Стас улыбнулся, но как-то зло. – А ты не меняешься, Лара. Я хочу, мне надо… Сплошные «я». С чего ты взяла, что можешь приходить ко мне и требовать каких-то объяснений? – Я не требую, а прошу. Милка оказалась в сложной ситуации… – И ты, конечно, решила помочь сестре. Только вот ты обычно не помогаешь, а все портишь. – Это не тебе решать. Ты поможешь или нет? Я прошу не для себя. – И с чего мне помогать твоей Милке? – Она говорила, что вы неплохо общаетесь. – Как знакомые. В отличие от тебя, твоя сестра мне ничего плохого не сделала. – В отличие от меня? – я поморщилась. – Брось, Стас. Неужели тебя до сих пор так мучает то, что я бросила тебя? Люди расстаются – это нормально. – Люди расстаются, – повторил Стрелецкий, – но не падают на следующий день в объятия другого мужика. Если ты думаешь, что я мучаюсь от ревности или все еще люблю тебя, то ты ошибаешься. Ты просто мне противна. Как человек. Ты не заслуживаешь и грамма доброты и вежливости. – Отлично, я – дрянь, каких поискать, – перебила я его. – С этим мы разобрались. Так ты поможешь? Стас сверкнул глазами и сжал руку в кулак. С трудом сохраняя спокойствие, произнес: – Помогу. Только ради твоей сестры. Не хочу, чтобы она пострадала. Что ты хочешь знать? – Ты дружил с Рамовым? – Дружбой это не назвать, так, приятельство. У нас схожие принципы и мнения. – У него был брат? – Нет. Макс рос один, воспитывался матерью. Она давно умерла. – А что на счет флешки? – А что с ней? – ухмыльнулся Стас. – Мне сказали, что там компромат. На тебя, Рамова, Топорина и Тагалова. Кто-то из вас украл флешку, и кражу пытаются повесить на мою сестру. – Не компромат, – поправил Стас. – А информация. Если она попадет в руки правоохранительных органов, то ничего страшного не будет. Главное, чтобы ее не увидели другие люди. – Кто? – Неважно. Просто знай: в определенных руках флешка опасна для нас всех. И мы вчетвером заинтересованы в ее сохранности, а не уничтожении. – Почему бы вам ее не уничтожить? Тогда и способа навредить вам не будет. – Флешка – своего рода мирный договор между нами. Пока она есть, руки у всех связаны. Мы связаны общей тайной. Но если ее не будет… Стас сделал паузу, потом продолжил: – Каждый начнет делать то, что хочет. И начнется хаос. – Как думаешь, кто мог ее выкрасть? – Понятия не имею. Но это не я. «Знаю», – чуть было не ответила я, но вовремя прикусила язык. – Мог Топорин, – сказал Стас, – мог и Тагалов сымитировать кражу у самого себя. – Рамова ты не подозреваешь? – Не его почерк, – качнул головой Стрелецкий. – Он бы отобрал силой, не стал впутывать кого-то постороженного. – Почему флешка хранилась у Тагалова? – Так получилось. Изначально он занимался этим делом, и никто не стал возражать. Вопросы у меня закончились, а никакой полезной информации я так и не получила. Поэтому решила пойти ва-банк: – Ты знаешь, что Рамов мертв? – Что? – Стас дернулся в мою сторону, но тут же расслабился. Пару раз моргнул, словно пытался осознать сказанное мной, потер переносицу и спросил: – Как? Когда? Он производил впечатление ошарашенного новостью человека, однако я знала Стаса давно. Да, за прошедшие пять лет он здорово изменился – передо мной сидел не стройный улыбчивый подросток, а зрелый мужчина с суровым взглядом, и все же он не смог меня обмануть. Стрелецкий определенно знал о смерти Рамова. Но зачем ему изображать удивление? Мог бы спокойно ответить: знаю, мне уже донесли. Но не ответил. Выходит, он знал о смерти Рамова давно. Возможно, еще тогда, когда он был жив. Я скривилась и произнесла: – Его тело нашли сегодня за городом, на даче. – Откуда знаешь? – Это мы с Милкой обнаружили труп. Стас прищурился. – Что вы там делали? – Хотели поговорить с Максимом. – О чем? – О том, о чем я говорю с тобой, – раздраженно пробормотала я, и закинула ногу на ногу. Стас невольно бросил взгляд на мои ноги, но тут же отвел глаза. – Зачем ты послал человека следить за нами? – Кого? – Не прикидывайся. Парень в кепке на девятке. – Он должен был присмотреть за Милой. – С чего такая щедрость? – Я уже сказал: я хорошо отношусь к твоей сестре, и не хочу, чтобы она пострадала. Пару минут мы молча смотрели друг на друга, потом я поднялась и направилась к двери. У выхода обернулась и спросила: – Больше ничего не хочешь рассказать? – Нет. Мне с тобой вообще не хочется говорить, – отрезал Стас, и демонстративно уткнулся в монитор. Я пожала плечами и спустилась вниз. Милка, дрожа от возбуждения, сразу же бросилась ко мне. – Ну? Как все прошло? – Могло быть и хуже, – ответила я и пересказала наш со Стасом диалог. Сестрица покивала с умным видом, помолчала, изображая бурную деятельность мозга, а потом спросила: – Так и чего? Что нам теперь делать? – Надо найти того, кто флешку спер. Найдем исполнителя – найдем заказчика. Кстати, наши друзья не объявлялись? Едва я успела договорить, как у Милки затрещал мобильный. С округлившимися от страха глазами она продемонстрировала мне экран, где было написано «Воркутов». – Бери давай, – велела я. Сестрица послушно ответила на звонок, включив громкую связь. – Да? – Как дела, красавица? – дурашливо спросил Денис. – Чем занимаешься? – Да ничем, – испуганно пробормотала Милка. – А что? – Твой срок истек, – перешел Воркутов на серьезный тон. – Два дня прошло. Где флешка? – Сколько раз повторять: я не знаю… – Плохо, очень плохо, – перебил ее Денис. – Вот что, жди меня в гостинице. Никуда не уходи. Бежать бесполезно – найду, ноги вырву. Поняла? – Ага, – кивнула Милка.