— Спасибо, спасибо огромное, спасибо Салли… Шепчу в трубку даже после того, как она уже отключилась. Дяденька таксист достает что-то из багажника. Оказалось плед. Он накрывает мои плечи, а я только сейчас понимаю, что ужасно замерзла. Даже зубы стучат. Легкий шелк на голое тело никак не спасает от ночной прохлады. Да и нервы наверное расшатались, от того и трясет. Слышу, как приходит СМС на телефон моего невольного спасителя. — Адрес пришел, это довольно далеко. Но поехали. — Спасибо, вы мне жизнь спасаете… Перед тем, как посадить меня в машину он стелет на пол полиэтиленовый пакет, чтобы я не испачкала кровью его коврики. Он пытается меня расспрашивать о том, что со мной случилось и как я оказалась в таком виде. Но я совсем не хочу об этом говорить и честно прошу его меня не спрашивать. Я не знаю, сколько я бродила по улице. Мне казалось, что прошла целая вечность. В машине так тепло и безопасно, что я просто провалилась в какое-то апатическое сонливое состояние. Сейчас мне было все-равно на то, что будет со мной дальше и что сделал со мной Паша. Как и со случаем первого насилия я мысленно уговариваю себя думать о том, что все это произошло не со мной. С кем-то другим, на кого мне плевать. Дорога убаюкивает мою тревогу. Мерно проносятся улицы. Таксист решил включить негромкую музыку, когда понял, что откровенничать я не намерена. А я была уничтожена на 99 %. Во мне не осталось ни одного живого места. Перед глазами были только его налитые кровью глаза, раздутые ноздри и сжатые кулаки. Думала что наорет и сможем поговорить. Смогу рассказать все как есть. Но то, что он со мной сделал — невыносимо. Он унизил меня максимально, физически, душевно, на всех возможных уровнях. Он ненавидел меня в этот момент так искренне, всей душой. Настолько, что если бы я хоть попробовала сопротивляться — убил бы. Все четко прочитала в его глазах. Ненавижу его за это. Никогда не прошу. Горячие слезы снова полились как из открытого крана с водой. Но это были не слезы истерики. Это были слезы полного разочарования в жизни, в мужчинах, в доброте. Я не позволю себе больше любить. Никогда. Заблокирую эту функцию за ненадобностью. Удалю. Не позволю больше себя обижать. Осталось только выбраться. Выкарабкаться отсюда. Как никогда захотелось в мамины объятия. В теплые нежные руки, которые меня точно любят и никогда не сделают больно. Таксист остановился спустя час нашей поездки. Коротко сообщил, что мы на месте. Намекнул, что мне пора бы уходить. Я горячо и коротко поблагодарила его. Ещё раз сокрушилась, что у меня сейчас нет ни копейки, но он только махнул рукой. Посоветовал не ввязываться в неприятности и удачи. Вышла из машины, немного успокоившись. Скривилась от боли сразу как ступила ногой на идеально ровную дорогу. Отдала плед и убрала пакет, на котором стояли мои ноги, чтобы не запачкать кровью коврики. Ещё раз искренне поблагодарила таксиста и отправилась к двери в подъезд. Дяденька-таксист не уезжал, только стоял и смотрел мне вслед. Большой многоквартирный дом выглядел вполне прилично. Ночная тишина и холод пронизывали насквозь. Ни одной живой души вокруг. Кое-как поднялась по ступеням, оставляя за собой кровавые следы. Набрала номер квартиры и затряслась от страха. Если мне никто не откроет — я точно умру. Несколько секунд показались вечностью. Когда я услышала голос Салли чуть не расплакалась навзрыд. Лифт приехал быстро, я поднялась на нужный этаж и увидела в приоткрытых дверях сонную Салли. Она ждала меня. Увидела, как ее глаза округлились от удивления и шепот: «Марго, бедная, что с тобой случилось?». Слезы снова подступили к глазам и боль пронзила тело. Силы покидали меня с каждым шагом. Адреналиновый запал кончался, сменяясь острой потребностью в отдыхе. Салли пропустила меня в свою квартиру онемев от ужаса. Виски било молоточками: я в безопасности. Глава 13 Павел Александрович Пуров Сон только ухудшил ситуацию. Я проспал до полудня. Отключился так, что не слышал ни одного звонка. Ещё окончательно не проснувшись начал шарить руками по кровати. Обычно так начиналось каждое утро. Искал Маргариту, чтобы схватить и притянуть к себе. Но было пусто. Ее нет. Сел на кровати как от удара. События ночи и вчерашнего вечера всплывали и душили меня. Схватился за голову руками и зарычал от бессилия. Где ты, девочка? Телефон! Дофига пропущенных. Вдруг что-то узнали, вдруг ее нашли? Руки дрожали страшно, кровь била по вискам. 10 пропущенных от опера. Набираю. — Павел… — Маргариту нашли? — бешено перебиваю как только слышу его голос. Милая, найдись. Прошу! — Нет, по Маргарите пока ничего. Мне жаль. Но есть кое-что по Романову. — Что там? — возвращаюсь к деловому тону. Хотя на Романова в этот момент мне просто насрать. — В общем мы выяснили, что он приезжал в эмираты, остановился в гостинице и встретился там с какой-то блондинкой. но потом улетел. — Что за блондинка? — Пока выясняем. Ждём официальное разрешение на изъятие видео с камер. — Ясно. Спасибо, что держите в курсе. — Вы, как активный участник дела имеете право знать. — Маргариту найдите! Что ещё можно сделать? Я на все готов. Может на телек ориентировку? Или ещё что? Только скажите! — Можно обратиться, но должно пройти не меньше трех суток. Убираю телефон от уха и матерюсь. — Ладно, понял. Отбой. Где же мне тебя искать. Где ты малыш? Звонок от Салли, какого хрена? Сбрасываю, вообще не до массажа сейчас. Иду в душ. Холодными струями пытаюсь придать себе бодрость духа. Хочется захлебнуться. Какой же я мудак… Она хотела поговорить. Хотела рассказать, она кричала, что не виновата. Даже высказаться не дал. Мужик херов! Выхожу из душа, телефон звонит снова: Салли. Да что тебе то, блять надо? Снова скидываю. Раздражаюсь. Нужно поднимать Мулу и снова ехать. Может быть всё-таки что-то увидим, что не смогли найти ночью. Не могу сидеть, черти поджигают. Нога дергается опять, как в детстве. Телефон пищит снова. СМС от Салли: