– Марина? Привет. Давно тебя не видела, – поприветствовала бывшая одноклассница Регина, только зашедшая в подъезд. Я как раз спускалась с большим пакетом мусора на первый лестничный проем. Вся такая из себя: в домашних штанах с провисшими коленками, в тапках на скорые ноги, ну и в мешковатой зимней куртке отца, которую он надевает, когда с друзьями собирается на рыбалку. За Региной стоит молодой парнишка, примерно моего возраста. Его ладони ложатся на ее плечи, а сам он что-то шепчет ей на ушко, отчего девушка не может сдержать раскатистого смеха и снисходительного взгляда на меня. Я переминаюсь с ноги на ногу, понимая, что выгляжу не лучшим образом, и от всей этой щекотливой встречи кончики моих ушей начинают гореть. – Я приехала ненадолго. У родителей погостить. Я тебя тоже давно не видела, с нашего выпускного, – поддержала я разговор и уже собиралась уходить, как девушка загородила мне проход. – Слушай, и правда давно не виделись. Четыре года же прошло. Может, как-нибудь встретимся, посидим где-нибудь? Ну, раз ты приехала, и я свободна как раз. В школьные годы мы с Мельниковой были плохо дружны, она редко посещала уроки и всегда встречалась с популярными мальчишками, которые задирали каждого в школе. Иногда и мне что-то перепадало, но я быстро брала себя в руки и со жгучим презрением взирала на них. Годы прошли, и те парни выросли из задиристого возраста. Один из них стоит сейчас позади Регины, по-хозяйски ее обнимает за талию. Максим Коршунов, он вроде даже одиннадцать классов не смог окончить, завалил какой-то один из профильных экзаменов. Пьяный тогда пришел к нам на выпускной и обматерил весь педагогический состав. Родители, конечно, были в шоке, покрутили пальцем около виска и сильно удивились, когда не поняли, почему он вообще с нами доучился с таким вздорным характером. – Я сегодня могу вечером. Ты как? – я согласилась, подумав о том, что все равно мне будет нечем заняться. Так хоть развеюсь. – Тогда давай встретимся в «Фараоне». Ты же помнишь, где мы праздновали выпускной? Вместо столовой там теперь ресторан. Часиков в четыре тебя устроит? Я еще позвоню Логузиной и Плетневой. Ты не против? – Нет, конечно. С Аней я до сих пор общаюсь. Она частенько бывает проездом в С. Мельникова еще проверещала и с притворной улыбкой удалилась вместе со своим молодым человеком на верхний этаж. К отцу мы поехали около двенадцати, навещать слишком долго все равно нельзя, а с часу у них обед и постельный режим. В своем шкафу я нашла простенькое платьице с неглубоким вырезом, которое красиво подчеркнуло мою грудь. Доходило оно до середины бедра, приталенное немного, рукава три четверти. Я повертелась перед зеркалом, вроде ничего, сойдет! Я же не на свидание собираюсь. Перед тем как надеть колготки, я написала Матвею, что скоро выйду из дома. Затем подумала и написала еще одно сообщение, в котором говорилось, чтоб не смел соваться ко мне, так как я буду не одна. Про планы на вечер тоже пришлось рассказать. В саму больницу нас естественно не пустили, сказали сидеть и ждать, когда пациенту сообщат о визите, и он спуститься вниз, в приемный отдел, куда обычно таскают передачки. Впрочем, мы тоже не с пустыми руками, перед приездом мы с мамой зашли в магазин и купили все необходимое по минимуму, так как отца скоро все равно выпишут. В пакете были фрукты, сыр, апельсиновый сок и что-то еще по мелочевке. Отец появился спустя десять минут, такой домашний и родной. Я не сдержала улыбку и понеслась к нему, обнимая его и чуть не сбив с ног. Он довольно рассмеялся и проговорил мне в макушку. – Кого я вижу. – Приехала тебя навестить, разве мама тебе не сказала? – я оглянулась на нее. Она пожала плечами и подошла к нам, затем потрепала отца по плечу и поцеловала в щеку. – Хотела сделать