Складка на лбу разгладилась, но повисшее напряжение никуда не исчезло. – А я ни о чем таком не подумал. Лишь о том, что будь это ерундой, ты бы не стала заострять на этом внимание. Плевое дело – он мне не поверил. Продолжаю смотреть в глаза и оставаться невозмутимой, вместе с тем голос подводит, когда я нахожу себе глупое оправдание: – Я просто предположила. А судя по тому, как ты всполошился, я попала хоть и рандомно, но в точку. Знаешь, у меня такое чувство, что я не просто так втянута в это дело. Поначалу, может быть, все действительно выглядело стечением обстоятельств. Однако потом что-то изменилось, и ты стал более тщательно следить за моими действиями, стал интересоваться моей жизнью, – шумно проглотив подкативший ком в горле, продолжила и сжала до хруста пальцев края полотенца. – Если бы это не был бы ты, я подумала бы, что тебе нравлюсь. Если честно, я устала слушать в свою сторону, что якобы что-то знаю и специально жду момента, чтобы пойти в полицию и все рассказать. – Тогда не делай вид, что будто ничего не знаешь. Ты как открытая книга. Я прекрасно считываю каждую эмоцию на твоем лице. Даже сейчас… Ты боишься. – Считаешь, что зря? – тихо спрашиваю я и отвожу взгляд. – Ты похитил меня. После этого я должна по-прежнему доверять тебе? Расскажи мне правила, так хотя бы я попытаюсь сыграть в нее. – Для начала перестань искать подвох в моих словах. Ты мне нравишься как человек, правда. Я не собираюсь ничего плохого с тобой делать, как ты думаешь. Я действительно хочу помочь. Твоей главной задачей сейчас является сидеть тихо и не задавать никаких вопросов, поскольку ответить на них я все равно не смогу. Тебя ищет один человек, который водил дела с Кабаном. – Зачем я ему? Щербаков прожигает меня взглядом. Он так всегда делает, когда ему не по душе что-то, к моему удивлению, его глаза светлеют и смягчаются. В них появляется сожаление. – Пришлось убрать Кабана. Он переходил все границы. К тебе это никого отношения не имеет, но, блять, по закону подлости, случилось так, что из-за меня ты теперь втянута тоже в это дело. Я ничего не понимаю. Руслан говорит загадками. В голову приходит одна мысль, я ее заталкиваю подальше, но губы сами по себе размыкаются и растеряно уточняют: – Это не из-за Никиты уже, да? Тот выстрел в номере… Это…рук человека, который меня ищет? – Да. Он понял, что я спланировал все до мелочей. В том числе и то, как ты отдашь нужную флешку Кабану. На данный момент его задача – убить тебя. Его горькие слова отзываются дрожью в моем теле. Я обхватываю рукой горло, когда мне кажется, что комната сжимается, а воздуха становится меньше. За что? Я же ничего ужасного не сделала. Я самый обычный человек. На глазах наворачиваются слезы, я моргаю, поспешно прогоняя их и безразличным голосом, не боясь последствий, заявляю и с силой толкаю руками мужчину в грудь: – Ты просто омерзителен. Во всем, что со мной случилось – виноват ты и вся твоя грязь. – Не волнуйся, при моем подходе и образе жизни, меня уже скоро кто-то завалит, и тогда ты сможешь в полной мере насладиться таким раскладом, – бесстрастно отозвался он и кинул на меня задумчивый, пристальный взгляд. Затем обошел и бросил строгим голосом через плечо: – Приеду вечером. Надеюсь, когда я вернусь, увижу тебя живой на кровати, а не с дыркой на лбу в снегу по дороге до дома. Сделав глубокий вдох, я прислушалась к себе и пообещала, что буду сидеть смирно. Спустя секунду послышалось, как хлопнула дверь, а затем удаляющиеся шаги. Дрожь прошла, но на ее месте появился всепоглощающий страх за собственную жизнь. Глава 18 Все утро я провела лежа на кровати, листая новости в сети, которые практически не загружались из-за плохого интернета. Руслана уже не было, когда я вернулась в комнату. Увидела лишь застеленную кровать и аккуратно сложенные вещи на стуле. Наверняка, это к лучшему. Нам двоим нужно время, чтобы разобраться в себе и своих чувствах. Раскинув руки над головой, я закрыла глаза и представила нас с Русланом на улице, где мы гуляем, кидаемся снежками, а затем падаем в объятия друг друга и крепко целуемся. Думать о чем-то возвышенном – удел моей невзрачной жизни. Немного помечтав о том о сем, я решила пойти позавтракать, так как сильно проголодалась. – Ты сегодня поздно что-то встала, милая, – проговорила пожилая