Диего ходил по комнате, глубоко нахмурившись. Папа обнимал за плечи плачущую маму, но это вовсе не означало, что произошло что-то ужасное. Папа и Диего обменялись взглядами, решая, стоит ли мне об этом знать. Тони все равно позже расскажет мне все грязные подробности, но в последнее время меня раздражало, что моя семья все еще относится ко мне так, будто я не в состоянии ничего вынести. — Каморра находится в боевой тревоге из-за инцидента в особняке Фальконе, — сказал Папа. — Что за инцидент? Диего достал свой телефон, проверяя сообщения, прежде чем засунуть его обратно в джинсы. — Нера Фальконе пыталась убить своих сыновей. — Опять? — ахнула я. — Что случилось потом? Кто-нибудь пострадал? Истории о безумной матушке Фальконе все еще ходили по кругу. Когда Бенедетто еще находился у власти — люди не осмеливались обсуждать происходящее; но с тех пор, как Римо пришел к власти — все изменилось. — Она воспользовалась поддержкой нескольких предателей, — осторожно сказал Папа. — Мы пока не знаем подробностей, но Римо созвал всех членов Каморры в Вегасе. Нам с Диего скоро придется уехать. Диего кивнул. — Я возьму куртку. Я быстро последовала за ним, когда он вышел из кухни. — Как Савио? — Я не знаю. Он еще ничего не написал. Я схватила его за руку. — Диего, ты что, совсем дурак? Ты должен спросить у него, все ли с ним в порядке. Он же твой друг. Диего стряхнул меня с себя. — Если так, то это будет означать, что я считаю его слабым. Джемма, он мой друг, но он еще и Фальконе. Он и его братья правят Каморрой. Он не скажет мне, даже если с ним не все в порядке. И я все равно увижу их на собрании на Арене Роджера. Я ничего не поняла. Если мать Савио пыталась убить его и его братьев, это должно было потрясти его, Фальконе он или нет. — Держись подальше от дел Савио, Джемма. Я предупреждаю тебя. Как только папа и Диего ушли на встречу, я бросилась в свою комнату и схватила телефон из ящика для носков. Даже несмотря на то, что мы с Савио больше не тренировались вместе, если я не сопровождала Диего на его тренировку — что все еще случалось время от времени — у меня все еще имелся его номер. Может, Диего и не мог написать своему другу по какой-то причине глупого кодекса тестостерона, но я была девушкой. Прежде чем сомнения смогли одолеть меня, я быстро набрала сообщение и отослала его. Привет Савио, Надеюсь, с тобой все в порядке. Я так сожалею о произошедшем. Если тебе что-то нужно или хочешь с кем-то поговорить, то я здесь. Китти Поначалу его прозвище беспокоило меня, но оно выросло со мной, потому что Савио был единственным, кто называл меня этим именем. Когда через несколько минут я не получила ответа, меня охватило беспокойство. Может я перешла черту? Мы с Савио не были настоящими друзьями. Мы были… я даже не была уверена кем. Мой телефон запищал, и у меня чуть не случился сердечный приступ. Желудок сжался, и я проверила ответ Савио. Спасибо, Китти. Единственное, что мне необходимо, это вкусный миндальный торт, который печет твоя Нонна.;-) Я понимала, что он шутит, но, ощущая головокружение от его ответа, направилась вниз. Мама ушла в магазин за продуктами. Всякий раз, когда случалось что-то ужасное, она готовила бурю всего, будто вкусная еда могла уничтожить всю тьму в мире. Нонна спала на диване, все еще сжимая в руке четки. Я подошла к ней и накрыла одеялом. Она, должно быть, восприняла эту новость тяжелее всех, ведь ее сын, брат отца, был убит предателями вскоре после прихода Римо к власти. Я проскользнула на кухню и схватила все необходимое для торта. Я пекла его бессчетное количество раз вместе с Нонной, так что знала наизусть, что нужно делать. Тони прислала мне сообщение, пока я ждала, когда испечется торт. Пожалуйста, будь