Где-то здесь может прятаться подавшийся в бега Самсонов. Вырвался, гад, из оцепления. От Латайска, где зэк уложил его на рельсы, до станции Чернорецкая часа три по железной дороге. Мог запрыгнуть на товарняк, а мог и проводнице мозги запудрить. Одинокие бабы жалеют сидельцев, тешат себя надеждой, что это до нее он был непутевым хулиганом, а с ней, доброй и ласковой, станет работящим любящим мужиком. Полный дуры! Не понимают скудным умишком, что сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит. Трюком с несуществующей бомбой Самсонов дал подсказку, где его искать. Рискнул поднять общественное мнение, известности захотел, наглец! Такая известность безымянной могилой часто заканчивает. В расчете на летальный исход Кочанов взял с собой двух проверенных конвоиров, Ширко и Сиротина. У этих рука не дрогнет завалить что волка дикого, что зэка беглого. «Чероки» свернул с центральной улицы и остановился на привокзальной площади станции Чернорецкая. Сержанты вопросительно посмотрели на старшего. Кочанов вышел, размял ноги, осмотрелся. Подчиненные последовали за ним. — Звонок о бомбе поступил из привокзального телефона-автомата. Он тут единственный, — указал Кочанов на телефон на стене под пластиковым козырьком. — Над главным входом камера висит, — заметил Ширко. — Самсонов мог засветиться. — Проверим, — решил Кочанов, направляясь к зданию станции. — Лишь бы в этой дыре техника работала. Дежурный по станции, потный толстяк в засаленной железнодорожной фуражке, принял Кочанова с усталой раздражительностью. — Нас всех опросили, и опять? — не скрывал недовольство служащий. — Какой-то дурак шутки шутит, а нам работать не дают. — Не дурак, а убийца, сбежавший с этапа. Нам надо видео посмотреть. Время звонка известно, все что около этого часа и покажите. — Полицейские сделали копию всех записей и забрали себе. К ним обращайтесь. — Ваши не знают, кого именно искать. А я этого гада вот так держал! Кочанов схватил дежурного за грудки, притянул к себе и заглянул в округлившиеся глазки. Ох, если бы перед ним сейчас был Самсонов, он бы отыгрался за ту роковую ошибочку! Дежурный почувствовал клокочущую злобу, пугливо покосился на гостей с автоматом и пошел на попятную: — Да включу я, отцепитесь. Сейчас, сейчас… — Он сел за монитор, пощелкал по клавиатуре. — У нас всего две камеры. Одна внутри около касс, а другая снаружи. В кассах билеты только по паспорту. У вашего был паспорт? — Показывай наружную, — приказал Кочанов. — Любуйтесь. — Дежурный промотал запись, нашел нужное время. — Вот этими клавишами управлять: туда-сюда, пауза. А я пойду, работать нужно. Конвоиры сгрудились у монитора, узнали привокзальную площадь. Пассажиры входили и выходили из здания станции, кто с чемоданами, кто налегке. Качество картинки позволяло рассмотреть только их фигуры. — Черт, я его рожу навсегда запомнил, а вот фигуру, — ругался Кочанов. — Я видел, как он бежал. Худой, шея вытянута, — припомнил Сиротин. — Ну ка, останови, старшой. Вот этот тип, кажется, похож. Еще раз прогони. На мониторе худой человек, одетый в спортивный костюм, быстро уходил от здания станции. — Он, зуб даю! — подтвердил Сиротин. — Уходит со стороны телефона-автомата, время совпадает. — Кочанов остановил кадр и увеличил картинку. — Теперь мы знаем, как Самсонов одет. Светло-серый спортивный костюм, на левом бедре надпись Nike. Ширко, поищи подобные в интернете. Сержант заелозил пальцами по смартфону, нашел подходящие картинки, показал начальнику. — Если костюмчик из этой серии, то на груди тоже надпись Nike. — Крупные буквы, хорошая ориентировка, — порадовался Кочанов и задумался, наблюдая в каком направлении Самсонов исчезает из кадра. — Куда он попер? Конвоиры покинули станцию, прошли по следам беглеца. Пешеходная дорожка, свернув от станционных построек, вывела на междугороднюю трассу, по которой то и дело проезжали большегрузные фуры. Кочанов снял форменную кепку, почесал затылок. — Здесь делать нечего, — решил он. — Надо новую ориентировку на Самсонова во все отделы разослать. Они заехали в городское управление полиции. Дежурный офицер выслушал начальника конвоя, указал, куда обратиться, и посочувствовал: — Твои мудаки зэка упустили? Гнать бы их надо, да кто в колонии служить будет. Кочанов сдержанно кивнул, скрывая злобу. Скоро и сюда дойдут детали о его «геройстве» в момент побега, тогда отношение коллег будет иным. Им только дай повод позубоскалить над неудачником. Он прошел в кабинет и заполнил розыскную ориентировку на Самсонова. Особо отметил, что в случае обнаружения опасного преступника надлежит сразу звонить старшему лейтенанту Кочанову. Его оперативная группа уполномочена осуществить задержание беглеца. На словах проштрафившийся офицер добавил для пафоса: — Для меня это дело чести. — После такой заварухи Самсонову терять нечего, — предупредил полицейский, осуществлявший рассылку. — Мне тоже, — сквозь зубы выдавил старший лейтенант. 