– Во-первых, стоит только так сказать – и он сразу же выкинет какой-нибудь очередной фокус. А во-вторых, ты еще не знаешь самой главной жести. – Ты об этом хотела после пары рассказать? – Ага, – буркнула я. Мы устроились на диване в гостиной с огромными чашками чая и чизкейком, и я рассказала ей все. Про записку в руке, про кабинет Германа, про то, как он подвёз меня домой, про ворону, полицию и то, как Герман предложил переночевать у него. – Стоп-стоп-стоп, что?! Что сделать?! – перебила меня подруга. – Сама слышала. – У Германа? Переночевать? Чего?! И ты молчала все эти дни? – Так ты все время с Ником была, – надулась я, – тебе не до этого было. – Так, стоп, мать, – проигнорировала мои слова Вика. – Не побоюсь спросить, а чем это вы там занимались? Он тебе сегодня даже «ноль» не поставил! Это Герасим-то! Ты что, его соблазнила?! – Вика, скажи честно, ты дура? – закатила глаза я. – Нет, ну а что? Скажи ему «Понятия не имею!» я, Ник или тот же самый Ромыч, он бы не только двойку влепил, но и в деканат отправил. А тебе не сказал ничего. Вообще ничего! И как это понимать? – Я, что ли, знаю? – разозлилась я. – Я пришла к нему домой. Он постелил мне в гостевой комнате. Показал дом. Потом учил меня швам на хирургических тренажёрах, – про операционную в доме Герасима я решила умолчать. – Потом стало поздно и я пошла спать, но долго не могла уснуть. Он заглянул в мою комнату, и я попросила его посидеть со мной. Мы просто сидели и разговаривали, а потом я уснула. Он был очень добр ко мне. А наутро превратился в какого-то придурка. Сначала накормил завтраком, а потом сказал, что его поступок был ошибкой и он должен был найти другое решение проблемы. А потом вообще намекнул на то, что я болтливая малолетка, которой стоит держать рот на замке. Подруга хмурилась и молчала. – Я сказала ему «до свидания» и свалила в закат. Все. Конец истории. – О-бал-деть! – Может, его совесть замучила, – пожала плечами я. – А может, он просто запал на тебя? – Да ты точно не в себе… – Нет, почему же, – резко встала с дивана подруга. – Ты же у нас красотка, а Герман весь из себя такой правильный. С ледяным сердцем, конечно, но даже оно способно растаять от жара любви. Понял, что запал, и решил смотать удочки, пока не поздно. Так сказать, пресечь чувства на корню. – Не неси бред! – вспылила я. В словах подруги было нечто, что заставило чувства внутри меня всколыхнуться. Это было что-то…обнадёживающее? Теория Вики звучала вполне логично – Герман и вправду правильный до мозга костей. Он относится к тому типу людей, которые всегда живут так, как «нужно» – не нарушают правил, избегают неприятностей, не любят ссор и не терпят порицаний. Симпатия к студентке для него сродни ядерному взрыву, а (не дай бог!) отношения – и вовсе катастрофа вселенского масштаба. Он запросто захочет остановить это, если почувствует даже малейшие намёки на чувства. Но откуда взялись все эти мысли? Почему я предполагаю, что у Германа вообще могут быть чувства ко мне? Страшно, неудобно, стеснительно даже думать об этом. Эти мысли заставляют меня чувствовать себя обнаженной. И все же, я никак не могу от них избавиться. – Ты можешь сколь угодно отрицать очевидное, но что Герман сам не свой, видно даже слепому. А сами не свои мужики обычно из-за любви. Я больше не стала с ней спорить – не хотелось пережёвывать ложные фантазии. Остаток вечера мы провели, занимаясь учебой. Вика писала реферат, который я сделала еще два дня назад, а я села за презентацию к своей научной статье – завтра будет конференция на отбор участников в команду к Слету юных хирургов. Этакое «местечковое» мероприятие, созданное, чтобы определить, кто действительно достоин места в команде. На отборе будут профессора, доктора наук и декан, так что ударить в грязь лицом мне нельзя. И ради себя, и ради Германа; даже несмотря на то, что сейчас мы…не в самых лучших отношениях, я не хочу подставлять его. О предстоящей конференции я думала весь следующий день, а потому пары тянулись особенно медленно. К тому же, они оказались скучными и нудными. Сегодня был предмет, который ведёт преподаватель с таким монотонным голосом, что под него засыпает вся аудитория. После окончания учебного дня я одна из первых влетела в гардероб, забрала вещи и помчалась в другой корпус, где должна была состояться конференция. В кабинет зашла за три минуты до начала и негромко поздоровалась с уже собравшимися членами комиссии и другими участниками конференции. Герман тоже был здесь – сидел в первом ряду ближе к двери. Его взгляд косо скользнул по мне и на секунду пересекся с моим, а затем устремился куда-то вдаль. Я вздёрнула подбородок и, заправив выбившуюся прядь тёмных вьющихся волос, проследовала на единственное свободное место. – Итак, – с суровым видом выступила полноватая женщина средних лет, видимо, председатель этого мероприятия, – полагаю, все участники наконец-то в сборе, значит, можно начинать. «Хирургическое лечение туберкулёза», прошу! Мы прослушали штук семь статей, прежде чем настал мой черед. Я сделала глубокий вдох и вышла из-за стола. Сердце билось где-то в горле: это было мое первое серьёзное мероприятие в ВУЗе, конечно же я волновалась. Но когда я включила презентацию и начала докладывать, волнение стало потихоньку покидать меня. Я очутилась в своей стихии. Мой доклад был о черепно-мозговых травмах, и благодаря маме-травматологу я знала о них все. Но что важнее – это было мне по-настоящему интересно. – К первичным повреждениям относят повреждения, обусловленные непосредственным воздействием механической энергии… По аудитории пробежали шепотки, и это заставило меня остановиться. – … на мозг в момент травмы, – неуверенно продолжила я, но гомон стал лишь громче. Он явно выражал недружелюбные настроения. А потом вдруг наступила тишина. – Что-то не так? – еще более неуверенно пробормотала я. Может быть, отключилась презентация? Я повернулась к экрану, чтобы посмотреть. Все это время я нажимала на дистанционную кнопку переключения слайдов и в какой-то момент перестала обращать на экран внимание. Тогда-то я и поняла, что не так. Тело обдало волной жара. «Чувствуете эту вонь? Это несёт изо рта моего препода по хирургии! Я проверила, когда он зажимал меня за углом корпуса». Именно такая надпись яркими красными буквами растянулась на весь слайд. Ниже было фото скунса с прифотошопленной головой Германа Андреевича. Это созерцали все, пока я, ничего не ведая, спокойно вела свой рассказ. Глава 15 АНОНИМ Я вернулся к ней, когда настала ночь. Вернулся и заглянул в ее окно, но шторы были не задвинуты. Она всегда задвигает шторы, когда ложиться спать, я заметил это давно. А сейчас не задвинула. Это может говорить лишь об одном: она не ночует дома. Подобравшись ближе и прислонившись лбом к стеклу, я в этом убедился. Комната была пуста, а ее кровать – застелена. На ней лежал плюшевый лось и аккуратно свёрнутые чёрные джинсы, которые она хотела надеть утром, но, видимо, в последний момент передумала. Эти вещи так и остались нетронутыми с самого утра, когда она уехала вместе со своей подругой. Она не собиралась ложиться спать в этом доме. Ее подруга уехала, а значит…может быть лишь одно место, где она могла оказаться. Как же я не хотел, чтобы мои догадки подтвердились. Я спрыгнул с дерева, включил фонарик и стал осторожно пробираться по лесу. Забор его дома был намного выше и массивнее, чем забор Рыбниковых. Что ты прячешь за этим забором, старый извращенец? Впрочем, он был не так уж и стар – лишь на пять или шесть лет старше, чем мы сами. Но ведь он препод. А значит, старый. Для меня он всегда будет старым уродом. Через такой забор не перемахнёшь так же легко, как я делал это в ее доме почти каждый день. Я нервно ходил от угла к углу, думая, как мне справиться с этой проблемой. Лестница. Мне нужна была лестница, но я понятия не имел, где ее взять. Единственной надеждой было, что хотя бы один житель Хламовника еще не спит и у него магическим образом окажется то, что мне нужно. Ни секунды не медля я побежал в сторону дома. Быстро преодолел дыру в заборе и забежал в «Шеснарик» за бутылкой водки. Если я все же найду «арендодателя» лестницы, это будет лучшей платой. Я выбирал «жертву» по принципу «где горит свет». Постучался в три квартиры и не прогадал: во всех шла пьянка. Все три раза меня пригласили присоединиться, но нужной вещи не оказалось ни у кого. Разочарованный, я поплёлся домой. Путь лежал через гаражи. Я был на сто процентов уверен, что на сегодня мой лимит удачи исчерпан. Я дважды произвел неизгладимое впечатление на Дашу, и судьба сказала мне: «Хватит. Притормози». По крайней мере, я думал так, пока не увидел, что дверца одного из гаражей приоткрыта, и через совсем крохотную щёлочку пробивался слабый свет. Осторожно подкрался и открыл дверь шире. Не то что бы я на что-то надеялся, но… Не обращая на меня внимания, мужчина средних лет копался в каком-то огромном агрегате, напоминавшем двигатель. Я культурно прокашлялся. Вздрогнув, он обернулся и, видимо, от неожиданности выронил гаечный ключ. – Чего тебе? – недовольно буркнул мужик. – Извините за столь позднее беспокойство, но у вас не найдётся лестницы или стремянки? Буквально на час. Я заплачу, – я демонстративно поднял вверх бутылку водки. Лицо мужчины тут же подобрело. – Да хоть навсегда забирай! Мы раньше с ее помощью с женой лазали яблоки в саду собирать. Но сад сгорел, а жена померла. Так и лежит с тех пор без дела. Только сейчас я обратил внимание на стоящую в углу раскладушку. На ней небрежно валялись одеяло и подушка. На бетонном выступе расположилась настольная