На Дэгса. Она уставилась на Дэгса. Он осознал, что непроизвольно смотрит на неё. Он не мог сказать, как и почему затерялся в этом моменте. Он даже не смотрел на её ауру. На самом деле, буквально через две секунды после того, как их зрительный контакт нарушился, он осознал, что вообще не видит её ауру. Его сбивало с толку отсутствие этих мерцающих и изменяющихся цветных огней. При следующем взгляде на неё он нарочно поискал ауру, как можно неприметнее разглядывая очертания её силуэта. У неё не было ауры. Ничего. Абсолютно по нулям. Он видел лишь красное свечение подводной подсветки джакузи, да более хаотичные отсветы факелов, трепетавших на ветру. Казалось, будто в этом обоюдно пристальном взгляде между ними что-то пронеслось. Он не знал, что именно. Чёрт, да он понятия не имел, что вообще произошло в те несколько секунд. Что бы там ни было, это ощущалось как провал в памяти. Это ощущалось как то пребывание в пустыне, с друзьями, во время того чёртова сна наяву. В ту долгую протяжённость времени, когда он переваривал содержимое красного пластикового стаканчика, в котором Юрий намешал им коктейль с дурманом. На него снизошло то же ощущение нереальности. Всё как будто утратило связность. В ту протяжённость из ничего он видел лишь её глаза. Земля, небо, терраса и океан размылись, стёрлись вместе со всем остальным. Это не ощущалось романтичным. Скорее казалось, будто Дэгса на мгновение вышвырнуло из его тела. Будто что-то в ней совершенно дестабилизировало что-то в нём. Позади раздался голос, как будто под самым ухом. — Ты только досюда дошёл, что ли? — спросила Азия. Дэгс подпрыгнул. Резко отпрянув, он напрягся всем телом. Он повернулся и уставился на неё. Сделав это, он заметил, как Азия и Карвер знающе переглядываются. Только во взгляде Азии жило добродушное веселье. А у Карвера… определённо нет. Карвер выглядел злым. Та враждебность, которую Дэгс уловил ранее, теперь выстреливала чёрными, красными и тёмно-оранжевыми искрами, ожесточённо плясавшими вокруг пурпурной ауры у его головы. Свет и эмоции превратили лицо актёра в застывшую маску. Дэгс моргнул, стараясь не реагировать. Он невольно глянул на женщину в джакузи. Он был уверен, что ему померещилось отсутствие её ауры. Неа. Не померещилось. Если у неё таковая имелась, то Дэгс её не видел. Он ответил Азии, продолжая искать эту ауру. — Я не был уверен, стоит ли её тревожить, — сказал он, всё ещё глядя на женщину без ауры в зелёном бикини и чёрных шортиках. Азия расхохоталась, запрокинув голову. Дэгс озадаченно посмотрел на неё, но Азия Джексон лишь покачала головой, и тот знающий взгляд ещё сильнее проступил в её глазах. — Я бы никогда не подумала, что ты любитель трахаться со звёздами, Парень-Ангел, — протянула она. Дэгс не знал, как на это реагировать. Он глянул на Карвера, наверняка-актёра. Губы и челюсти Карвера поджались и ожесточились ещё сильнее, когда он встретился взглядом с Дэгсом. Его аура пылала более жарким пламенем вокруг его горла и рта. Дэгсу не нужно было быть каким-то утончённым чтецом ауры, чтобы знать — этот парень хочет надрать ему задницу. А ещё Карвер-актёр хотел, чтобы Дэгс ушёл. Если бы это был дом Карвера, а не Азии и Феникс, он наверняка уже придумал бы отговорку, чтобы выставить Дэгса. Дэгс не особо хотел понимать причины, увиденные и почувствованные там, но всё равно ясно понимал их. Он знал, почему враждебность ощущалась такой личной. Карвер или трахал, или хотел трахать женщину в джакузи. Это заставило Дэгса заскрежетать зубами. Он правда не хотел думать о том, куда устремлялись его мысли (хоть в отношении женщины в джакузи, хоть в отношении того, что случилось, когда их взгляды встретились), но он знал, что Карвер ему чрезвычайно не нравится. Он также понимал, что причины этой неприязни иррациональны и наверняка не особо отличаются от причин неприязни Карвера к нему. Эта мысль нервировала, но являлась неопровержимой. Он, Дэгс Джордейн, ревновал. Он ревновал, бесился, был сбит с толку. Он чувствовал себя так, будто кто-то ударил его по голове… весьма сильно. Что хуже, он не мог объяснить это даже самому себе. Он посмотрел на Азию, стараясь сохранять нормальное выражение лица и не хмуриться. Он знал, что хмурая гримаса вызвана скорее смятением, не говоря уж о гулком стуке сердца в груди, который ощущался весьма похожим на страх. Какого чёрта с ним не так? Он не привык терять контроль над собой, особенно в присутствии незнакомых людей. Сколько он себя помнил, он никогда в жизни так не реагировал на незнакомку. Дело не в её внешности. Он даже не мог составить мысленный образ того, как она выглядела, не считая задницы, слегка выглядывавшей из-под коротких шортиков, да её ног, лениво двигавшихся в пузырьках джакузи. В любом случае, как бы дерьмово это ни звучало, но в Лос-Анджелесе красивых женщин пруд пруди. Дэгс практически не реагировал на такое. Дело даже не в её ауре, которую, как он осознал, реально впервые осознал, он не мог видеть. Он ничего не видел вокруг неё, ни свечения, ни искры, ни намёка на цвет. Он не видел её ауру. Что это означает, бл*дь? Такого ни разу не случалось после Изменения. Ауры некоторых людей были ярче, чем у других. Некоторые ауры отягощались тем, что Дэгс мог описать лишь как чёрный дым, некую тяжёлую смолу, делавшую свет вокруг них вялым, неразборчивым и сложным для прочтения. Такие ауры временами даже пахли плохо, будто загнили, поглощая слишком много чего-то негативного. Некоторые иногда даже казались почти осязаемыми. Но тут не такой случай. Далеко не такой. Он ничего не видел вокруг женщины в джакузи. Всё, что он видел в своём сознании — её глаза. Не будучи уверенным, что способен вновь взглянуть в них, Дэгс упрямо смотрел на Азию и чуть меньше — на засранца с идеальным лицом, Карвера. — Ты хотела поговорить здесь? — ворчливо спросил он у Азии. — Или мне зайти внутрь? Подождать, пока вы трое отдохнёте в джакузи? Азия рассмеялась, хлопнув его по спине. — Пошли, Парень-Ангел, — сказала она с явным весельем в голосе. — Вероника принесёт твой капучино. Я также сказала ей принести всем нам десерт. Дэгс нахмурился. Он силился придумать какую-то отговорку, причину не соглашаться на её предложение, причину выйти из дома, сесть на байк и уехать отсюда к чертям.