— Умеешь? — спросила ведунья у Назара. — Сноровлюсь, — принял, благодаря. — Волчик, — позвала Марфа помощника. — Проводи. С полуслова понял зверь, отбежал, оглядываясь, ожидая, что последуют за ним, и повёл молодежь по лесу. Петька вернулся домой. Обняла его Анна и расплакалась. — Так боялась без тебя остаться, — признанье в ухо выдыхала. — Что разродилась раньше положенного. — Василисой наречём, — глядел на дочку Петька. — Васенькой. Красивая какая! — Потому что наша! — Токмо сынка мне надобно, а лучше трёх. — Сколько? — рассмеялась Анна. — Большую семью хочу, — поднял глаза на жену Петька. — Понял нынче, что жизнь короткая. Надобно за каждый день Бога благодарить. — Будто стучит кто? — встрепенулась Анна. — И впрямь, — согласно кивает Петька. Стоит на пороге Фёкла с корзинкой. — Вот, гостинцев принесла, — говорит как -то мягко, только грезится вдовке, что не к добру это. — Ежели думаете, что мужа моего отнимите — так скажу: царапаться и кусаться стану за Петрушу, — грозно смотрела на гостью Анна. — Ишь, — сдвинула брови Марфа, — угрожает она мне. — С добром я, — откинула тряпицу, а там пироги жаром исходят. — Не верю вам, — смотрит с сомнением Анна. — Внучку глядеть пришла! — не отстаёт Фёкла. — Покажи, — вмешивается Петька, и Анна, скрепя сердце, подносит Фёкле дитя. — Не очень похожа, — кривится та. — Точно от Петьки моего? — Ежели не перестанешь жену мою обижать — не рады больше тебе будем. — Да шучу я, — хмыкнула Фёкла, себе кумекая, мол, поживём — увидим. — Чаем хоть напои’те, родственники! Рябого всё вопрос гложил про Назара. Видали его люди, и как он в дом входит, может, сговорились с Ульяной? И как только сил накопит, сбежит с полюбовником? — Знаю всё, — стукнул по столу Зосим. — Чего знаешь? — Как сбежать с Назаром собралась. Замолчала Ульяна, чувствуя, как внутри обида подымается, а Рябой принял молчанье то за согласие. — Вот змею пригрел, — вскочил с места, замахиваясь на Ульяну, да только всё равно не ударил. Зарычал, сжал кулак и воздух резанул. — Неблагодарная! — Отчего ж ты решил поклёп на меня возвесть? — все ж спросила жена. — Али давала тебе поводы в себе усомниться? Знал ты, что люблю другого, а всё одно захотел себе. Что позором семью не покрыл — благодарна. Что дочку принял, как свою — молиться за тебя стану. Но только чего не делала — того не делала. Пусть на месте помру, ежели обещала Назару, что его стану. — Наложила крест на себя Ульяна. — Твоя теперича, бери, как есть. А ежели станешь людей слушать и верить тому, чего не было — горько придётся, но, знать, судьба у меня такая. Пожевал губы Зосим, глаза отвёл. Так верить хочется, так счастья надобно. Пораскинул мозгами, и впрямь, ежели захочет — сбежит, никакими оковами не удержать. — Если всё ж уйти решила — скажи, подневолить не стану. Токмо жить с оглядкой и страхом не смогу. — Твоя, Зосим, — подсела рядом Ульяна, на плечо голову укладывая, а в груди сердце рвалось к любимому, которого любить было нельзя. Быстро время идёт. Глядишь, у Петьки с Анной опять дитя народилось, на сей раз мальчик. Рад-радёшенек Петька, всё ж сынок нынче! Ульяна тож не отставала. Всё понимает, как хочется Зосиму родную кровь, потому скоро станет семья больше, почала Ульяна. Рябой с любовью на жену смотрит да на дочку, что с каждый днём всё сильней на мать походить начинает. Надеется наследником его Бог наградит, а уж он научит его уму-разуму. А что до Лукерьи. Отвёл их волчик на заимку, и как велено было Марфой, отдала Лушка снадобье парню. — Уверен, что хочешь? — остановила, удерживая стакан, наполненный до краев терпкой жидкостью. Он помедлил всего секунду и тут же в несколько глотков осушил посуду. — Обними меня, — попросил девку, и Лушка не отказала. И опять впервой ей ощущать мужские руки на своей талии. И тихо трепещет сердце от чего-то неясного. — Я так люблю её, — жмёт сильно в объятиях Назар девку, будто раздавить пытается. — Поможет -поможет, — говорит Лушка, хоть сама ни в жизнь не видала, как действует снадобье. Но Марфа не могла поступить с ней плохо. Минул год. Вернулся Назар с охоты. — Гляди, чего принёс, — улыбается, укладывая на столе две убитых утки. — Большие какие, — радостно кивает Лушка. Неповоротливо подбирается к столу, глядя на дичь. — Сготовлю и к Марфе пойду. Чую, скоро начнется, — она погладила большой округлый живот. — Рядом с тобой буду, — берет Назар Лушку за руку. — Да где ж такое видано, чтоб муж при таком около стоял⁈ Назвала мужем и тут же покраснела. Живут себе и живут. — Одну не пущу, — настаивает. — Рядом с избой ходить стану, пока не разродишься. Проводим тебя с Громом. Приблудилась к ним собака да так и осталась жить. — Как знаешь, — согласно кивнула Лушка, шумно выдыхая. Она была с ним рядом тогда. Зелье подействовало странно, и мужчина проспал весь день. А потом поднялся как ни в чем не бывало. Лушка не спрашивала, а он не говорил. Может, и впрямь подействовало, а, может, решил сам судьбу свою вершить. Вырвать с корнем то, после чего душа долго плодоносить не будет. А потом как-то само вышло, и вот уж Лушка матерью быть готовится. — Говорила ж тебе, — усмехается Марфа, когда видит на пороге ученицу. — В другом твой путь. — А его? — кивает Лушка на дверь. — Да кто ж знает, разве у всех судьбу углядишь? Только чую, долго вы жить станете, большая семья будет. Хоть и не была ты невестой, а сразу женой, всё ж счастливей многих. Береги счастье это, найти его непросто, а потерять в один миг.