— О! Я мечтал спасти мир. Это давно стояло в планах. Успею поужинать? — Вероятно, да, — кивнул Продавец. — Я не знаю, что ты будешь делать и где. Возможно, на Земле. Возможно, тебе придётся отправиться в путь. Может быть, одному, а может быть, с друзьями. Я лишь знаю, что ты должен быть предупреждён. Шансов, что справишься — немного, но иных шансов нет вообще. Мне вдруг стало не по себе. Как-то слишком серьёзно он говорил. — Можно без этих загадок? Скажите, что происходит? — Нельзя, — Продавец покачал головой. — Видишь ли, Максим, как только я попытаюсь рассказать тебе то немногое, что знаю, я серьёзно пострадаю. — Тогда не надо, — быстро сказал я. — Спасибо, — Продавец кивнул. — К сожалению, я всё-таки попытаюсь. Я это знаю. У меня осталась одна минута. — А потом? — я насторожился. — Потом я ничего не вижу, — сказал Продавец. — Ты в курсе, что это может значить для нас. Я кивнул. — Но, как бы то ни было, я всё-таки попробую. Дело в том… Продавец исчез. Мне показалось, что на мгновение его одежда заискрилась, будто по меху пробежали искры. Потом Продавец исчез. В воздухе свежо запахло озоном. — Максим, тебя сколько звать? — донесся с кухни голос Дарины. Я прошёл к тому месту, где стоял Продавец. Подобрал с пола флэшку, орак и оторвавшуюся от одежды рыжую шерстинку. Плохо, когда знаешь будущее, но не можешь его изменить. Я бы с ума сошёл. Наверное, вырасти Дарина среди людей, то пиццу сделала бы лучше. Но как по мне, если пицца горячая, то она уже вкусная. Зато обычная девушка мне бы не поверила. — Не думала, что Продавцы так умеют, — сказала Дарина, хмурясь. — Вот просто так взял и появился? — И потом исчез, — кивнул я. — Грозой запахло? — с любопытством спросила Наська. — Да! — обрадовался я. — Что-то об этом знаешь? — Нет, ничего, — бывшая куколка замотала головой. — Слушай, это не игра! — сказал я строго. — Да не зна-а-аю я! — возмутилась Наська, начиная тянуть слова. Появилась у неё такая манера, когда она обижалась. — Это в книжках всегда так пишут, когда кто-то исчезает или появляется. Пахнет грозой, искры летят… — Искры тоже были, — признался я. — Вот! — торжественно сказала Наська и схватила ещё один кусок пиццы. — Ты же не собираешься… — Дарина замялась, но всё-таки закончила: — Что-то делать? Я покачал головой. А что я могу сделать? Да ничего! Прежние ушли, Инсек ушёл. Продавцы ушли. Высший больше не появлялся. Земные власти осмысливают этот факт. Было несколько неожиданных отставок и импичментов в высших сферах власти самых разных стран. Было и несколько неожиданных несчастных случаев, самоубийств и скоропостижных болезней с летальным исходом. Как я понимаю, идёт зачистка Слуг и Кандидатов, которых сумели вычислить. К сожалению, я точно так же понимаю, что это одни Слуги и Кандидаты руками людей зачищают других, менее удачливых. — Экраны работают? — спросил я на всякий случай. — Между Гнёздами, — ответила Дарина. — На Саельм… не знаю. Уже два месяца, как никто не уходил. И не приходил, конечно. Я знал, что два месяца назад почти пять тысяч Изменённых с Земли ушли на Саельм. Те, кто не принял уход Инсеков, кто решил продолжать служить им в войне с Прежними. Потому что война не закончилась. Она идёт по всей Галактике, Прежние и Инсеки делят территории и захватывают чужие миры, собирая смыслы на пути к сингулярности. Только Земля теперь вне этой войны. Я поймал взгляды девчонок. Дарина смотрела испуганно и напряжённо, а Наська с живейшим интересом. — Не собираюсь я никуда уходить! — возмутился я. — Тем более, Продавец ничего толком не сказал! Им нужна помощь, мир в опасности… знаешь, я убедился — мир всегда в опасности, а помощь нужна всем. Дарина расслабилась, а Наська огорчилась. — И никаких сроков, кстати, он не называл, — успокоил я и себя, и Дарину. — Никто ведь не запрещает спасать мир в рабочем порядке? Может, мне стоит выучиться, начать работать и уладить конфликт между цивилизациями. — Учиться — скучно, — сообщила Наська. — Я хочу закончить школу в следующем году. Я почти всё знаю, я посмотрела учебники. В этом я не сомневался. Обучение в Гнезде идёт совсем на других скоростях. — Закончишь, а дальше? — спросил я скептически. — В десять лет? — Между прочим, мне будет одиннадцать! — И что станешь делать? — Отдыхать! — Наська встала, прихватила ещё кусок пиццы, сообщила: — С колбасой ещё ничё, а с рыбой подгорела… Я домой! Дарина против ожиданий ничего не сказала, хотя обычно она Наську строит и наглеть не даёт. Мелкая подмигнула ей, а меня хлопнула по руке. — Без меня мир не спасай, лады? Ты мой главный герой! Ну, после Человека-паука, конечно. — Почему после Человека-паука? — неожиданно обиделся я. — Он такой красавчик! — сказала Наська драматическим шёпотом. Я демонстративно прошёл за ней в прихожую и убедился, что девочка ушла. Потом вернулся на кухню. Дарина всё так же сидела, кутаясь в халатик, перед куском остывшей пиццы. Я обнял её за плечи. — Эй… я не собираюсь никуда бежать и никого спасать. — Знаю… — С чего вдруг мелкая прибегала? Ты ей звонила? — Угу. Наська в аптеку сбегала, я попросила. По женским делам. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это может значить. Потом я смущённо сказал: — Рановато, наверное. Но она же растёт. — Это мне, Макс, — сказала Дарина. — Это я стала девушкой, понимаешь? — Э… — ответил я, складывая воедино стражу, что-то шепнувшую Дарине, повязанную ей вокруг пояса футболку, принятый в одиночестве душ и шумящую в ванной стиральную машину. — У Изменённых детей не бывает, — сказала Дарина. — У меня никогда раньше не случалось… критических дней. Теперь есть. Видимо, Высший что-то исправил. — Ага, — сказал я, сел напротив. — Но ты ведь осталась жницей? Дарина взяла со стола вилку. Согнула её, потом распрямила. Сказала: