– Бабуль, я не один, – он кивнул на меня, что заставило женщину обернуться и взглянуть. Две пары глаз смотрели пристально, отчего я заволновалась, но первой нарушить тишину и поздороваться не решалась. Руслан выгнул бровь и приподнял уголок губ, еле сдерживаю улыбку. – Это Марина, моя знакомая, – все-таки пришел на помощь этот рыцарь в доспехах. – А это Нина Петровна, – указал рукой на свою тетку. – Добрый вечер! – я кивнула головой и стала осматривать старую мебель, да я все что угодно готова рассматривать, лишь бы не встречаться взглядом с этой пожилой женщиной. – Откуда твоя знакомая взялась-то? – поинтересовалась его бабуля и достала две тарелки. – Руки сначала помойте. Тебе сколько годков хоть? Небось, без образования? – а это, кажется, мне. Она махнула рукой, тем самым приглашая нас за стол, и поставила перед нами тарелки с едой. – У меня экономическое образование. В этом году оканчиваю. – Правильно, негоже нынче без него. Я вот Руслану и говорю, бизнес – бизнесом, а образование, хотя бы базовое за плечами должно быть. Руслан принялся есть и недобро взглянул на родную тетку. Та обреченно вздохнула и оставила помещение со словами, что нужно Ваню пригласить на ужин. – Бизнес? – не удержалась я от иронии и взяла в руку ложку. – Ты случайно не дома строишь? Мужчина медленно прожевал, буравя меня прищуренными глазами, и потер колючий от щетины подбородок левой рукой, явно раздумывая о том, какой ответ мне дать. – Был такой период в жизни, – в итоге признался Руслан и вновь принялся за еду. Затем бросил беглый взгляд на мою тарелку: – ешь, давай. Хватит лясы точить. Я послушалась, так как сильно проголодалась, пока мы ехали. Не представляю, сколько времени я спала. Телефон сел, но не сложно догадаться, что время позднее. Если честно, мне хотелось спрятаться от лишних глаз и спокойно посидеть с собой, погружаясь в собственные мысли. Ваня так и не пришел к нам составить компанию за ужином. Нина Петровна передала, что у него обострились боли, и он захотел остаться в комнате. Я сильно удивилась, услышав данное заявление. Мне казалось, что мальчик и так переживает, стесняясь находиться в инвалидном кресле, а тут еще терпит невыносимые муки. Вижу, что Руслан расстроился, хотя виду не подал. Лишь встал из-за стола и резковато бросил на ходу: – Пойдем, покажу нашу каморку. Можешь начинать возмущаться, принцесса. Глава 16 Комната, куда мы зашли, оказалась крошечной, с одной полуторной кроватью и небольшим шкафом около стены. Можно протянуть руку и ощутить мягкие волокна старой потертой шерсти, настолько пространство тесное. Кровать стояла напротив деревянного шкафа с зеркалом. Я подошла к ней, не решаясь сесть. Мне кажется, сделав это, она недовольно закряхтит и испустит свой последний вдох жизни. – Одежду дать? – спрашивает Руслан и, не дождавшись моего кивка, подходит к шкафу и достает с полки черную футболку. Затем поворачивает голову, смотрит на ноги и весомо цокает: – штаны будут велики. Спи так, – выносит вердикт и кидает мне добычу. Я мну футболку в руках и топчусь на месте. Мужчина это замечает и интересуется: – Что еще? – У вас туалет на улице? – морщу нос от одной мысли о том, что придется выходить на мороз и морозить свою пятую точку. – Персонально для тебя, могу устроить где угодно, просторы сама видишь – необъятные, – широко разводит руками и лыбится, – выбирай – не хочу. Я поджимаю губы и выдаю на ходу: – Обойдусь без провожающих. – Принцесса! Слышу уже на пороге комнаты. – Перестань так меня называть, я не маленькая, – не выдерживаю и оборачиваюсь. Щербаков ухмыляется и поправляет себя, но явно с издевкой, намеренно проговаривая мое имя по слогам. – Ма-ри-на, туалет в доме, ровно как и душ. Если честно, сейчас меня волновал лишь один момент, который мне напоминал нашу первую, кхм, проведенную ночь. – Ты тут спать будешь? – Не будь такой ханжой, кровать одна, если хочешь спать на полу, препятствовать не буду. Могу лишь подогнать теплый плед и носки. – Закачаешься от вашей доброты, молодой человек, – прикладываю руку к сердцу и мило хлопаю глазками. Поздно вспоминаю, что никогда так не делаю и быстро себя отдергиваю. – Я полон сюрпризов, красавица. Что есть – то есть, спросить не буду. Его прошлое – это темный лес, покрытый мраком. Я не пытаюсь туда проникнуть. Не хватало еще упасть в глубокую яму и остаться там навсегда. – Сколько тебе лет? – задаюсь я другим вопросом, не менее важным для меня. – Прикидываешь разницу? Зачем-то подходит ко мне и наклоняется. Слежу за его взглядом, который опускается на мои губы. Я поджимаю их, показывая тем самым, что ему не удастся сбить мой прицел. – Это такой секрет? – легко толкаю его в грудь, увеличивая между нами несколько сантиметров. – Да