Как проще всего избавиться от королевской семьи? Примитивно. Собираем полный комплект в храме на богослужение, с частью придворных, и далее на выбор. Можно поджечь храм, можно отравить святую воду, можно… кто хочет – придумает. В данном случае планировалось и то и другое. Сначала отравить всех, кого можно. А потом поджечь. Есть у ханганов такая милая горючая пакость, которую не потушишь. И никаких улик. Сразу – и в дамки. А травить? Мальчик собирался кое-что добавить в курильницы. Все надышатся за время службы и уснут. Если часа три вдыхать это снадобье, сон перейдет в смерть. Когда? А достаточно скоро. Примерно дней через десять – двадцать, как Рик уедет. И все будет как в сказке. Зверское убийство королевской семьи в храме, кто виноват? Альдон, гад такой! А кто спас принцессу, единственную выжившую? Пастор такой-то… Разумеется, ему надо стать альдоном. И они будут править вместе с Лидией. А то, что пока принцесса ни о чем не знает, ну так что же? Зачем ей знать? Начнет еще возмущаться, ужасаться, родных спасать… Ни к чему. Определенно – ни к чему. Опытный шпион обшарил апартаменты пастора, не потревожив и блохи в одеяле. И констатировал печальный факт. Для покушения все готово. Уже лежит у мальчишки яд, уже дожидаются наемники. А вот что больше выгодно Альтресу Лорту? Покушение или его отсутствие? Хотя тут и так ясно. Если есть возможность – покушение на короля надо предотвращать. Не из человеколюбия. А просто потому, что удачный опыт в одной стране вполне можно повторить в другой. Да и Лидия, оставшись одна, может начать искать опору и крепкое мужское плечо. Чего у Рика не отнимешь – так это его обаяния. А если Эдоард не захочет такого кусочка, как Ивернея, зовите его альдоном. Нет, с этим делом надо разбираться, и побыстрее. Только вот… Шпион отлично понимал, что все бумаги, даже косвенно указывающие на Лидию, должны исчезнуть. Ни к чему. Но? если все украсть, как бы мальчишка не взволновался раньше времени и не удрал. Не хотелось бы. Но как извернуться? Удобный случай представился ровно через четыре дня. Королевский двор решил выехать на богомолье в один из самых красивых храмов страны. Естественно, собрались все. И пастор с ними. Шпион потер руки. А следующей ночью, не иначе как волей Альдоная, из апартаментов пастора пропали все письма и записочки Лидии, а также все улики, указывающие на ее причастность к заговору (да? и такие были, а то вдруг любовь закончится). Зато (Альдонай может все в милости своей) несколько подметных писем материализовалось во всех учреждениях. В кабинете короля, первого министра, начальника стражи и прочих. Кто-то же должен был отреагировать? Лидером гонки за заговорщиком оказался канцлер Гай, который временно приболел и не поехал на богомолье. Да, ревматизм штука тяжкая, как прихватит – тут никакие кареты видеть не захочешь. Именно он организовал и направил стражу, именно он нашел яд, он же подготовил доклад для его величества и направил письма. И королю, и его охране с приказом арестовать мерзавца-пастора и допросить. Впрочем, прочитав письмо, его величество и слова против не сказал. Наоборот. За – и нецензурно. Лидия упала в обморок и не приходила в себя несколько часов. Альдон схватился за голову – мол, пригрел гадюку на груди. Рик и Джес особо не отреагировали – пастором больше, пастором меньше. Нет, неприятно, но им-то ничего не угрожало, их бы просто спровадили из Ивернеи. На Лидии Рик жениться так и так не собирался, общие границы у них не настолько большие… Одним словом, ативернцы сильно не обеспокоились. А вот ивернейцы… Бернард, не будь дурак, использовал это покушение, пусть