у своего телефона! Ты слышала, что произошло с Фальконе? Я позвонила ей. Вероятно, она знала подробности, которые никто не потрудился мне сообщить. — Рассказывай. — Адамо помог своей матери сбежать из психиатрической больницы, в которой она находилась, а потом она сбежала и заставила Савио, Нино и Римо перерезать себе вены! Я судорожно сглотнула. — Что? — Тоже не могу в это поверить. Но папа мне это рассказал. У них всех повязки на запястьях прикрывающие порезы. Ты можешь в это поверить? Если я еще раз пожалуюсь на свою мать, напомни мне о Нере Фальконе. Официальная версия заключалась в том, что мама Тони погибла в автомобильной катастрофе, хотя на самом деле она сбежала с французом. Я попыталась представить себе, как сейчас чувствует себя Савио. Его собственная мать заставила его перерезать себе запястье. Это было варварство и жестокость. — Ты на Арене? — Ты знаешь о собрании? — Мхмм. — Папа не разрешил мне приехать. Он сказал, что Римо Фальконе собирается показать на одном из предателей пример перед другими людьми. Папа сказал, что, зная Капо, там будет кровь, рвота и моча, которое необходимо будет очистить позже. Я вздрогнула. Я слышала о жестокости Фальконе, но никогда не была свидетелем этого. — Я пеку торт для Савио, чтобы он почувствовал себя лучше. Я хотела взять его с собой на Арену. Тони на мгновение замолчала. — Не входи внутрь. Просто поставь его на его машину, хорошо? — Хорошо. С каких это пор ты стала самой разумной? — Когда Савио обеспокоен, я должна быть такой. Ты теряешь голову рядом с ним. Печь издала звуковой сигнал. — Я вовсе не теряю голову. А теперь мне пора идти. Торт готов. — Я серьезно, Джемма, будь сегодня осторожна, хорошо? Ты считаешь Савио симпатичным парнем, потому что знаешь его с этой стороны, но он Фальконе, и папа уже давно с ним общается. После того, что случилось вчера, Савио, вероятно, все еще на грани и ищет выход. Не будь той отдушиной. Тони казалась обеспокоенной, но у нее действительно не было причин для переживаний. — Все будет хорошо. Я сообщу тебе, когда представится такая возможность. Я повесила трубку и достала торт из духовки, пока он окончательно не сгорел. Как только торт немного остыл, я положила кусочки в самый большой контейнер, который у нас был, и направилась на задний двор. Я схватила старый велосипед Диего и поехала к Арене. Если повезет, то никто из моей семьи не заметит моего путешествия. На стоянке перед Ареной Роджера было полно машин. Вокруг стояло несколько роскошных моделей, но я не видела медного Бугатти. У Савио, наверное, уже появилась новая машина. Я припарковала свой велосипед перед входом, а затем замялась. Я не могла оставить контейнер перед баром. Я достала телефон и отправила Савио еще одно сообщение, сообщив ему, что нахожусь на парковке. Внутри раздался крик, заставивший меня отступить на несколько шагов и вздрогнуть. — Это не место для тебя, Китти. Я подпрыгнула и резко обернулась. — Ты чуть не довел меня до сердечного приступа! — сказала я, прижимая ладонь к груди. Должно быть, он воспользовался черным ходом. Глядя на Савио, я почувствовала, как сжалась моя грудь. На макушке у него красовался кровоподтёк, а предплечья были забинтованы, но эти очевидные повреждения меня не очень беспокоили. Это был взгляд его глаз: выключенный, скрывая темноту, которую я никогда не видела раньше. Он не улыбался и не ухмылялся, только смотрел на меня с легким любопытством. — Что ты здесь делаешь? — спросил он. Заправив прядь за ухо, я протянула контейнер. Брови Савио поползли вверх. — Миндальный торт, — сказала я. Он открыл крышку, глубоко вздохнул и слегка улыбнулся. — Только не говори мне, что заставила свою бедную Нонну испечь его для меня. Я покраснела.