Если бы не Август, ее бы вообще в порошок растерли. Но и Август мог только пообещать проконтролировать, помочь, поддержать… У Лили буквально голова пухла. Наконец она достала из изящной сумочки маленький блокнот и, спросив у короля разрешение, принялась записывать. Блокнот? Ну ничего сложного. Два скрепляющих кольца сделал Хельке, бумагу – сама графиня. Нарезать и закрепить. Не идеально – ну так всему свое время. Главное, ни один пункт не забудется. Важным для Лилиан было еще и другое. Если организационные вопросы можно свалить на кого-то из людей отца или герцога – найдет ей Август еще одного профессионала, а она будет все контролировать и следить, чтобы не воровали. То вот вопрос безопасности ее волновал сильно. И еще одно. Где жить? Каждый день не наездишься. Но король успокоил ее. Безопасность? Обеспечим. У короля хватает войск, выделим. А вирман оставьте для личного пользования. Кто этим займется? А вот Ганц Тримейн и… Вы друг друга знаете, сработались, спелись, сшипелись… Вы довольны, графиня? Более чем? Отлично. А теперь к организационным вопросам. Для вас организовать такое в новинку? Выделить вам одного из чиновников королевского казначейства? Пока нет? Почему? Вы не знаете, кому можно доверять? Вы сомневаетесь в слугах короля? Ах, вы просто пока не знаете, кто проявит достаточную дальновидность, чтобы работать с женщиной… понятно. Ладно, поговорите с теми, кому доверяете, побеседуйте, дадим вам пропуск в казначейство. Пусть так. Где жить? В замке Тараль без кого-либо из старших родственников рядом вы жить не можете. Или отец, или Алисия. В противном случае ваш супруг окажется опозорен. Вы ведь этого не хотите, правда? Чистая правда, ваше величество. Поэтому жить дома, а на дорогу – да, тратить время. Может быть, вас утешит то, что пара часов – это в карете. Верхом быстрее. Утешит? Отлично! Действуйте, графиня. Вот приказ в казначейство, вот приказ гильдиям, деньги выдадим, когда представите смету. Ищите и работайте. Август вам поможет. Вы свободны. Оба. Лиля раскланялась и вышла вон. Август смотрел на дочь с сочувствием. Фу-у-у-у-у… Лучше б она три дня на лесоповале проработала! Вымотал ее этот разговор до крайности. Одно утешает. Увидев ее неопытность и полное незнание некоторых вопросов, король чуть успокоится. Наверняка. А то слишком уж много странностей вокруг графини Иртон. А теперь домой. Отлеживаться и отсыпаться. Работа – завтра. Корабли рассекали гладь Лимайеры. Река приняла их в свое лоно и мерно покачивала на небольших волнах. Посольство Ативерны. Рик и Джес сидели на палубе флагмана и занимались важным делом. Играли в нарды. Рик, которому игра весьма понравилась, выпросил у Гардвейга полную копию и научил кузена. На свою голову. Те, кто хоть раз увлекся игрой в нарды, знают, насколько это коварная зараза. Затягивает не хуже зыбучих песков. И выбраться наружу стоит большого труда. Но парням выбираться и не хотелось. До Ивернеи было еще плыть и плыть, а чем-то заниматься посреди реки все равно надо. – Есть! Шесть – пять! – Так… а у меня? Четыре пятерки! Все, Джес, ты попался! – Это еще не факт! Запереть меня ты смог, а теперь попробуй не выпустить! – Попробую… За играющими издалека наблюдал герцог Фалион. Игра ему тоже нравилась. И спокойствие, царящее на корабле. И награда, обещанная ему в случае успеха дипломатической миссии. Единственное, что его раздражало… Взгляд герцога обратился к третьему из кораблей. Эх, отправить бы эту шлюшку домой. Но нельзя. Состав посольства оглашен, согласован со всеми заинтересованными лицами и включение в него новых персонажей, равно как и исчезновение старых вызовет логическое недоумение со стороны Бернарда. Угораздило ж Иртона… М-да, будь это его сын – порол бы его Фалион вместо завтрака, обеда и ужина, пока не научится в людях разбираться. А то главная беда Джерисона – он умеет использовать людей. К своей выгоде и в своих целях, этого не отнять, но вот разбираться в них… тут – хуже. Ну да ладно. Если поумнеет – хорошо. Если помрет, Фалион тоже плакать не будет. Его забота – принц и брак, а не всякие там кузены-балбесы. Даже если король и привязан к этому шалопаю… Фалион что, ему лично штаны завязывать обязан? Или на страже стоять? Хочет гулять по борделям, пусть гуляет. Хочет тащить с собой свою девку, пусть расхлебывает. Уж Фалион его воспитывать не собирается… Своего хватило. Вспомнив сына, Фалион нахмурился. И было отчего. Была, была своя тайна и у Вяленой Щуки. Аделаида Вельс сидела в своей каюте. И от нечего делать вышивала. Получалось плохо, но ведь и бралось, только чтобы время занять. Леди приходилось тяжко. Придворные дамы наперебой спешили ее укусить, кавалеры чуть ли не впрямую делали ей непристойные предложения, Фалион смотрел волком, Джес не замечал, Рик, ну этот вообще с самого начала мимо нее смотрел. Было плохо и тошно. Но душу грело обещание Альтреса Лорта. Граф был умен и понимал, что до конца посольства с ней ничего не сделают. А вот потом… А потом, если она все сделает правильно, ей помогут и скрыться, и жить дальше. И неплохо жить. Даже если придется выйти замуж за старика – какая разница? Главное, чтобы муж был достаточно богат. А для всего остального на свете найдется достаточно смазливых конюхов. Мы еще побарахтаемся, леди Вельс, мы сдаваться не собираемся. – Отец, вы позволите? Бернард Второй Ивернейский поднял голову и вздохнул: – Входи, Лидди. Дочку он любил. Поэтому Лидия Ивернейская без страха скользнула в кабинет. В нее не запустят чернильницей, как в кого-нибудь из братьев. И ее не выгонят с обещанием порки на конюшне, как многих придворных. – Отец, ты позволишь? Я хотела бы с тобой поговорить. – Присаживайся. Бернард кивнул Лидии на стоящее рядом кресло. Оно определенно знало лучшие времена, да и обивка требовала замены уже лет сорок как, но скупость Бернарда вошла в поговорку. Скорее Альдонай сойдет на землю, чем Бернард расщедрится, – говорили в народе. И в чем-то были правы. Во всяком случае, получив королевство от мота-папаши полуразоренным, Бернард смог поставить его на ноги и даже скопить неплохую сумму в казне. А что всякие лишние траты не приветствуются… Стулом можно пользоваться? Вот им и будем пользоваться. А заказывать каждый год новую мебель или обивку – это расточительство. Король против. И точка. Бернард был высок, лысоват, больше всего он напоминал паука-сенокосца. И, увы, дочь пошла в него. Та же фигура топ-модели двадцать первого века с кодовым обозначением «скелет врастяжку». Те же бледные голубые глаза, та же тяжелая челюсть. Серые, словно пыльные, волосы стянуты в пучок на затылке. Да и манерами… Лидия во многом походила на отца. Например, одно и то же платье она могла носить годами, то перешивая его, то пришивая оборочку или украшение… Денег же нет! Надо экономить! Так что двор Ивернеи представлял собой достаточно жалкое зрелище. Не могут ведь придворные выглядеть богаче своего короля? А дамы – прекраснее принцессы? Никак не могут. И для этого приходилось прикладывать немало усилий. Но в тюрьму ведь никому не охота за оскорбление короны. Так что… – Что ты хотела, дочка? – Папа, к нам едет Ричард Ативернский. Просить моей руки. – Не совсем так, дочка. Принц едет на смотрины. А просить твоей руки или договориться с Гардвейгом, он будет решать сам. – Сам? – Да, я тоже считаю, что это глупо. Но Эдоард дал сыну слишком большую свободу. – Батюшка, если я ему понравлюсь… – Этот брак, и ты отлично это понимаешь, – основа мирного договора между Ативерной и Ивернеей. К тому же тебе действительно давно пора замуж. – Я не хочу уезжать из родного дома. – В блеклых глазах показались слезы. – Батюшка, смилуйтесь! – Дочь моя, выбор за Ричардом.