Она молча кивнула. — Договорились, — затем она задумчиво склонила голову набок. — Насколько старше? Я усмехнулся и покачал головой. — Более старше. — Например, четырнадцать? Я снова покачал головой. — Старше. — Пятнадцать? — Определенно старше. Она поджала губы. — Шестнадцать? Я выпрямился и протянул ей руку. Она взяла ее, чтобы я мог поднять ее на ноги. — Еще старше. — Но к тому времени ты уже женишься на другой девушке! Я разразился смехом. Ох, Китти была слишком веселой. — Не переживай, я никогда не женюсь. — Никогда? — прошептала она. — Никогда. — Ох. *** Нино снова покачал головой. — Ты уверен в этом? Его рука с иглой от тату-машинки зависла, примерно, в сантиметре над моим тазом. Я закатил глаза и посмотрел на брата. — Если ты еще раз спросишь, я отправлюсь в один из тату-салонов на Стрип и набью ее там. На лице Нино промелькнуло неодобрение — по его мнению, салоны работали недостаточно хорошо. Именно поэтому он сам набивал большинство своих татуировок, и мой выбор татуировки. Голова быка или, скорее, минотавра прямо над моим членом. Это была скорее шутка, чем провокация. Моя репутация парня-шлюхи уже была неоспорима, так что можно было и повеселиться. Игла пронзила мою кожу, и Нино наконец приступил к своей работе. — Надеюсь, ты не пожалеешь об этом. — Судя по тому, что мы делаем каждый день: пытки, убийства, проституция, смертельные бои, ты действительно думаешь, что я пожалею о татуировке быка? — я одарил его улыбкой и заработал непонимающий взгляд. Из всех моих братьев я действительно был самым здравомыслящим, что мало о чем говорило. — Я не вижу, какое отношение одно имеет к другому, — протянул Нино, продолжая набивать быка. — И ты можешь прекратить любое из упомянутых действий. Эта татуировка будет постоянной, если ты не сведёшь ее, что будет довольно трудно, учитывая глубину чернил, чтобы обеспечить глубокий чёрный цвет, и сам размер татуировки. — Если я перестану делать все это, как я смогу быть полезен Каморре? Адамо уже довольно бесполезен. Вы с Римо не можете допустить, чтобы еще один из нас страдал от чрезмерных угрызений совести. Нино быстро поднял голову. — Возможно, ты предпочитаешь не вмешиваться в неприятную часть нашего бизнеса? До сих пор ты не подавал никаких признаков того, что тебя беспокоят пытки или убийства. Это беспокоило меня с самого начала. В отличие от Римо и Нино, я с самого начала был способен к сочувствию и жалости, и должен был учиться смягчать их. Это не заняло много времени. Наша борьба за власть в Лас-Вегасе быстро стерла большую часть моей невинности. Мне нравилось многое из того, что мы делали, но я никогда не был так хорош в пытках, как Нино и Римо. — Это не так, — просто ответил я. Нино смотрел на меня еще мгновение, но со временем я научился скрывать свои эмоции и мысли, даже если редко утруждал себя этим. Нино почти закончил с татуировкой, когда дверь открылась и вошел Римо. — Если не хочешь увидеть член Савио, то тебе лучше остаться в коридоре, — сказал он. — Сколько времени это займет? Ужин почти готов, — крикнула Киара издалека. Я ухмыльнулся. — Твой муж наслаждается видом моих коронных драгоценностей. Он просто не торопится. Нино вздохнул, но Римо слегка улыбнулся, рассматривая мою татуировку. Никого из нас не беспокоила нагота друг друга. Мы трахались рядом друг с другом в течение многих лет, прежде чем присутствие Киары привело к запрету секса в общих помещениях дома. — Хорошо. Я возвращаюсь обратно на кухню, — крикнула Киара. — Не показывай свой член моей жене, — предупредил Нино. Я усмехнулся. — Только если она сама не попросит посмотреть. — Ты действительно думаешь, что это произведет впечатление на женщин? — спросил Римо, резко кивнув в сторону моей татуировки. — Это не для того, чтобы произвести впечатление. Это предупреждение, — сказал я. Реакция моих братьев сделала эту татуировку уже хорошим выбором. — И с каких это пор ты знаешь, как произвести впечатление на женщин? — Это пустая трата времени. Я пожал плечами. — Я не трачу свое время на женщин. Либо девушка легка, либо я не запариваюсь. Глава 4 ??Савио?? Джемме 15, Савио 19 В голове у меня пульсировало, а перед глазами все чернело, но я боролся с бессознательностью. Мне нужно быть готовым к бою. Фабиано бросил на меня испытующий взгляд. Я слегка кивнул, хотя это и пронзило мой мозг насквозь. Я видел, что Фабиано пытается ослабить веревку, привязывающую его руки к спине. Взглянул на дверь, когда Римо и Нино вошли в комнату, ведомые предателями, которых моя мать наняла для выполнения своей грязной работы. Мать подошла к Киаре и Алессио, жене Нино и приемному сыну, угрожая им зажигалкой. На меня напало сразу несколько придурков, и я не смог остановить ее, чтобы она не облила их бензином. — Вы должны сложить все свое оружие или они оба сгорят. — Мы забрали их оружие, — сказал Кармайн. Если бы у меня была такая возможность, я бы всадил свой нож в его предательское горло. — Нет-нет, я знаю сыновей Бенедетто, — сказала мама с улыбкой, от которой у меня на затылке зашевелились волоски. Трудно было поверить, что его сумасшедшая жена — наша собственная плоть и кровь, если не считать ужасного напоминания о том, что у нее такие же серые глаза, как у Нино. — Мы тоже твои сыновья, — сказал я, потому что она, казалось, забыла об этом маленьком факте. Возможно, мы и облажались, но в значительной степени это было из-за нее. Протянув руку, я легонько коснулся своей головы. Мои пальцы стали красными. Дерьмо. Эти придурки здорово ударили меня. Мама даже не взглянула на меня. Она смотрела только на Римо и Нино. — Выстрел тоже может поджечь Киару и ее мальчика. Немного искры и все вспыхнет пламенем, вы действительно хотите рискнуть? Слышать их мучительные крики? Кармайн забрал оружие у моих братьев, и впервые меня охватило беспокойство. Я верил, что Римо и Нино найдут выход из этой передряги. Они всегда находили. Они вырвали Лас-Вегас из рук недостойных людей. Сражались за наше первородство, за нашу территорию, наследие, когда никто не верил в фамилию Фальконе. Какое-то время я был уверен, что они непобедимы. Многие члены Каморры до сих пор так думали. Но была одна вещь, которая обладала силой уничтожить их, и она стояла посреди комнаты, как мученица. — Что ты обещала им, когда они исполнят твой приказ? — спросил Нино.