Дэгс нахмурился. — Пёс-то не виноват. И всё же он толком не думал о том, реально ли оставит его себе. У него практически не было времени подумать о псе. Если бы пришлось выбирать, он сказал бы, что попробует найти ему хороший дом. Он ни за что не отведёт его в приют. Приюты в Лос-Анджелесе старались изо всех сил, но у них попросту не было возможности позаботиться обо всех собаках, что к ним попадали, учитывая размеры города и тот факт, что многие люди были засранцами. Конечно, были и приватные группы. У некоторых имелось неплохое финансирование. Но Дэгс предпочёл бы сам поискать нового хозяина. Он хотел посмотреть на ауру потенциального владельца, прежде чем передавать пса на его попечение. — Ты его оставишь, — сказала Феникс, наблюдая за его глазами. Она озвучила это не как вопрос. Когда Дэгс поднял взгляд, выгнув бровь, она улыбалась и качала головой. — Несмотря на всю твою ворчливость, молчаливость и суровые взгляды… ты всего лишь большой добряк, да? Дэгс нахмурился. Такое он слышал редко. Возможно, именно по этой причине у него не нашлось хорошего ответа. Глава 16. Газлайтинг Дэгс сделал немыслимое. Он заснул. Он догадался об этом лишь тогда, когда увидел сон. Во сне он летел. Он летел, пытаясь выбраться из высокого, круглого, похожего на атриум пространства с деревьями. Создавалось такое ощущение, будто кто-то заточил его внутри хрустальной сферы или, может, внутри тропической версии гигантского снежного шара. Он старался лететь аккуратно. Он сосредоточился изо всех сил, пытаясь не врезаться в стекло. Что-то в его крыльях всегда хотело двигаться. Они хотели двигаться быстро, стремительно нырять, бросать всего Дэгса в воздух, в ветер, к звёздам, к солнцу. Он был Икаром. Он был Икаром, вот только не был. Он видел перед собой пылающие крылья, хлопавшие и рассыпавшиеся пеплом, зеленью и золотом. Он поначалу подумал, что это его крылья. Затем она улыбнулась ему, и он ощутил такую интенсивную боль в груди, что едва мог дышать. Она его видела… Он осознал, что видит сон. Он видит сон. Она здесь, с ним, внутри его сна. Она последовала за ним точно так же, как последовала за ним в ванную. Он всё ещё наблюдал за тем, как её пылающие крылья хлопают на фоне ночного звёздного неба, и тут его разум прояснился ещё сильнее. Бл*дь. Он заснул. Он заснул. Эмоция, жившая в этой мысли, была такой сильной, что он перестал хлопать крыльями. Он начал падать. Сложив крылья, он камнем рухнул вниз, точно был сделан из железа или цемента. Он стремительно нёсся к земле. Дэгс резко дёрнулся, схватившись за подлокотники кожаного кресла. Было темно. Его глаза были открыты, но перед ним и справа было темно. Он дышал слишком тяжело, вспотел вопреки прохладному океанскому воздуху, запах которого ощущал до сих пор, даже внутри дома. Он повернул голову влево и увидел огромные окна с видом на берег Малибу. Через окна он видел насыщенно-чёрное небо, усыпанное звёздами. Луны до сих пор не было. Он глянул на белое кожаное кресло. Он смутно помнил, как перебрался сюда со стула, говоря себе, что так он легче сможет смотреть и слышать фильм, который Феникс включила на настенном мониторе. Он говорил себе, что просто посидит тут и краем глаза посмотрит фильм, обдумывая все материалы, присланные сталкером Феникс. Он говорил себе, что вовсе не подвигался ближе к Феникс. Он никогда бы не подумал, что заснёт. Дэгс потёр глаза, затем лицо. Он глянул на тела, спавшие на белом круглом диване. Теперь там лежали только двое. Должно быть, Карвер отправился в постель. Глаза Дэгса достаточно хорошо адаптировались к приглушённому освещению, чтобы он почти ясно различил лица Азии и Феникс. Большая часть света исходила от стеклянной стены, от звёзд и океана снаружи. Костёр был погашен — скорее всего, Вероникой или кем-то из охранников. Дэгс подумывал зайти на кухню, поискать что-нибудь выпить. Может, кофе. Может, что-то сладкое, что его разбудит. На самом деле, учитывая всё, ему не помешало бы пиво. Но Дэгс больше не пил алкоголь. Не потому, что ему не хотелось пить алкоголь — хотелось, особенно в некоторые ночи. Алкоголь исключался так же, как исключалось засыпание в чужих домах и подбирание оружия. И так же, как требовалось проживание в квартире без окон. Это было против правил. И всё же иногда эти правила чертовски сложно было соблюдать. Положив затылок на кожаную спинку кресла, он посмотрел в высокий потолок и купольный люк, которого до сих пор не замечал. Может, этим и вызван странный сон про пребывание в снежном шаре. Это место, состоявшее из километров стекла, реально было кошмаром в его представлении. Дэгс постарался подумать обо всём, что произошло за последние сорок восемь часов. Его разум хотел всё упорядочить, сложить детали в некую фотографию, образ, хоть немножко имевший смысл… но всё ощущалось как разрозненная куча деталек от мозаики, причём все они белые и лишены подсказок, не считая их разной формы. Всё это никак не хотело складываться в картинку. Всё это не хотело образовывать связное целое. Однако Дэгс отчётливо чувствовал, что тут есть закономерность. Он стиснул зубы, невидящим взглядом уставившись на звёзды, мерцавшие за потолочным люком, и старался уловить смысл. Он подумал о Джейсоне Тиге. Он вспомнил мягкую, нежную ауру, увиденную им перед тем, как Джейсон Тиг рухнул на каменную плитку пола в его жилье. Кем бы ни был тот мужчина, он не заслуживал случившегося с ним. Дэгс не знал, почему демоны выбрали его, и как именно он умер, но вся причастность Тига казалась Дэгсу чрезвычайно несправедливой. Этот мужчина заслуживал правосудия.