Александр это понял. Джес же… – Он не увидит. Александр смотрел на женщину. Такая… невероятная. Чем-то Лилиан напоминала ему алмаз. Такая же твердая. Такая же хрупкая. – Боюсь, что так. И хотел вас предупредить. Лиля приподнялась на цыпочки и коснулась губами щеки Фалиона. – Спасибо, Александр. Я обдумаю ваши слова. – Вы ведь написали ему? – Это не переписка, – горько усмехнулась Лиля. – А что? – Поединок. – Так сделайте вид, что отступаете. – Я подумаю. Давайте поговорим о чем-нибудь другом – пока? – Пожалуйста. У меня есть весьма симпатичная кобылка по кличке Ветерок. И я хотел бы… Разговор ушел в сторону лошадей и собак. Лиля училась и этому. Шея, круп, копыта… Здесь лошадь не диво из зоопарка, а типичное домашнее животное вроде хомячка. Так что знать – надо. Мужчина и женщина шли по саду. Цвели цветы. Пели птицы. Все было почти пасторально красиво. Велся легкий светский разговор. Женщина думала, что, если все так и обстоит, с нее сильно причитается Фалиону. И за совет, и за поддержку. Мужчина думал, что, если все так и обстоит, у него может появиться шанс. Любовь? Нет, на любовь он и не надеялся. Разве что оставаться рядом. Иногда видеться. Беседовать… Проклятый язык становился удивительно неловким в ее присутствии. Касаться ее руки. И дарить розы. И даже… Щека горела, словно обожженная. Она ведь сделала это от сердца. Без всякой задней мысли. У него безумная жена. Он связан на всю жизнь. И ничего не сможет предложить Лилиан. Ни руку, ни сердце, ни титул, ни даже защиту. Но и предлагать иногда не надо. Рука… ей пока не нужна. Эта женщина стоит без подпорок. Титул? У нее есть свой. Защита? Нескольких дураков он проучил. Остальные теперь придержат змеиные языки. А сердце? Сердце и так ее. Навсегда. Что бы ни случилось. Мужчина и женщина шли по саду… * * * notes Сноски 1 Перевод М. Цветаевой. 2 Платяные звери – вши, блохи. – Прим. авт. 3 Есть такой анекдот. Появился как-то раз Бог с небес и спрашивает: – Люди, как живете? Люди тут же начали жаловаться и договорились: мол, ты крайний. Забирай свои законы, они некачественные, мы свое напишем… Бог подумал, вздохнул, но родители детей таки любят, – и согласился. Мол, привозите туда-то и тогда-то. Заберу. В назначенное время подвозят горами, складируют – египетские пирамиды тихо завидуют… Вылез Бог, посмотрел и вздыхает. Мол, так и так, я давал один раз, десять заповедей, г. Моисею, на горе Синай. Вот их извольте вернуть. А всю ахинею, что сами понаписали, можете себе и оставить. – Примеч. авт. 4 Реальный случай из жизни, произошедший с автором в 90-е. Имена изменены, да и занятие там было другое, но из песни слова не выкинешь. – Примеч. авт. 5 Пушкин. «Евгений Онегин». – Примеч. авт.