уточнить это утром. Конечно, его переполняли опасения и любопытство, но ломиться в комнаты Элоди посреди ночи было абсурдно. Слишком неоправданный риск, а Джеймс так устал от лишних сплетен и провокаций в своей жизни… Погрузившись в размышления, он направился к себе. Коридоры поместья уже почти опустели, если не считать редких слуг, а все двери были плотно закрыты, кроме одной. Джеймс нахмурился. Дверь в его комнату оказалась приоткрыта, и оттуда лился поток тусклого света. Кажется, он закрывал спальню перед выходом… Или нет? Он пожал плечами, решив, что это какая-то ошибка. Оплошность слуг или его собственная забывчивость, не более. Но когда он вошел в комнату, то быстро понял, что «ошибка» куда масштабнее, чем он мог предполагать. Потому что на его кровати — на его расправленной постели, если быть точнее — сидела леди Девон. Обнаженная, прикрывающая грудь одеялом, со светлыми волосами, рассыпанными по плечам, она являла собой весьма соблазнительное зрелище. Любой мужчина был счастлив такому подарку судьбы, но только не Джеймс. К тому же, лицо леди Девон выглядело таким несчастным, будто ее собирались вести на плаху. И это выражение вовсе не сочеталось с общим контекстом ситуации. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. В итоге Джеймс опомнился первым и осторожно закрыл дверь. Если их увидят вместе в таком пикантном положении, он никогда не сможет объясниться с Элоди. Он повернулся и прочистил горло. — Эм… Леди Девон, а почему… Что привело вас в мою спальню? Ее губы искривились в неловком подобии улыбки. — Я здесь по вашему приглашению, виконт. Джеймс удивленно моргнул, и даже не столько от слов, сколько от тона, которым они были сказаны. Слишком жалобного. Он нервно усмехнулся. — Простите, но я бы запомнил, если бы такое приглашение имело место быть. Однако уверяю вас, его не было. — Но мне передали от вас записку и сказали, что вы… заинтересованы мной. Если бы всё это происходило пару лет назад, Джеймс уже бы решил, что был пьян. Что это бренди внутри него польстилось прелестями леди Девон. Но он не был пьян и отдавал себе отчет в каждом действии, а это значит, что никаких записок он не писал. — Боюсь, кто-то ввел вас в заблуждение, — сказал он. Леди Девон отвела взгляд в сторону и плотнее прижала одеяло к груди. Сама невинность, не иначе. — Вы, должно быть, думаете, что я сумасшедшая, — ответила она шепотом. Джеймс еле-еле сдержался, чтобы не закатить глаза. Ну вот зачем женщины это делают? Почему говорят таким образом, что обязательно нужен ответ? Почему бы просто не сказать: «Я чувствую себя сумасшедшей, виконт» или «Простите, виконт, я чертова дура»? Зачем добавлять в это уравнение его? И каким бы ни был ответ, он не будет правильным. Скажи он «Да», и это будет грубо. Скажи он «Нет», и леди Девон подумает, что ей всё можно. Джеймс обреченно вздохнул. — Наверное, что это просто какая-то ошибка. Недоразумение. Подскажите, кто передал вам записку и рассказал о моей заинтересованности? Давайте призовем его к ответу вместе. Леди Девон закусила губу и прошептала: — Леди Коттон. Сердце Джеймса пропустило удар. Оливия? Черт… Если тут замешана она, то это не может быть просто «недоразумением». Он провел рукой по лицу, проклиная себя за то, что так и не исполнил свою угрозу. Может, прямо сейчас ворваться к Оливии в спальню, вытащить из постели ее мужа и сказать бедолаге, чтобы тот нашел уже наконец управу на свою прогнившую насквозь жену? — А эта записка, якобы от моего имени, — обратился он к леди Девон хриплым голосом, — она у вас с собой? Та кивнула и протянула руку — в ней был скомканный лист бумаги. Джеймс шагнул к кровати и схватил записку, почти вырвал. И когда он ее развернул, ему стало дурно. — Почерк показался мне излишне витиеватым для мужчины, — пробормотала леди Девон. — Но у вашего брата почти такой же, и я подумала, может, это семейная черта. Руки Джеймса тряслись, когда он потянулся к карману и достал послание, полученное им от Элоди. Якобы от Элоди, потому что рука, писавшая эти два послания, была той же самой, в этом не могло быть сомнений. Их сочинил один человек. Джеймс решил, что утром первым же делом пойдет к Элоди и не просто расскажет ей всё — он ей покажет. Это было прямым доказательством лживой натуры ее младшей сестры.