Что? Что он несет? — Давай-ка порезвимся, пока тебя еще больше не разнесло, — делает Глумов глоток пива и бросает бутылку прямо мне в кровать. Часть пойла выливается возле меня, и я подскакиваю с кровати. Остро ощущаю тот факт, что в платье… — Ты не тронешь меня! — Слушай, Крис, — нагло смеется он, все больше приближаясь. – Тебе ведь все равно негде жить? Страх ледяной паутинкой стягивает грудь, не давая пошевелиться… — И? — Ну так давай жить дружно… Я поговорю с твоей мамкой, а ты… — он облизывает взглядом мои ноги, смотрит выше. – А ты сейчас и всегда, когда я попрошу, сосешь мне. Я так и быть дам твоему обезьяньему выродку тут жить…. Мне кажется, отличная сделка. Ну что за гадкие слова, разве можно так о Наиле, о его ребенке…. Скотина! — Никогда, слышишь? Никогда я не опущусь до этого… — А что? – подлетает он слишком стремительно, не давая мне возможности убежать. Дергает за волосы. – Я тебе не нравлюсь? А может тебе русские мужики не нравятся? Только обезьяны черномазые… — Отпусти, мне больно… Мама! — вряд ли она придет, даже, если я в реальную беду попаду, но хочется крикнуть хоть что – то. – Помогите! — Закрой рот и на колени, — толкает он меня на кровать, а я отползаю, хватаюсь за ноут, который уже не починить, и бросаю. Все бы отдала за возможность его убить. Глумов, несмотря на опьянение, умудряется увернуться… — А ведь могла и убить, сучка… — И убью, только тронь! – сползаю с кровати, а он обходит ее, толкает меня к стене, так, что больно ударяюсь затылком. — Да что вы все пуганые такие. Ты же не целка. Отсосешь и в покое оставлю на сегодня… а может, слушай, может к друганам моим пойдем? Ты им тоже понравилась… — сглатываю, смотря в эти пустые глаза. Мне он сразу не понравился, мне было даже неприятно находиться с ним в одной комнате, но я даже не подозревала, что он способен на насилие… — Наиль тебя убьет. Он знает, что я беременна… Сказала, как отрезала. Только вот глупо надеяться, что того реально я волную, но хоть припугнуть. — Да он никогда тебе не поверит! – ржет Глумов. – Я ему скажу, что ты от меня залетела… Он причмокивает губами, оттягивая мои волосы все сильнее, а я пытаюсь коленом ударить, руками рожу его пьяную расцарапать, орать. Слезы хлещут, страх узлом внутренности скрутил, сдаваться не хочется, но мне все больнее… В ушах шум, силы на исходе. Я не могу. Не хочу. В стороне прихожей шум, и я бы многое отдала за любую помощь. За любую… — Помогите! Пожалуйста… Противные, сальные губы Глумова так и не коснулись моего рта… Внезапно боль уходит, так, словно по щелчку. По телу разливается приятное тепло. Я открыла глаза и увидела Наиля, что навис над Виктором и методично вбивал в него кулак. — Наиль… — облегчение потоком заполняет сознание, смех истеричный рвется из груди. Он пришел. Он поверил. Он любит меня. – Наиль… — Рот закрой, — поднимается он и быстро осматривает комнату. – Вставай, давай и поехали. — К-куда? — Ты хочешь в этой богадельне остаться и дальше трахаться с будущим папочкой? — Я с ним не трахалась! – глупо оправдываться, особенно, когда Виктор ему в красках расписал свои фантазии. Да и я не отрицала, хотела показать Наилю, что он мне не нужен. Дура — дура. — Кристина, что тебе нужно здесь забрать, — Наиль теряет терпение, а я глаза опускаю. Спешу подняться, хотя голова кружится… Киваю на рюкзак у двери, там документы. Смотреть на него не могу, но даже отсюда чувствую злую, негативную энергию, что бьет меня по нервным окончаниям как ремнем. Еще голова болит от грубых рук Виктора… а еще в груди больно. Больно, что Наиль такой злой. Ну хоть пришел. Он поднимает рюкзак, пока несостоявшийся отчим что – то мямлит. Я забираю телефон и иду за Наилем. Он подает мне куртку, а у меня глаза щиплет от слез, не видно ничего. — Спасибо… — Пока не за что, поехали, — берет меня за локоть, а я вскрикиваю. Он тут же чертыхается и матерится. — Он что, бил тебя? – тормозит он, поворачиваясь ко мне всем корпусом. А