— Похоже, мы с вами стали жертвами тщательно спланированной уловки, — нервно усмехнулся он. — Мои соболезнования, леди Девон. — Как унизительно… Она сокрушенно покачала головой. Виконту стало ее жаль. — Прошу, только не вините себя. Я провел час в оранжерее, обманутый аналогичным письмом. Но не переживайте, это останется нашим маленьким секретом. Он посмотрел на женщину в своей кровати и попытался улыбнуться, но что-то в ее взгляде заставило его занервничать сильнее. Как будто было что-то еще, он что-то упускал… — Леди Девон? Это останется нашим маленьким секретом, не так ли? Она закусила губу и снова отвела взгляд, словно ей было чертовски трудно смотреть ему в глаза. — Милорд Рочфорд, я… Я могла бы уйти отсюда раньше, но выбрала дождаться вас, потому что… Паузы в ее речи были мучительны, и Джеймса пробрала дрожь. — Потому что… что? — побуждал он ее продолжить. Она набрала в грудь побольше воздуха и зажмурилась. — Леди Элоди, — выдохнула она. — Она приходила примерно пятнадцать минут назад и… Господи, нет. Этого не может быть. — Она видела вас? Джеймс обнаружил, что ему больно говорить, больно даже дышать. — Да. Ад и проклятье! Джеймс выронил записки и ринулся прочь из спальни. Так быстро он не бегал еще ни разу в жизни. И ему было плевать, вылезет ли леди Девон из его постели — пусть останется там навсегда, если хочет. Вдруг оказалось совершенно неважным, разбудит ли шум, наводимый виконтом, хоть кого-нибудь в этом проклятом доме. Мир внезапно утратил смысл. Нужно увидеть Элоди — сейчас же, немедленно, вот что самое важное. Объяснить ей всё до того, как она сделает неправильные выводы. Вот только Джеймсу казалось, что он уже опоздал. Глава 23 Глава 23 — Элоди, открой дверь! Джеймс стучался в ее комнаты, чувствуя себя безумцем. Молился, чтобы не проснулся никто из хозяйской семьи. У него уже болели костяшки пальцев, но из-за тяжелого дерева не доносилось ни звука. Может, она уснула? Или того хуже — ее там и вовсе нет? Возможно, она где-то спряталась, плача и проклиная его имя? Если так, то он будет искать всю ночь. Первыми возможными укрытиями, о которых он подумал, были оранжерея и библиотека. Но, скорее всего, это неверные предположение — Элоди ведь могла догадаться, что туда он кинется в первую очередь. Нужно что-то придумать… Постучав еще раз, для верности, Джеймс уже готов был развернуться и начать поиски, но дверь внезапно отворилась. Какая-то часть виконта ожидала, что из комнаты на него набросятся все пятеро сестер Буршье — затащат его в темноту и четвертуют. Но нет, на пороге стояла только Элоди — растерянная и напуганная, состоящая целиком из слез. Она смотрела на него взглядом женщины, вокруг которой только что рухнул мир. Сердце Джеймса сжалось. — Так и знала, что ты придешь, — прошептала она. Он издал протяжный стон и шагнул в спальню, попутно сгребая Элоди в охапку. — У меня не было романа с леди Девон, слышишь? — затараторил он ей в волосы. — Ничего не было, я не спал с ней! Это всё ошибка, нас подставили… Почему Элоди не сопротивлялась? Он продолжал сжимать ее в объятиях, проходя вместе с ней на середину комнаты, а она даже не протестовала. Может, она уже каким-то образом узнала правду? Джеймс отстранился и взял ее лицо в свои руки. Его ладони тут же стали мокрыми от ее слез. Нет, она вовсе не выглядела как девушка, которой не о чем переживать. — Я не спал с ней, — повторил Джеймс, уже тише. — Ее обманули, и меня тоже, понимаешь? Элоди, ты мне веришь? Это была подстава, уловка твоей… Он не договорил, потому что она кивнула. Слезы всё еще текли водопадом по щекам, но Элоди закивала, и у Джеймса с души как будто свалился огромный камень. Он шумно выдохнул, даже не пытаясь скрыть облегчения, и потянулся, чтобы поцеловать ее, но Элоди отвернулась. Напряглась всем телом, будто бы превращаясь в струну. И всё продолжала кивать, глядя в сторону. Тревога вернулась к Джеймсу. Кажется, эти кивки вовсе не означали согласия. Вместо этого Элоди походила на тряпичную куклу, чья голова оказалась слишком тяжелой для тонкой шеи. — Конечно, Джеймс, — прошептала она, сдерживая всхлип. — Конечно, ты не спал с леди Девон… Она отошла на шаг, кивая, вернее, уже просто дергаясь, всё чаще и чаще. —… и ты не соблазнял Оливию… О Боже. Его кровь превратилась в лед, захватив сердце и легкие. —…и ты бросил пить, разумеется… — Эли, но это правда! Она подняла руку, призывая его умолкнуть. Заглянула в глаза. Закусила губу, пытаясь успокоить дрожащий подбородок. — Разумеется, всё это правда, Джеймс. С тобой без конца происходят самые гнусные вещи, но ты никогда ни в чем не виноват. Этот разговор пошел совсем не так, как он надеялся. Черт, буквально всё пошло не так, как он надеялся! И глубине души он уже знал, что эта ночь не закончится благополучно. Его жизнь катилась в пропасть, а Элоди своими словами только приближала катастрофу. — Эли, позволь мне объяснить… — Нет! — выкрикнула она с внезапной свирепостью. — Нет, хватит! Я наслушалась достаточно! Их взгляды снова встретились, и в глазах Элоди сверкнула такая ярость, что Джеймс боялся пошевелиться. Только сейчас он понял, что в первые секунды шока выронил записки — свой единственный весомый аргумент. Но Элоди смотрела на него с такой странной смесью боли, злобы и отвращения, что он сомневался, что эти записки что-то изменят. И всё же он должен сказать ей правду. — Эли, это всё Оливия, она нас подставила… Она резко подалась вперед, тыкая пальцем ему в лицо и заставляя попятиться. — Ты не будешь так говорить о моей сестре, — прорычала она. — Прекрати полоскать ее имя! Ты не стоишь даже ее мизинца, понял? Она заботилась обо мне, пытаясь открыть на тебя глаза, и я была дурой, что ей не поверила. А ты, Джеймс Клифтон, — не более, чем развратник и пьяница. Джеймс замер с открытым ртом. Последние слова лишили его сил к сопротивлению. И он вдруг понял, что может сказать что угодно, и всё это будет расценено, как признание вины. Элоди ему не доверяла. Развратник и пьяница, вот кем он был в ее глазах. И вот кем будет каждый раз, когда совершит ошибку. Элоди вдохнула через нос, пытаясь остановить очередной приступ рыданий. — Уходи, — сказала она с дрожью в голосе, с мрачным спокойствием. — Убирайся из моего дома. Если не уйдешь сейчас же, я начну кричать. Она начнет кричать, и более достойные джентльмены сбегутся, чтобы вытолкать его. Развратника и пьяницу. Джеймс кивнул и вышел, не сказав больше ни слова. И только внутри у него что-то сломалось, оборвалось с оглушительным треском. Он не был уверен, но, вероятно, именно с таким звуком у людей разбивается сердце. Глава 24 Глава 24