сюрприз. Удался, Вить? – Удался-удался. Мы еще немного посидели, поговорили о моей учебе, о планах на после, собираюсь ли идти в магистратуру. Мама успела сходить к лечащему врачу отца. Матвея как ни странно я вообще не заметила, либо он стал невидимым, либо наплевал на требования Руслана. Мне кажется, что последнее, все-таки он человек с гнильцой, вот чувствовалась она в нем. Особенно когда на него смотришь. Выйдя на крыльцо здания, в лицо подул ледяной северный ветер. С мамой мы распрощались, и я пошла на другую остановку. До ставшего самым известным рестораном в городе, по словам родительницы, я добралась на автобусе. Следила взглядом за машинами за грязным окном и не заметила, как рядом со мной кто-то приземлился, а когда решила взглянуть на соседа, несильно удивилась, обнаружив Матвея, расслабленно откинувшегося спиной на кресло. Ехали мы в полном молчании. Я чуть не уснула, а проснулась от легкого толчка локтем. Здание ресторана находилось буквально рядом с остановкой и располагалось рядом небольшим ухоженным озером в сквере. – Я буду за соседним столиком от вас. Если что-то не так – зови, – изрек мой попутчик и мирно удалился. На этом его внимание ко мне исчерпалось. Я отдала куртку гардеробщице и, расправив подол юбки, вошла в просторный зал. Свет был немного приглушен, в основном работали боковые светильники, пол из узорчатого кафеля, стены из декоративного кирпича. Зона фотографий очаровывала красочностью и притягательностью. Увидев Регину, я двинулась к круглому столику и выдала обаятельную улыбку, поздоровавшись со всеми девчонками. – Простите за опоздание, я была у отца в больнице. Вы уже сделали заказ? – Маринка, привет. Сколько лет, сколько зим. Нет, ты тебя решили подождать. Ты сделала стрижку? Сколько тебя помню – всегда с длинными волосами, – проворковала Лика, рыжеволосая девушка, сидящая напротив меня. Руки на автомате поднялись к прямым волосам, убрав их за шею. – Два года хожу с каре. Мне так удобно, да и сама прическа нравится. Как сама поживаешь? – Я вот скоро замуж выйду. Мне Игорь сделал предложение, – похвасталась она, решив, что после ее выступления мы кинемся к ней с завистливыми взглядами. – Мы с ним уже как три года вместе. Я ограничилась вежливым поздравлением и раскрыла барную карту перед собой, не зная, куда деть глаза. Сзади послышался судорожный мужской кашель, явно Матвея. – Думаю, не стоит. Я тебя пьяной не понесу. Девчонки продолжали бурно обсуждать предстоящую свадьбу Лики и не заметили наставление Матвея за соседним столиком. Возможно, здесь все дело в том, что я единственная, кто мог услышать его, поскольку спинки наших кресел практически прикасались. – А кто сказал, что я буду напиваться? – Руслану это не понравится, – не оставлял попыток он. – Пусть сам приедет и скажет мне об этом, – огрызнувшись, отвернулась я от молодого человека и принялась разглядывать коктейли. Я взрослый человек и сама решаю, что мне делать, а что нет. – Ты там с кем говоришь? Кто это? – губы Мельникова искривила улыбка, и она кивнула головой за мою спину. Я вмиг похолодела и не смогла ничего умнее придумать, как поспешно проговорить: – Да так, никто. Я говорила… – Сама с собой? – насмешливо предположила Регина. Сзади послышалась возня, а после скрежет ножек по кафелю. В следующую секунду надо мной нависла огромная тень. Не нужно догадываться, кто подошел к столику. Во рту появилась вязкая горечь, заставившая прирасти язык к небу, и продолжать сидеть спокойно, даже не шелохнувшись. – Это твой парень? Хорошенький, – тягуче спросила Лика и выдала обворожительную улыбку. Матвей даже вида не подал, что ему сделали комплимент. Наверное, когда знаешь, что выглядишь более чем хорошо, красивые слова кажутся обычным фоном. Можно заметить, как равнодушие скользнуло по его лицу, однако он быстро