лампа, рядом с ней – электрический чайник. Неужели этот мужчина живет прямо здесь, в гараже? Мне стало его жаль. Стремянка, которую он мне дал, была не новой, но для «вылазок» за забор препода вполне годилась. Я решил, что спрячу ее в лесу. Закидаю ветками и листьями или закину в старую водонапорную башню, находящуюся неподалёку от этого мажорского поселка. Так ее точно никто не увидит, а я смогу пользоваться ею каждый раз, когда только мне заблагорассудится. Забираясь по ступеням, я уже приметил одну камеру видеонаблюдения, но она смотрела в противоположную от меня сторону – на вход. Мало того, что он извращенец, так еще и тупой! Ну какие воры полезут в дом со стороны ворот, когда к его задней части так удачно прилегает лес? Пробираться на территорию я не стал – с моего смотрового пункта все было прекрасно видно и без этого, ведь дом этого ублюдка состоял сплошь из панорамных окон, в каждом из которых горел свет. Коридор. Гостиная. Библиотека. Что-то вроде…спортзала? За ним – еще одна непонятная комната. Тут-то я их и увидел. Склонившись над столом, они в чем-то копались. Кажется, что-то шили. Несчастные фанатики своей дурацкой медицины! Хотя «несчастные» – не самое удачное прилагательное. Вид у них был очень даже счастливый. Натянув идиотские улыбки на свои лица, они что-то бурно обсуждали. Беззаботные, радостные. И это после всего, что я им сегодня подкинул! Меня пронзила злость и обида. Ну почему все пошло именно так? Я хотел запугать их, а получается, что лишь сплотил? Не общались же они в конце концов так хорошо и раньше! Или я что-то упустил? Нет, не мог. Я видел каждый ее шаг, знал все о ее жизни, а прежде всего – что в ней нет места этому дурацкому Герману. Не было до этого дня. Неужели я сам все испортил? Я вцепился в волосы на своей голове, желая вырвать их все. Дурак! Идиот! Как можно было так облажаться? Клянусь, в этот момент хотелось убить его. Наверное, если у меня было ружьё, именно это я бы и сделал. Выстрелил из темноты ночи в огромное панорамное окно. Я представлял, как алая кровь окрасит его белую футболку. Как глаза ошарашено распахнутся, а через несколько секунд он упадёт навзничь. Я ненавидел его сильнее всего на свете. Но я все исправлю. С того дня отомстить обоим стало моей навязчивой идеей. Я трудился над этим уже некоторое время. Каждое утро изо дня в день я просыпался, включал ноутбук и шёл чистить зубы. Пока совершал свой утренний туалет, ноутбук загружался, и меня приветствовало фото космонавта на фоне тёмного неба на заставке экрана. Я учился. Скачивал программы. Находил уроки от англоязычных программистов. Заходил на форумы в даркнете. И однажды у меня получилось. Я взломал ее компьютер. Теперь у меня был доступ ко всем данным, содержащимся на нем. Я мог видеть пароли, которые она вводит, когда заходит в соцсети. Или ее лицо, когда она звонит по скайпу. Сначала я бесцельно лазил по папкам. Смотрел фотографии с моря, куда она ездила вместе с родителями восемь лет назад. Слушал музыку, которую она скачала. Привыкал. Наслаждался своей властью. А потом приступил к делу. Из переписки с ее приятелем Ромычем я узнал, что скоро у нее будет первая конференция. Она ныла, как ей неохота готовить презентацию, но время поджимает. А потом в папках «Учеба» => «Хирургия» появился тот самый файл. Та презентация. Упиваясь собственным могуществом, я неторопливо скачал из интернета первое попавшееся дурацкое фото. Это был скунс. На сайте университета нашёл фото препода и соединил две этих фотографии в одну. Потом придумал какую-то глупую фразу, первое, что пришло в голову. Собственный «бутерброд» из картинок мне понравился, и я с удовольствием вставил его в презентацию, удалив один из слайдов. Когда Даша это заметит, будет слишком поздно. Они оба окажутся в луже. Что бы они ни делали, где бы они ни были, я всегда буду на шаг впереди. Им меня не переиграть. Глава 16 ДАША Мое тело парализовало в прямом смысле этого слова. Я хотела что-то сказать, но лишь открывала рот, глотая воздух, точно рыба под водой. Слов не было. Ничего не было, лишь я, этот ужасный слайд и гробовая тишина. Наконец ее нарушил смешок, раздавшийся откуда-то с задних рядов. Точно кто-то упорно сдерживался и, наконец, не выдержав, прыснул со смеху. Он стал пусковым фактором – кабинет тут же наполнился хохотом. Не до смеху было только преподавателям, хотя я видела, как и некоторые из них украдкой ухмылялись. – Немедленно прекратить этот балаган! – прогремел голос той самой женщины-председателя. – Рыбникова, вы не хотите объяснить, что это вообще такое?! Но я лишь продолжала стоять, безмолвно открывая рот. – Вон из аудитории! Это…это просто возмутительно! Не знаю, чего вы добивались, идя сюда. Быстро вылететь из университета? Что ж, поздравляю, Ваши усердия увенчались успехом!