— Нет, нет, Наиль. Послушай. У меня никого не было. Никого. До тебя, после тебя. Только ты. Это все они, братья твои. Я только сейчас поняла! Клиника же брата твоего, они тест подделали. — Кристина, лучше заткнись. Ты сейчас о моих братьях говоришь. Мы с ними крови одной и не можем предать друг друга. — Но ты говорил, что они тебя все детство… — И что блядь?! Они по-твоему уроды, чтобы меня так обманывать? — Ты кстати за клевету на мою клинику и сесть можешь. Я цепляюсь в Наиля, мне становится плевать на гордость, на все, потому что сейчас в этот момент я его теряю, теряю, он уходит от меня, уходит… — Наиль, миленький, послушай меня, я же люблю тебя, всем сердцем тебя люблю. Ты для меня все. Я и ребенка оставила, чтобы с тобой быть, понимаешь? Я хочу быть с тобой! — Хватит! Ты меня совсем за идиота держишь! Результаты видели все, так что не надо мне ничего доказывать, — он берет меня за руку, пока реву белугой и ведет из клиники. Тащит мимо Диляры этой и жены своей будущей. На улицу, к машине, в которую тут же усаживает и не говоря ни слова, садится сам. — Наиль, давай поговорим. — Рот закрой, пока я тебя не выкинул. — Наиль! — Все, я сказал! – рявкает он, делая музыку на всю катушку, гонит так, что хоть за сердце хватайся. Мне так страшно, мне так больно… И тест этот. Ума не приложу. Разве можно такие вещи подделывать, почему он не верит мне, почему верит им? Глава 27. Глава 27. Наиль Сука. Как она может. Еще плачет так искренне, пока стоит возле моей тачки, а я вещи из подъезда выношу. На разрыв прям. С настоящими слезами. Еще немного и ведь надавит на жалость. А что с ней блядь делать, с такой вруньей. Нахуй мне ее нагулянный ребенок и она, которая в любой момент не только предать сможет, но и настроить меня против братьев собственных. Да, они не редко надо мной шутили, но никогда не подставляли. Да я всем им обязан! Они никогда меня не обманывали, в отличие от нее. — Хватит ныть. — Наиль… — Ну что ты хочешь? Хочешь, чтобы я тебя в любовницы взял? Трахаться нам классно. Тебя это устроит? — я даже загораюсь этой идеей. Поселить ее где-нибудь в деревне под охранной и приезжать иногда пар сбрасывать, а там пусть делает со своим спиногрызом все, что хочет. — Нет! Не хочу быть любовницей. Наиль, это твой ребенок. — Тебе самой не надоело унижаться? — Надоело, но это же правда… — Твоя правда, которую легко опровергнул тест. Короче, Крис, тут ноут, вещи твои. Ты потом пришли адрес, где устроилась ну или, если дома будешь. Я остальное пришлю, — ее поднимающийся вой отдается стуком сердца. Но все правильно. Она должна понимать, что не пройдет ее обман. Пусть к настоящему отцу ребенка идет. – И еще. Достаю из кошелька деньги и сую ей в карман сумки. — Ты же сама говорила, что пришла ко мне из-за денег. Тут должно хватить на первое время. — Да причем тут деньги – то. Я же люблю тебя. — А я тебя нет, — отрубаю, чтобы прекратить это нытье. Она что думает, из-за отличного секса я буду портить себе жизнь и отношения с братьями. Она наконец последний раз шмыгает и кивает. Поднимает мокрые от слез глаза. Такая сейчас красивая, что сердце по— дурацки сжимается, словно мы снова как два идиота смотрим «Хатико». — У тебя есть с собой тест? – вдруг говорит она так спокойно, что замираю. Словно не ревела и не умоляла тут. — Результаты? — Ну да! — В машине. — Отдай мне, пожалуйста. Если тебе не сложно выполнить для меня последнюю просьбу конечно, — улыбается она сквозь слезы, и эта грустная улыбка отдается пульсом в висках. Кажется, что я по хрупкому льду хожу и вот-вот провалюсь. Дурацкое ощущение, не поддающееся логике. — Не вопрос. Копию мне в клинике сделают. — Ну да, — пожимает она плечами, а мне страшно становится, по спине страх ползет. Достаю тест с переднего сидения. Помятый немного, но все же. – Спасибо. — А тебе он зачем? — ну интересно же. Она вроде больше не ноет. В башке такой вакуум, словно меня кинули в комнату без окон и дверей и не сказали, где выход. Нет выхода. — Ну… Хочу сохранить доказательство, что к моему ребенку никто из вашей семьи не имеет никакого отношения. Будь счастлив с Нелли или как там ее. Она наверняка родит тебе твоих детей, — подъебывает она и отвернувшись, шагает вперед. Все дальше и дальше. — Крис! Давай подвезу, — да, надо было сразу, чет тупанул. Бегу за ней, хочу сумку отобрать, но Крис шарахается. — Никогда, Наиль. Никогда