и несостоявшееся, чтобы слегка завинтить гайки Церкви. Лидия, может быть, и протестовала бы. А может, и помогла. Любовь ее распространялась все-таки на одного конкретного пастора, а не на всю Церковь сразу. Но крушение любви просто придавило девушку к земле. Лидия ходила сумрачная, не желала ни с кем разговаривать, постоянно срывалась, принималась рыдать. Даже Бернард обеспокоился. Но принцесса умудрилась объяснить свое поведение тонкой душевной организацией. Она верила, а ее вера (в Альдоная, разумеется) была так жестоко обманута… А может быть, виной всему был один разговор… – Ваше высочество. Лидия устало подняла заплаканные глаза на придворного. Этого она не знала. А впрочем, сколько их при дворе? Младших сыновей, шевалье и прочих. – Что вам угодно, любезнейший? – Полагаю, мое имя вам ни о чем не скажет. Лидия вскинула брови. – А вот это письмо… Лидия протянула руку, и в следующий миг ее передернуло. Это было одно из писем, которые она писала пастору Реймеру. Давно, еще в самом начале их отношений. «Надеюсь на ваше понимание и благоразумие…» «Не сомневаюсь, что у нас общие интересы…» Сейчас закричать бы, позвать стражу, кликнуть на помощь. Но Лидия была абсолютно беспомощна. Связана по рукам и ногам этим пергаментом. Письмо было составлено так, что было совершенно непонятно, о чем речь. То есть Лидия-то знала. Она писала о дружбе между ними. Между ней и пастором Реймером. И все получилось. Хотя их симпатия была абсолютно невинна, максимум, что себе позволял Эвери, это взять ее за руку или поцеловать в щечку. Но… Если неясно, о чем речь, – она могла идти и о заговоре. Не она первая принцесса, рвущаяся к власти, не она последняя. А вот что с ней сделает отец, если ему «правильно» это подать? Казнит. В лучшем случае – быстро. Лидия подняла на незнакомца глаза. – Что вам от меня нужно? Чего вы хотите? – Пока ничего. Только того, чего вы и сами желаете. – Мужчина был спокоен. – Вы ведь тоже не хотите замуж за Ричарда Ативернского? Лидия вскинула брови. – Нет, не хочу. Но… – Вот и ладненько. Не хотите и дальше. Я вам обещаю – пока между вами и Ричардом ничего нет, ваших писем также не будет. – Шантажист, – прошипела Лидия. – Подонок! – Называйте, как хотите. Но условие вы поняли? Куда только исчезла внешняя мягкость. Теперь перед Лидией стоял настоящий волчара. Только что слюна с клыков не капала. Лидия сверкнула глазами, но выбора ей не оставили. – Поняла. Письмо? Мужчина с усмешкой вложил в протянутую руку пергамент. – Наслаждайтесь, ваше высочество. У меня таких еще десяток. И растворился в толпе. А Лидия едва не застонала. Так и попадают на крючок к шантажисту. Письмо от Лилиан Джеса удивило. И очень сильно. Можно было ждать чего угодно, но такого? Джес и не ждал. Собственно, он ничего не ждал из того, что на него свалилось. Ни вора-управляющего, ни убийц… а уж таких заявок от жены – тем более. Первым порывом действительно было порвать письмо и сжечь. Тоже мне, героиня. Сначала его позорят на все королевство, а теперь он же еще и виноват? Вторым – перечитать. Третьим – посоветоваться с Риком. Джес был неглуп. Но… в стандартной ситуации. А тут все было из ряда вон выходящим. И что самое печальное, не поспоришь. Виноват? В каком-то смысле да. Действительно сплавил с глаз долой, действительно не проверял да и о смерти мечтал. Если по справедливости – Лилиан имеет право возмущаться. И почему она раньше этого не делала, тоже понятно. Дурман – штука такая. Сам Джерисон не употреблял, но знал людей, которые под его воздействием с ума сходили. Чудо, что Лилиан выжила и находится в здравом уме. Хотя в здравом ли?!