спохватился, бросил взгляд в мою сторону, выражающий ничего кроме скуки, и открыл, было, рот заговорить, но почему-то передумал, предлагая мне полную свободу действий. Девчонки не должны почувствовать, что я недолюбливаю этого человека, начнут задавать лишние вопросы. Я и так погрязла в собственном вранье дальше некуда. – Это мой знакомый, – издалека начала я, заставляя детали в голове ускоренно работать. – Познакомьтесь, Матвей. Это Регина, Аня и Лика. – Очень приятно, – надо же, Матвей умеет по-настоящему улыбаться. Развернувшись к моим бывшим одноклассницам, он кивнул каждой из них головой и заискивающе ухмыльнулся. – У тебя красивые подружки. Некоторые даже очень, – заметил он, глядя на Аню. Та почему-то резко вспыхнула и отвернулась к окну. О, Боже! Надеюсь, они незнакомы. Иначе придется сгореть со стыда за то, что я так бессовестно сочиняю на ходу, узнав, что Матвей плохой человек, и меня с ним связывают далеко не тесные отношения . – Может быть, твой знакомый присоединится к нам? Заодно расскажите, где вы познакомились. Это твой парень? – все не унималась Лика. Регина же, в свою очередь, сидела, положив изящную кисть на тонкий подлокотник кресла, и с невозмутимым выражением лица наблюдала за данной ситуацией. – Нет, – одновременно с Матвеем проговорили мы, а спустя секунду я поспешила разъяснить: – Матвей привык в одиночестве ужинать. Не будем его тревожить. У нас же будут девчачьи разговоры, не думаю, что ему будет интересно слушать их. Я снова посмотрела на парня, ожидая, что он сейчас назло мне согласиться сесть за стол, но Матвей всего лишь пожал плечами и сказал: – В следующий раз как-нибудь, у меня был насыщенный день. Сейчас я бы хотел поесть один. Прошу меня извинить. Он еще раз окинул меня нечитаемым взглядом, затем мимолетно посмотрел на Аню и вернулся на свое место. Ужин прошел неплохо, мы немного поболтали о школьных временах, как в старших классах Регина начала пропадать и не ходить в школу. Как за мной начал ухаживать мальчишка, младше меня на год, которого я впоследствии бросила, поскольку, когда в середине мая мне исполнилось восемнадцать, я своим недалеким умом осознала, что не могу встречаться с человеком, которому семнадцать. Аня и Лика рассказывали забавные и до ужаса смешные истории про учебу и личную жизнь. Выпила я за вечер много, три коктейля, которые ударили сильно по мозгам и заставили смеяться громко на весь зал. Меня не тошнило, но голова под конец кружилась, а перед глазами то и дело мелькал носок черного начищенного ботинка. – Упс, пардон. Ты меня держишь? – заплетающимся языком спросила я и вцепилась пальцами в руку парня, ощущая, как снова теряю равновесие. – Кто придумал ступеньки? Раз, два, три, четыре-е. Ой, – икнула и тут же засмеялась. – Девять всего ступенек. Надо же! Я не знала. – Бля, я на это не подписывался. Русу позвоню, пусть приезжает и слушает твои пьяные бредни. Я даже не понимаю, чего ты мелишь, – послышался писец какой недовольный голос над моих ухом. – Как тебя Аня? Матвей молчал. Я остановилась на лестничном пролете, прислонилась спиной к холодной стене подъезда и протерла глаза, сонно зевнув. – Блевать собралась? Парень отошел подальше, но продолжал придерживать меня. Если честно, без его помощи, я бы просто упала и разбила себе лицо. Ноги были ватные, голова не держалась, хотелось сломать шею и свесить ее на грудь. Фыркнув, я отрицательно покачала головой и ухмыльнулась, как по мне, очень лукаво. – Понравилась, да? Ответь, иначе я с места не дви-сь, не двинсь… не уйду в общем. – Нормально, – буркнул он и потащил меня с силой наверх. И вот я уже около своей родной двери. А стоп, это соседская. Моя черная. Порывшись к сумке, я нащупала на дне ключи, но вытянуть их наружу сил не осталось. Тогда Матвей пришел мне на помощь.