8 Елена и Марат сели ужинать. На кухне привычно работал телевизор. Только что закончились вечерние новости и прозвучал анонс следующей передачи — ток-шоу с популярным телеведущим Шиловым. Услышав тему передачи, Марат схватился за пульт и переключил канал. С невозмутимым видом он продолжил трапезу, однако услышал холодный голос Елены: — Верни назад. — Там ерунда всякая, а тут детектив начинается, — бесхитростно улыбнулся Марат. Не прокатило. Елена забрала пульт и нажала кнопку одного из центральных каналов. На экране под бодрую музыку пошла заставка злободневного ток-шоу «Шило». После хоровода картинок вокруг длинного шила с поблескивающим острием появилась знакомая студия с амфитеатром для зрителей и двумя диванчиками для главных героев. В центр студии вышел известный телеведущий и начал с заученной фразы: — Здравствуйте. С вами Артур Шилов! Правду, как и шило в мешке, не утаишь, и сегодня мы извлечем на свет новую острую правду! Тренированная массовка бойко зааплодировала, тревожная музыка настроила аудиторию на нужный лад. Ведущий заглянул в планшет, который держал в руках. — Герой нашей программы — убийца Игорь Самсонов. — Шилов выждал звенящую паузу и продолжил: — Так решил суд, но Самсонов утверждает, что он невиновен в жестоком убийстве любимой жены Екатерины Золотовой. Трагедия произошла пять месяцев назад. Попробуем найти правду. Ведущий стал комментировать кадры счастливой семейной жизни Игоря и Кати: свадьба, песчаный пляж с пальмами, улыбающиеся глаза поверх бокалов с коктейлями. Слащавый видеоряд завершали всполохи полицейских машин около их загородного дома и снимки женского тела на полу. Голос Шилова приобрел трагические ноты: — Игорь Самсонов вошел в дом на несколько минут позже супруги и застал Катю без признаков жизни с жуткой раной в голове. А дальше началось следствие, закончившееся обвинительным приговором. Самсонов разом потерял любимую женщину и свободу. В наступившей тишине показали простой деревянный крест на могиле Екатерины Золотовой и убитого горем Игоря за решеткой. Шилов сменил тон, его голос стал жизнеутверждающим: — И вот недавно Игорь Самсонов пошел на отчаянный шаг. На этапе в колонию он сбежал из-под стражи. А дальше повел себя совершенно неожиданно. Он сообщил о минировании вокзала, и все ради того, чтобы привлечь внимание к своей записке. Это был крик души человека, оказавшегося в безвыходной ситуации. Сейчас его послание активно обсуждается в сети. Рукописную записку показали на экране. Шилов прочел текст с явной симпатией к осужденному, и Петелина услышала свою фамилию. Она уже видела записку в интернете и догадывалась, что информационный вброс породит грязные отклики, подобно кругам на воде от брошенного камня. Однако сейчас о ее роли в деле Самсонова разом узнали миллионы телезрителей, теперь нужно готовиться не к ряби возмущения, а к волнам негодования. Аппетит пропал. Елена бросила столовые приборы на тарелку, вытерла пальцы, изорвав салфетку. — Лена, причем тут ты, если приговор выносит суд, — попробовал утешить любимую женщину Марат. Она снисходительно взглянула на него, как на малое дитя. А телеведущий Шилов преподнес новый сюрприз: — В нашей студии Маргарита Сергиенко. Она главный свидетель обвинения в деле Самсонова, и сегодня Маргарита готова признаться, что оклеветала его. Камера переключилась на гостью. Сергиенко прошла к диванчику, глядя в пол. Села, сжав руки на коленях, подняла виноватый взгляд и заговорила в протянутый микрофон. Девушка рассказывала ту же историю, что в кабинете следователя. Как в первый момент соврала из-за черной зависти к незаслуженному богатству, а потом, когда одумалась, ее уже и не спрашивали. Только теперь в студии она говорила без нервных всхлипываний, обреченно и возвышенно, словно каялась. Шилов умело поднял градус дискуссии: — Девять лет! Девять лет строго режима — вот цена минутной слабости. Слова могут убить, если эти слова — ложные показания. Аудитория негодующе загудела. Камера выхватывала гневные лица, бросавшие обвинения: «ты жизнь человеку сломала», «как можно так врать», «почему не призналась раньше», «а если тебя на девять лет за решетку»! И так далее в том же духе. Шилов жестом попросил тишины и дал слово Маргарите: — Вы слышали мнение студии. Что вы ответите? — Простите. Я виновата и прощу прощения у всех честных людей и прежде всего у Игоря Самсонова. Он невиновен в убийстве, отпустите его. Он сидит из-за меня, из-за моей нерешительности, из-за того, что я тогда… обманула. Оператор показал крупным планом, как Маргарита склонила голову и вытерла слезинку. Затем девушка подняла влажные глаза и произнесла на камеру: — Теперь, когда я сказала правду, вы не представляете, насколько мне стало легче. А за свою ошибку я готова понести любое наказание.