– Нет, цветок! – Ваша светлость, скажите ей! – воззвали хором и громко, позабыв, что леди полагается говорить тихо, а желательно и вовсе не говорить, но лишь взирать на собеседников с печалью в очах. Для пущей печальности нижние веки чернили. – Цветок, – вынесла я вердикт. – Лилия… – …раз, два, три… фант! Ваша светлость! Фанты передавали мне, и постепенно на серебряном подносе собралось множество очаровательных мелочей. Колечки, брошки, атласные ленточки и бантики, которыми украшали прически, заколки для волос и даже изумрудный браслет, отданный леди Лоу небрежно, словно он ничего не стоил. Основное веселье началось, когда пришла пора возвращать фанты. Не сказать чтобы задания отличались разнообразием, в основном они были творческими. Стихи, сочиненные тут же по опорным словам, рисунки на песчаной доске… выпрошенная через окошко роза, за которой все вместе спускали веревку, сплетенную из атласных лент. У леди Лоу оказалось неожиданно приятное сопрано, а баллада о любви простого рыцаря к леди тронула не только мое сердце. – Пусть остается. – Леди благородно отказалась от браслета. – В пользу бедных. Последним фантом было колечко, простенькое, я бы сказала, чересчур простенькое, без каменьев, гравировки и вообще каких бы то ни было украшений. Да и сделано не из золота. – А этому фанту… – Право загадывать перешло к леди Лоу. Она сделала вид, что думает, и на идеальном лбу появилась крохотная морщинка. – Этому фанту… подарить поцелуй Чуме! Тисса сдавленно всхлипнула, а леди Лоу, будто не слыша, велела: – Гленна, будьте добры, прикажите тану Атли явиться. Вот на этом месте веселье меня покинуло. Я еще не понимала, что происходит, но, судя по белому – белее меловой пудры, которой фрейлины пользовались без всякой меры, – лицу Тиссы, задание было вовсе не смешным. Вмешаться? Отменить? И нарушить правила игры? Оставить все как есть? Урфин не похож на человека, который причинит вред ребенку. Или похож? – Тисса, милая, ты доставляешь волнение ее светлости, – промурлыкала Лоу, беря несчастную за руку. – Это же шутка, не более того… Ох, что-то я сомневаюсь. Надеюсь, у тана Атли хватит ума сказаться больным. Увы, удача была не на моей стороне. Урфин предстал передо мной, аки Сивка-Бурка. Выглядел он, кстати, куда лучше, чем в прошлый раз. – Ваша светлость! – Церемонный поклон в его исполнении не выглядел смешным. А вот у меня чертовы приседания, которыми полагалось приветствовать лордов и леди, до сих пор не получались. – Рады видеть вас в добром здравии, тан Атли, – без тени радости сказала Лоу. – И просим прощения, если оторвали от важных государственных дел, но… Она подтолкнула Тиссу, которая пребывала в состоянии, близком к обмороку. – …у леди Тиссы к вам дело. Оно не займет много времени. Следовало бы остановить этот цирк, но меня охватило странное оцепенение. Я, и Лоу, и прочие фрейлины, внезапно притихшие, ставшие похожими на перепуганных пташек, что жмутся друг к другу, ища поддержки, смотрели, как Тисса подходит к Урфину. Поднимается на цыпочки. Касается губами щеки и в следующий миг падает. Урфин успел подхватить ее. – Мы играли в фанты, – выдавила я в ответ на взгляд Урфина. Было в его глазах что-то помимо удивления. Ярость? Обида? Не знаю. Тиссу уложили на диванчик и принялись обмахивать. Костяные веера стучали, сталкиваясь друг с другом. – Встреча с вами взволновала бедняжку, тан. – Лоу вытащила ажурный флакон с нюхательной солью. Но и это радикальное средство не привело Тиссу в сознание. – Она так много слышала… всякого… думаю, с сегодняшнего дня она и вовсе будет вами очарована. – Увы, мое