нет, – размышляет немного, всматриваясь в мое лицо, не отпуская взгляд. Я понимаю, что этим моментом грех не воспользоваться. Прилагаю все усилия, чтобы голос не дрогнул и признаюсь: – Хочешь подобраться ближе – придется делиться. По-другому я не смогу. Ты-то исчезаешь практически на вечность, то возвращаешься и начинаешь злиться, Я не знаю, как реагировать. Увозишь куда-то… Все-таки не сдержалась, дала волю эмоциям. Последняя фраза вышла на высокой ноте, словно издала беспомощный крик о помощи. По глазам его вижу, недоволен мной. – Помнишь, ты говорил, что привык решать дела поступками, а не словами. Так докажи. – Кажется, ты забыла, на какой территории находишься и с кем разговариваешь, – бросает и кивает за мое плечо, – иди, проветрись. Я смотрю на него, не веря, что все сказанные мною слова пронеслись мимо его уха. – Отвези меня обратно, – сжимаю кулаки, избавляясь от желания заехать ими по мужскому лицу, чтобы вправить мозги. – Ты ебнулась? – Очевидно, что да. – Марина, перестань трепать мне нервы. Я зверски устал. И твои скачки с настроением начинают меня уже заебывать, – он подходит к шкафу и достает оттуда другую футболку белого цвета и серые спортивные штаны. Кидает вещи на кровать, а сам, словно не замечая меня, начинает раздеваться. – Тогда чего тебе со мной возиться? Я, что, какая-то особенная? Или владею какой-то конфиденциальной информацией? – Мне тоже интересно, – признаться, его заявление шокирует меня и заставляет срастись с деревянным полом. Я стою все также, на пороге, замерев и открыв рот, норовившись высвободить поток речи. Мыслей много, а слов нет, к сожалению. С Русланом я решила не разговаривать. Взяла вещи с кровати и, кусая губы от досады, вышла. Его показная холодность всегда меня настораживала, но последние слова резанули ощутимо и заставили задуматься, причем серьезно. Он прекрасно дал понять, что все его действия были просто игрой, которая должна привести к правде. Только к какой? Неужели он наивно полагал, что Степанов мне по доброте душевной проболтался, а я жду подходящего момента, чтобы побежать в полицию, сдав всех. Если это так, то отсюда возникает следующий вопрос – почему Щербаков сам не устранил меня, если ему это под силу. Вместо этого он таскался и нянчился со мной. Все сложно как никогда. Да этого было не просто, а тут снова клад не раскопанных загадок. Держись, Марина, то ли еще будет. Душ все-таки приняла, как зашла в ванную, поняла, что необходимо освежиться и привести в порядок мысли. Нашла на краю бортика одинокий флакон мужского шампуня, который использовала и в качестве геля, и призадумалась о том, как снова моя жизнь повернулась на сто восемьдесят градусов и начала колесить без остановки, забывая делать маленькие, но такие нужные передышки. Итак, меня кто-то ищет в городе. Иначе с чего бы Щербакову увозить меня и удерживать? Не скажу, что прям насильно. Думаю, если я бы была более настойчивой и высказала свою позицию относительно того, что в городе неотложные дела, которые требует незамедлительного вмешательства, Щербаков бы пофырчал, но отвез бы назад. Я протерла глаза от усталости и приметила, что в последнее время не совсем нравится, как протекает моя жизнь. Просто, мне кажется, что я проживаю свои деньки, не сделав ничего достойного. Кого вы на этот раз убили? – Кабана… Я вернулась к ответу мужчины несколько часов назад. Если это шутка, то довольно плохая. Я всей душой ненавижу и боюсь Кабана, но желать искренно ему смерти не могу. У меня не черствое сердце, однако, я верю в равновесие добра и зла и существовании кармы, поэтому уверена, что ему еще зачтутся все страдания и боли других людей, а их было немало. Вышла из душевой, посмотрела на свои вещи, которые мне так радужно предложил Руслан, и тяжело вздохнула: – Дура ты, Марина! Как бы ни относился ко мне Руслан, перестать чувствовать я все же не могу. Приложила ладонь к тому месту, где бьется сердце, и ощутила, как гулко оно бьется. Господи, не дай мне повязнуть в этом человеке! Иначе я просто свихнусь. Футболка оказалась немного великовата в плечах, но приятно прилегала к телу. Спортивные потертые штаны были в пору, правда, коленки выпирали, но не критично. Не на подиум же собираюсь. Пальцами расчесала волосы, избавляясь от колтунов после мытья, и, немного подумав, выстирала свое нижнее белье и развесила на полотенцесушителе. Хотелось увидеть Ваню, приятный мальчишка. Не верится, что он родной брат Руслана. Я прошлась на цыпочках до конца коридора и поглазела по сторонам. Комната, куда привел меня Щербаков – вторая после огромной тяжелой двери, которая вела в сени, спальня Нины Петровны, как полагаю, напротив нашей. Остается единственная дверь, что означает, за ней отдыхает Ваня.