женщина, увидев меня на пороге кухни. – Чего стоишь? Проходи, давай. Ванюша уже доедает, я поела. – Она поставила на стол еще один бокал и поинтересовалась: – Руслана покормила? Я увидела, как он отъезжает, как только встала. – Он не захотел… – поясню я, немного отойдя шока, что должна кормить человека, который мне приходится никем. Сажусь за стол, напротив брата Руслана. – Здравствуй, Вань. Давно тебя не видела. Как ты себя чувствуешь? Выглядел он не очень: бледный болезненный цвет лица, щеки впали, лицо осунулось, глаза грустные. – Да, нормально, – голос подстать его виду, мрачный и обессиленный. – Слышал, ты у нас погостишь несколько дней. Я только усмехнулась, ничего не сказав, и принялась за еду. Овсяная каша оказалась невероятно вкусной, что я энергично попросила добавки, отчего Нина Петровна замлела и начала топтаться по комнате, гремя посудой. Видимо, ей было очень приятно услышать, что кто-то оценил ее стряпню. – Вань, у тебя не найдется зарядник от андроида? Я свой оставила дома, – спросила я позже, в его комнате. От скуки мы стали обсуждать свое детство. Я постеснялась спросить, какая беда свалилась Ване на голову, из-за чего он теперь прикован к инвалидной коляске. Подслушав вчерашний разговор, я поняла, что это не было злым роком или случайной аварией, в результате чего у него отказали ноги. Кто-то умно распланировал шаги в банде Руслана. Он знает об этом и мстит. Немного погодя я попросила Ваня показать семейные детские фотографии. Родители Руслана были видными, и свою красоту они передали ему. Ваня, к моему удивлению, похож ни на кого не был. У их отца были черные волосы, у матери русые. Оба смуглые и высокие. Ваня же светленький с вьющимися на концах волосами. – У меня айфон, зарядник не подойдет. У бабули вообще допотопный. – Мне нужно позвонить родителям, иначе они начнут беспокоиться. Может быть, где-то завалялся андроисвкий? Вань, подумай, пожалуйста. Мне очень нужно. – Марин, тут такое дело…, – было, начал он и почесал затылок. Я нахмурила брови и поинтересовалась: – Что такое? – Руслан попросил присмотреть за тобой и не допустить, чтобы ты кому-то звонила. Так что… Сама понимаешь…, – развел он руками беспомощно и отъехал к столу. Через секунду в воздухе появился белый провод, по-видимому, от зарядки. – Ты всегда слушаешься брата? – мне стала интересна эта тема, поэтому я отложила альбом в сторону и уставилась немигающим взглядом на мальчишку. Ответом мне послужил кивок головы и непринужденная улыбка. – Руслан хороший, Марин. Он тебя в обиду не даст. От его теплоты стало приятно, но сказанные слова, относящиеся к Щербакову старшему, казались мне настолько далекими и нереальными, что стало тоскливо на душе. Ваня уважает Руслана, потому что тот к нему всегда относится безукоризненно, помогает и защищает, ни капли не раздумывая. Как настоящий брат. Безусловно, это похвально. При всем этом, у Руслана есть сторона, которая озлобилась на весь мир, и застилает своей чернотой все, что касается. – Позвони Руслану. Я хочу с ним поговорить. – Но… – Просто позвони. Ваня еще пару долгих секунд наблюдал за мной, затем начал рассматривать свой телефон в руке, наверное, в надежде на то, что тот испарится в воздухе. После протяжно вздохнул и набрал номер брата, протягивая мне мобильный: – Да? – резкий голос бьет по ушам. – Звонишь чего? Через пару часов дома буду. – Это я, – закрыв рукой низ телефона и рот, почему-то мямлю в трубку и, встав под скрип дивана, поворачиваюсь спиной к Ване. – Соскучилась уже? – Мне нужно позвонить. – Кому? – Родителям. – Зачем? – Руслан, я, что, не могу просто так им позвонить? Благодаря тебе я не могу включить телефон, так как зарядки от моего телефона нет у вас в доме. – Она есть. – Тогда почему мне ее не дают? Только не говори, что действительно запретил мне звонить. – Ладно, не буду. Тишина. – Ты издеваешься? Руслан устало испустил вздох и объяснил: – Ты же просила не говорить. Вот я и не говорю. – Я тебя убью! – Притормози, принцесса, ты не первая в очереди, кто хочет это сделать. Список, знаешь ли, долгий. – Если ты через два часа не приедешь домой и не отдашь мне зарядник, то я просто пойду до дома пешком, так как это равносильно тому, что я не позвоню родителям… В любом случае я смертник. Мое дыхание начало выравниваться после бурной речи.