сердце отдано лишь вам, – очень медленно произнес Урфин. – И это чувство столь огромно, что я готов умолять лорда-протектора оказать мне высокую честь и донести до вашего отца скромную мою просьбу. Теперь, полагаю, ее исполнят. Леди Лоу все же не всегда справлялась с эмоциями. Сквозь трещины в ее маске проглядывало искреннее отвращение, к которому примешивалась изрядная толика брезгливости. Урфина здесь не просто недолюбливают. Его откровенно ненавидят. И боятся. Хорошее сочетание, нечего сказать. – Вы знаете, что это невозможно. – Леди Лоу сумела взять себя в руки. – Невозможное не всегда является недостижимым. Леди, – Урфин поклонился, – ваша светлость. Надеюсь, не слишком помешаю вашему веселью. У меня есть новости для вас. И требуют они частной беседы. Я уже думать начинаю так, как они здесь говорят: половина мыслей вслух, вторая – для внутреннего пользования. – Оставьте нас, – велел Урфин, и его приказ был исполнен незамедлительно. Даже Тисса, которую совокупными усилиями вернули в сознание, ушла. – Это была дурная шутка. – Урфин произнес это после секундной паузы. – Я уже поняла. – Колечко все еще было у меня. Простенькое. Дешевенькое. Наверняка оно много значило для Тиссы, если она предпочла переступить через свой страх, но не потерять кольцо. – Простите, что втянула вас… тебя. – И ты прости, что не предупредил. С ними… надо быть настороже. Особенно с некоторыми. Это он о леди Лоу? Урфин занял мягкий табурет, один из тех, что полагались фрейлинам. На стульях в присутствии нашей светлости сидеть не дозволялось. – Твой муж возвращается, – сказал тан Атли. Возвращается… я ведь ждала. Не то чтобы с надеждой, скорее с опаской, и, пожалуйста, дождалась. Екнуло сердце, сжалось болезненно, и слезы на глаза накатили. Вот еще… леди не плачут. – И… и когда? И не заикаются тоже. Леди воспринимают супруга как неизбежное зло. К мужу, как и к неудобным туфлям, надо лишь привыкнуть. Сначала жмут, натирают, но со временем, глядишь, разносятся. – Два дня. Три дня. Четыре. Как лошади пойдут. Не надо бояться. Пожалуйста. А я и не боюсь. Я испытываю сердечный трепет вследствие тонкой душевной конституции. – И еще одно. Я хотел бы кое-что показать тебе. За пределами дворца. Ты же не против небольшой прогулки по городу? Еще спрашивает! Мне осточертело уже сидеть с многозначительным видом, разыгрывая изящную леди, которая слишком уж изящна, чтобы придумать себе хоть какое-то занятие. После возвращения фрейлин я вернула Тиссе ее колечко, а заодно, поддавшись внезапному порыву, стянула с пальца собственное. Благо драгоценностей у меня с избытком. – Ах, ваша светлость! – К леди Лоу вернулась прежняя ее безмятежность. Она присела у моих ног с вышиванием, всем своим видом демонстрируя, что досадное недоразумение, имевшее место, забыто и не следует уделять ему слишком уж много моего высочайшего внимания. – Вы очень добры к бедной Тиссе. Тисса с искренней радостью демонстрировала подарок фрейлинам. Они охали, ахали и славили мою неслыханную щедрость. – А вы – не очень. – Ничуть. Я искренне хотела помочь бедняжке. Доведя до обморока? Интересный способ. – Вы прибыли издалека… – Леди Лоу ловко управлялась с иглой, прокладывая контур рисунка. Бабочка? Цветок? Неудобно спрашивать, но до чертиков любопытно. – У вас, верно, иные обычаи. У нас же девушка, не имеющая иного приданого, кроме имени, рискует навеки остаться в девичестве. Ужасная участь, надо полагать. – А род Тиссы не столь уж знатен. Был. И тан Атли – лучшее, на что она может рассчитывать. Еще немного, и я поверю в благие намерения… Помню, куда ведут.