ко мне больше не подходи. Никогда. Она задирает свой острый подбородок и уходит все дальше, оставляя меня стоять одного, нихера не понимая. Как может настроение и цели так быстро меняться? Вот она чуть ли не на коленях умоляла меня поверить ей, а тут просто уходит, ни разу не обернувшись. Руки сами собой в кулаки сжимаются, но я резко расслабляю их. Все так, как должно быть. Не стоит волноваться. У Крис свой путь, у меня свой, пусть мне казалось какое – то время, что они должны быть параллельными. Я поднимаюсь в квартиру, попадая в оглушающе безнадежную тишину. Прохожу мимо, собирая по ходу вещи, которые надо будет отправить Кристине. Руки дрожат. В горле ком. Особенно, когда трусы попадаются. Я помню, как она мерила белье при мне. Сначала стеснялась, а потом как разошлась. У меня даже фотки где – то оставались. Бросаю все, что собрал, в стену. — Сука! Тварь! Как ты блядь могла!? — ору в пустоту, она давит, убивает ядом. Я ведь себе уже жизнь с ней придумал. Решил, что теперь смогу стать свободным. Этот ребенок был символом моей окончательной свободы от братьев, от обещаний и долга, что висит надо мной за то, что воспитали. А теперь что? Что теперь! Жениться на Нелли, быть таким же угрюмым, как все остальные братья, забыть все шутки и строго придерживаться традиций? Не могу здесь. Только не здесь. Только не там, где даже без вещей все о ней напоминает. Надо было ей эту квартиру оставить. Она вот точно на нее насосала. Ухожу и еду в клуб к Матвею. Только вот его самого нет. И клуб этот ему больше не принадлежит. Он теперь, блядь, примерный семьянин. И абонент не абонент. А выговориться хочется. А некому...Не братьям же ныть. Только вот все университетские друзья заняты сегодня, даже Марат, мой бывший военный командир, которому я не раз помогал, не отвечает. — Алло! – рявкает вдруг он в трубку. — Марат. Что случилось? — А что со мной могло случиться? Вика. Эта идиотка поехала спасать каких-то собак в глуши, на которых объявлена охота. — А ты где? — У меня только встреча закончилась, теперь вот за этой идиоткой собираюсь ехать. — А возьми меня с собой. – мне крайне нужно проветриться и забыть события последних дней. — Я тебе скину адрес, поймаешь меня на выезде из города. Глава 28. Глава 28. Я больше не звонил Марату, продолжал поиски Кристины, уже сам не понимал, зачем. Мне просто нужно было убедиться, что у нее все хорошо. Даже нанял людей следить за Глебом, Виктором и ее мамашей. И конечно универ. Уже на следующий день я позвонил Петру Сергеевичу, чтобы выяснить, что там с отчислением Крис, и как повернуть все вспять. До сих пор в голове шумят ее слова, что я во всем виноват. И была в них доля правды, потому что довольно часто я настолько увлекался Крис, ее идеями, что просто не пускал ее на учебу, мотивируя это тем, что работой и жильем я ее все равно обеспечу. Когда я вспоминаю то время, меня начинает знобить. От тоски. От страха, что тех эмоций, той свободы, что дарила Крис, я больше не испытаю. Может быть, я поэтому и прятал ее так долго от родни, потому что знал, она не та, кому будут рады, она другая. Несколько звонков, час времени и полностью оплаченная учеба творят чудеса. Теперь Крис сможет доучиться. Я бы с удовольствием сообщил ей об этом, но ее нигде нет. Каждый день я слушал отчеты людей, которые ничем пока не помогли. Нет Кристины в городе. Я начал искать родственников, но отца не было в живых, а родственники его давно не видели ни Крис, ни ее мать. Я не поверил и им, оставив слежку. Чувствую, как от паники, от страха, что с ней могло что – то случиться, начинаю сходить с ума. Нашел лишь адрес бабушки Кристины, но она давно не живет в своей квартире. Это какой – то пиздец. Словно лабиринт, из которого нет выхода, и чем больше дней проходит, тем сильнее кажется, что стены сужаются, давят, уничтожают меня изнутри. Братья названивают, приходят, но я игнорю, понимаю, что уже херней страдаю, сам выгнал, сам все решил, а теперь зачем – то устроил игру в ищейку. Ясно же, что Кристина не хочет, чтобы я ее нашел, никому не звонит, ни с кем не общается. Стоп. Лиза. Блин, как я про них забыть то мог. Сразу ищу переписку с Матвеем, какого они там числа улетали? Ага. Вот. Завтра должны вернуться. Откидываюсь на спинку кресла и выдыхаю. Кому, как не лучшей подруге знать, куда делась Кристина. Ну конечно, скорее всего она ее и прячет.