А самое страшное – это когда он медленно умирает у тебя на глазах, ты все видишь, все понимаешь, но помочь ничем не можешь… Свою бы жизнь отдать, так ведь не возьмут! Хоть криком кричи… Гардвейг перехватил взгляд своего брата. – Так, Альт, хватит киснуть. Будешь сопли распускать – женю. – Иди ты, – беззлобно ругнулся шут. – Угрожать он еще будет… твое величество. Гардвейг даже и не подумал обидеться. – А то ж… Вот, кстати, на этой любимой ученице и женю. Обеспечу докторусов своим детям. Элитной ханганской выучки. – А ничего, что графиня немного замужем? – уточнил Альтрес. – А ты на то и глава тайной службы. Сегодня муж был, а завтра… – Тьфу. Издеваться изволишь, твое величество? – А то. Выпьем? – Тебе вино нельзя. – А что – у тебя уже и эля нет? Альтрес фыркнул и достал из-под стола кувшин. – Эля нет. А вот… – Вишневка? Гардвейг улыбнулся. Одной из немногих слабостей Альтреса была любовь к сладкому. Он, конечно, тщательно ее скрывал. Но не от родных же. Так самому лучшему элю шут предпочитал вишневку. – Она. – Разливай. Джерисон, граф Иртон, вошел в отведенные ему покои. Уселся на кровать, свесив буйну голову ниже широких плеч. И задумался. Вот так вот. Хоть ты и граф, и молодец, и красавец, а тоскливо. Очень тоскливо. И мутно все как-то… Что-то непонятное творится дома. А ему туда не попасть. И Рика не бросить, хоть ты напополам разорвись. Раньше никак не уехать. Почему? Во-первых, дружба. Но тут Рик бы понял. Во-вторых, государственные интересы. Чем занимается посольство на чужбине? Кто-то ходит по балам, кто-то – по бабам, кто-то ввязывается в скандалы. А остальные дурака не валяют. Собирают сведения о новинках, вербуют информаторов, разбираются в интригах, которые пышным цветом цветут при каждом дворе. А как о них узнавать? А вот так вот. Бабы – это однозначно. В постели женщина готова кучу всего выболтать. Хотя мужики не лучше. Охота там или пьянка – и тоже бывает, болтают почище баб. А Джерисон Иртон… Бабы на него клевали, все. Автоматически. Неотразимое сочетание молодости, титула, богатства и внешности. И болтали. Раньше-то он собирался хранить ну, пусть не верность Аделаиде, но что-то близкое к ней. Сейчас же чувствовал себя свободным. И пускался не во все тяжкие, но близко к тому. Женщины болтали. Джес рассказывал обо всем герцогу Фалиону. Да, он терпеть не мог Вяленую Щуку. Но глупее герцог от этого не становился. А благо государства все-таки стоит измены. А благо семьи? Тревожные письма, странные известия… Джес посмотрел на кувшин с вином, стоящий у изголовья, и в гневе шваркнул его об стену. Нелепый поступок, но… Сорвался. Он ведь тоже живой. И мрачно улегся спать. Утром вино вытерли, чуть погнувшийся кувшин убрали. Джес так и не узнал, что в тот же вечер на руках у служанки появились мелкие язвочки, которые та лечила очень долго. А и узнал бы… Он в первый раз избежал смерти. Анелия перебирала украшения. Да, за зиму у нее много чего появилось. Принцесса… Не приживалка в убогом замке, принцесса… Знать бы раньше. В жизни бы с Лонсом не связалась. Но теперь дело сделано. А с другой стороны… Альтреса она боялась по-прежнему. Но пока она все выполняет, ее не тронут. Она еще нужна. И? Рик ее не любил, это верно. Но сомнение она в его глазах видела. И покровительственное отношение. Она младше, он защищал ее, она ему обязана. Мужчины это любят. А если видишь в глазах юной девушки обожание и любовь – это еще и льстит. Если Лидия не покажет себя еще лучше, Рик вернется. Она сделала все возможное. А пока… Пока будем жить. Пока Рик не сделал выбор, она необходима. И ее будут беречь. Но на всякий случай… Глаза Анелии остановились на одной из шкатулок. Хорошо спрятанный, там лежал флакончик с ядом. Для себя? Для графа Лорта? Для кого-то еще? Она не знала. Загнанная в угол крыса опасна. Анелию судьба пока еще не загнана в угол. Но «зубы» девушка уже приготовила. – Мой господин и повелитель, припадаю к ногам вашим. – Что с Амиром? – прервал славословия Великий. Капитана этого он знал отлично. Назар Халим дин Харнари из рода Ищущих воду. Сам выбирал, сам отправлял с Амиром. – Мой господин, принц Амир поручил мне вернуться домой, отвезти вам письмо и подарки. И передать ваши слова для него… Ханган незаметно перевел дыхание. – Как себя чувствует принц? – Намного лучше. До полного выздоровления, графиня говорит, ему примерно год, если не больше, но уже сейчас за его жизнь можно не волноваться. – Тахир? – Ее сиятельство графиня Лилиан Иртон. – То есть? – Мой господин, принц все объяснил в письме. Не сочтите за дерзость с моей стороны. Ну да. Ханган жестом показал капитану посидеть в сторонке. И взялся за письмо сына.