– Нет у нас товаров. А есть личные вещи графини Иртон. Лейф коварно улыбнулся. – На всех кораблях? – Если ханганы не отобьются, значит, в мире что-то не так, – привычно огрызнулась Лиля. – Ты что думаешь, вирманин неотесанный, что высокородной графине одного корабля для вещей хватит? Минимум пять штук! Не говоря уж про Миранду! Ей тоже хотя бы один кораблик под шмотки нужен, а мы тремя на двоих обходимся. Отвратительное притеснение! Лейф фыркнул. – Ваше сиятельство, не будь у меня Ингрид… – Иди-иди, встречай чиновников, льстец. И не забудь топор покрупнее взять, кольчугу надеть. Ну, ты понял. – Чтобы они еще до встречи с вами обо… – Обрадовались, – поправила женщина. – Шагом марш! Портовый чиновник. Две штуки. Один невысок, лысоват и довольно плотен. То есть Лиля на его фоне теряется со своими габаритами… Второй повыше, с густой кудрявой шевелюрой и тоже объемный. Понятно. Явно, место хлебное. Почему этих гадов не было в Альтвере? Ну, на кораблях Лиля туда приходила один раз. И то – чтобы кто-то из чиновников осмелился лезть к знакомой градоправителя? Не по Сеньке шапка. За такое Торий голову бы снял. Вот и держались на расстоянии. А тут… кораблей много, столица одна, да и… Есть, есть у столичных жителей определенный снобизм, никуда от этого не деться. Не у всех. Но встречаются такие типы, которые твердо уверены – жизнь в столице дает им приоритет перед всеми остальными. Судя по взглядам этих двоих – это они и есть. Снобы. И жлобы. И плевать, что они таких слов не знают. Конечно, поклоны. Конечно, внешне все очень вежливо. Но есть в глазах что-то такое… гниловатое. – Ваше сиятельство, – начал кудрявый. Судя по тону, графинь тут прибывало по десятку в день. И они уже успели приесться. Лиля сидела за столом, не делая даже попытки встать, смотрела на «таможенников» недобрыми глазами и ухмылялась. Лейф чуть в стороне поигрывал топором. – Мое. Каков размер пошлины? – Ваше сиятельство, так считать надо… – Вы, любезнейшие, для того сюда и пожаловали. – Лиля играла перьевой ручкой. Крутила ее между пальцами. – Значит… три корабля… с грузом товаров… – начал подсчитывать кудрявый. – Ошибка, любезнейший, – Лиля была сама доброта. – Три корабля лично графини Иртон. – И… – А насчет товаров неправда. Графини не торгуют. – А… – попытался встрять второй. – Если у вас есть сомнения, обратитесь к его величеству. – Ваше сиятельство, так ведь трюм же весь в сундуках. – Это личные вещи. Мои, моей падчерицы, моих людей, – обрезала Лиля. – Вы что, полагаете, графиня Иртон должна путешествовать, как простолюдинка? Фи, любезнейший! – Ваше сиятельство… – За три корабля – три золотых. За людей… Лейф? Лейф громыхнул по полу каюты так, что Лиля даже испугалась. Проломит еще… – Сколько у нас людей на кораблях? – Сто восемь человек, ваше сиятельство. – Итого пятьсот сорок медяшек. Для ровного счета – пятьсот пятьдесят. Одиннадцать серебряных монет. Лиля отсчитала требуемое и выложила на стол. «Таможенники» сглотнули и принялись выписывать нужные документы. «Ее сиятельство графиня Иртон. Три корабля. Груз – личные вещи». Никаких проблем. Ханганы даже не заплатили. Ибо Рашад устроил такой стон и плач: «Унижают, оскорбляют, с наследника престола деньги драть пытаются, да в Ханганате за такое, да мы протестовать будем!..» – что таможня сама бы ему приплатила, лишь бы отвязался. Амир действительно был принцем Ханганата. Так что ну его, от греха. Но это было только первым актом. Вторым – пришлось отойти от берега и встать на якорь посредине бухты. И выставить часовых по восемь на корабль. Зачем? Воруют. Все, что гвоздями не приколочено. Могут подплыть на шлюпке, забраться на корабль… Ну и немножко отнять и поделить. Лиле это было не надо, так что она отписала записку отцу и попросила Лейфа отправить. А пока побудем на корабле. Где останавливаться, Лиля еще не решила. С одной стороны, графиня должна жить с мужем. Ага. В доме, которому до Иртона, как до Луны пешком. Судя по рассказам Мири, домик был так себе. Человек двадцать поместятся. Но больше – вряд ли. А охрана? А вирмане? А ханганы? Нет, у тех тоже есть посольство, но… Амир – ее пациент, это первое. Мальчишке не хочется в посольство – второе. Они там просто не поместятся – третье, и главное. Ативерна и Ханганат – два противоположных конца континента. И на фиг они друг другу? Ни торговли, ни границ, так, диковинки возят… Поэтому и посольство средней паршивости. Да, красиво, по-восточному богато, но оно маленькое. Человек так на двадцать вместе со слугами. А потому… Лиля была за компромиссы. Где бы так устроиться, чтобы всех разместить? Август явился на следующее утро. Лиля уже встала, успела сделать зарядку и как раз разговаривала с Тахиром, когда в дверь каюты заколотили. – Госпожа, ваш отец поднимается на борт! Лилю словно кнутом стегнули. – Проси. – Голос несолидно сорвался. Вот так. Сейчас у тебя первый экзамен в этом мире. Страшно до ужаса! Но если тебя признает «отец», дальше будет легче. А если нет… Убивать? Лиля закусила губу. Убивать человека, который тебе ничего плохого не сделал? Вся вина которого в том, что он тебя любит? Что-то внутри сопротивлялось даже мысли. Нет, Лиля понимала, что в крайнем случае, если ей не оставят выхода, своя шкура станет ближе к телу. Не хочу! Дверь скрипнула. И Лиля поднялась из-за стола. В каюту влетел пожилой человек.