я только и могу думать о том, что Наиль рядом, несмотря ни на что, пришел и рядом. Стоит в нескольких сантиметрах от меня, хоть руку протяни. – Кристина! — Нет, просто хватал больно. Ты вовремя пришел… — А если бы не пришел… — Даже не знаю, — он поднимает мое лицо и внимательно осматривает. – Наиль, поедем отсюда… Хоть куда. Он ничего не отвечает, берет крепче мой рюкзак, а меня за руку. Ведет к лифту, который тут же открывается, выпуская мою маму. С пакетом пива… Вот куда она катится. В мир абъюза и алкоголя — Это ты куда собралась? Наиль даже не смотрит в ее сторону, просто тащит меня к лестнице. Я сейчас настолько без сил, что даже не сопротивляюсь. Иду за ним, слыша ядовитое в спину. — Обратно можешь не возвращаться! Мы выходим в ветреный вечер и сразу идем к его брошенной машине, стоящей на аварийке. Явно торопился. За мной. За нами. Он подталкивает меня к переднему сидению, а рюкзак кидает сзади. Я пристегиваюсь и сжимаю свой телефон. Он садится и вместо того, чтобы поехать, застывает. Откидывается на спинку сидения и поворачивает голову. Я вижу это боковым зрением, потому что так и не могу посмотреть ему в глаза. Зачем я ему сказала, зачем пришла… Что он теперь обо мне думает…. — Кристин? — М? — Тест ДНК делать будем? — Конечно, — пожимаю плечами. – Мне скрывать нечего… — Ладно, завтра сделаем, а сейчас-спать, — заводит он машину и дает газу, увозя меня от дома, где я никогда и не была счастлива. Глава 21. Глава 21. Наиль Двигатель адски гудит, а кажется, что это в голове. Она болит еще адски. С того самого момента как Крис увидел на свадьбе друзей. Идти не хотел, но надеялся, что встречу ее. Только вот не так. Не беременной от другого... Или от меня... Я ведь почти забыл ее. Почти смирился с тем, что ее в моей жизни больше не будет. Почти смирился с тем, что так и буду бегать по бабам, пока дома меня ждет всегда покорная до тошноты Нелли. Моя невеста… А для утех сойдет и Вершинина, покорно исполняющая роль любовницы. Мы с Крис плохо расстались. До сих пор вспоминать тошно... Я прекрасно помню последний день, когда видел ее. Вот так же ворвался в ее квартиру, чтобы забрать ее и уехать из Питера, а в ее постели Виктор этот Глумов. Я думал убью ее. Думал, что убью его... Она даже не отпиралась. Сказала, что раз мне можно по бабам ходить, то и она, чем хуже. У нас же блядь равноправие. Я почти вылечился, почти принял свою жизнь без этой дряни, а тут она. Да еще и утверждает, что беременна. Я бы и не поехал за ней, но Лиза меня завалила сообщениями и звонками. А потом и Матвей позвонил, потому что его блядь брачная ночь срывается. И вот я снова появился в ее квартире, а там полный хаос, который видеть непривычно, и она, отбивающаяся от Глумова. Какого хрена? Они ж любовниками были, почему она отбивалась в этот раз? — Ничего мне рассказать не хочешь? — Нет. Заебись. Ну и отлично. Меньше геморра. Сейчас я выясню, что ребенок не мой, покажу справку Матвею, чтобы от меня все отъебались, и больше меня с Крис связывать ничего не будет. Ничего, кроме общих воспоминаний о времени, что мы провели вместе. Ничего кроме рассказов Вершининой, о том, как она меняет парней. Именно тогда мы с ней разошлись, потому что я не мог в это поверить, не мог. Но приехал к ней домой и убедился... Дрянь... Какая же она заборная дрянь. Взгляд невольно касается колен, между которыми она сжала две маленькие ладошки. Почему я до сих пор помню, какая нежная у нее кожа? Почему по телу идут мурашки просто от воспоминаний о том, как она гладила мои плечи после трудового дня, могла успокоить одним прикосновением. Я почти забыл. Выкинул из головы и решил, что буду жить дальше, а тут она, снова, да еще и пытается мне свою беременность навязать. По телу все еще током бьет адреналин. Пальцы от ран и крови щиплет адски. Мне хочется вернуться в ту квартиру, мне хочется добить урода, что стал окончательной причиной нашего разрыва, а может быть является отцом ее ребенка…